Наталья Милявская - Быстрее С.
Ему вторит женский смех.
– Ты уже отработал?
Я ведь действительно сплю! Пытаюсь сесть на диване, но тело, пригревшееся на удобном ложе, не желает слушаться. Наконец, когда я принимаю вертикальное положение, на уровне моего лица оказывается женское туловище, втиснутое в невероятно крохотное и узкое кожаное платье.
То есть мне не приснилось и мой неугомонный подопечный действительно притащил с собой какую-то девицу.
– Это Ника, – говорит Иван, нежно обнимая спутницу за талию.
Приехали!
– А это Лиза, мой пресс-атташе, – добавляет он и смотрит на меня очень выразительно.
– Привет, – говорю я, глядя вверх на Нику в попытках увидеть за ее выдающейся грудью лицо. Интересно, отчего это Ванька, обычно предпочитающий субтильных девиц, положил глаз на эту силиконовую королеву?
Усадив новую пассию за столик, Иван начинает ворковать.
– Что будешь? Есть виски, вино…
– А можно мартини? – с легкой, как и положено, капризной ноткой в голосе произносит Ника, встряхивая каштановыми волосами и отрывая от виноградной грозди одну ягодку.
– Сейчас закажем, – Иван машет рукой официанту.
Видимо, домой мы не едем.
– Иван, можно тебя на минутку? – говорю я, покидая уютное гнездышко.
Шепнув что-то на ушко Нике, тот выходит в зал вслед за мной.
– Ты знаешь, что все зло от женщин? – спрашиваю я.
– Разумеется, – кивает Иван. – В этом-то и прелесть!
– Мы договорились уехать сразу после концерта!
– А мы и уедем. Сейчас выпьем и уедем.
– С Никой?
– Ну… да. Только мы сейчас не ко мне за вещами, а в одно классное место. Тут неподалеку открылся новый ресторан, «Ультрафиолет», мне Ника сказала! Говорит, очень круто! Заодно и поужинаем – у меня с этих креветок только аппетит разыгрался.
– Хватит с меня классных мест. Мы с тобой с утра на ногах. Ты еще не утомился?
– Не настолько, чтобы упустить эту золотую рыбку!
– Хорошо. Бери эту свою золотую рыбку, и пусть она исполняет три твоих желания. Только без меня, ладно? Я заказываю такси и еду домой.
– Нет! Нет! Ты с нами!
– Знаешь, я не настроена сегодня на групповые забавы…
– Очень смешно! Ну поехали со мной. На полчасика! Здесь оставаться нет смысла… Помнишь правило первое, ты же сама его придумала! Нигде надолго не задерживаться.
Ага, он все-таки вспомнил о собственной безопасности.
– У нее своя тачка, так что правило второе мы тоже соблюдаем! – веселится Иван.
Я немедленно воображаю Нику, одним холеным пальчиком управляющую каким-нибудь «Мини Купером», выкрашенным в розовый цвет.
– Но есть еще и правило третье! – продолжает уламывать меня Иван, словно сын, отпрашивающийся у мамочки на ночь к другу на вечеринку под предлогом усиленного изучения географии. – Совершать необдуманные поступки! И здесь я тоже полностью с тобой согласен. Что может быть необдуманнее внезапного секса?
Видя, что дар красноречия его подводит, Иван начинает давить на жалость.
– Ну пожалуйста! Лизонька! Пожалуйста! Ника – такая классная сучка! Я же скоро взвою без секса-то! – шепчет он умоляюще. – Я даже сейчас возбужден!
И он красноречиво смотрит вниз, в район собственной ширинки.
– И куда ты ее потащишь, если ночуешь у меня? – насмешливо интересуюсь я. – А мне, кстати, что прикажешь делать? Свечку вам держать из соображений безопасности? Вдруг она маньяк и затрахает тебя до смерти?
– О, как бы мне этого хотелось!.. – хохочет Иван. – Но я ее к тебе не потащу. Я ее… это… в туалете.
– О господи!
У Ивана вид подростка, к которому на школьной вечеринке неожиданно проявила благосклонность смазливая старшеклассница. Или он ее поимеет тут же, на лестнице, или останется девственником еще на год.
Я оглядываюсь. Ника, конечно, красавица – понятно, почему Иван на нее запал. Даже когда никого нет рядом, Ника сидит совершенно прямо, чтобы не испортить осанку, и лицо ее не покидает выражение легкой мечтательности, смешанной с изрядной долей кокетства. Мечта педофила! Интересно, сколько в ее жизни уже было клубных туалетов?
– Ей хоть восемнадцать есть? – мрачно спрашиваю я, глядя, как она картинно подносит к губам бокал с мартини.
– Ей двадцать! – теребит меня за руку Иван. – Я с ней пересекался пару раз, кое-что о ней знаю. Прикинь, у нее до этого парень был, а сейчас она с ним рассталась и совершенно свободна! Я не могу упустить такой шанс!
Мне нужно присвоить медаль за терпение и значок за мужество на пожаре любви.
– Ладно. У тебя время до трех. Потом я еду домой спать.
– Ты ангел! – чмокает меня в щеку Иван.
Глядя на него, любой может смело представить себе, что значит заезженное выражение «светиться от счастья». Хотя Ванька сейчас светится от похоти…
– Только знаешь что? Я не дам тебе сесть к ней в машину. Разве у нас уже разрешено вождение в нетрезвом виде?
Из клуба мы уезжаем на внедорожнике Ивана. Как всегда бесстрастный Андрей (когда он спит, кстати?) невозмутимо распахивает для меня переднюю дверцу. Тут происходит заминка. Ника, видя, что я тоже собираюсь присоединиться к их милому путешествию, решает проявить характер.
– А что, она тоже поедет с нами? – шепчет громко Ника, надеясь, что я услышу и немедленно провалюсь сквозь землю.
– Да, она поедет с нами, – твердо заявляет Иван, нетерпеливо подталкивая свою пассию к распахнутому салону. – Давай, зайка, поехали!
Интересно, как он будет садиться с такой даже мне уже видимой эрекцией?
Ника разглядывает меня, пытаясь определить мою близость к звездному телу, однако, понимая, что в игре в гляделки первенство останется за мной, едва заметно надувает губки и лезет в салон. Иван резво ныряет следом.
Я усаживаюсь рядом с Андреем, хлопаю дверцей, и мы наконец уезжаем.
26Хихиканье и возню, доносящиеся с заднего сиденья, не может заглушить даже радио, которое Андрей включил по моей просьбе. Диджей-полуночник, разумеется бодрый, как взбесившийся в зоопарке слон, порет какую-то радостную чушь. Возможно, он просто живет по другому часовому поясу. Я же, открыв окно, наслаждаюсь ночной Москвой.
Словно и не существует где-то городской изнанки – безумного столпотворения в метро, глухих подворотен с мусорными баками, темных дворов однообразных спальных районов, освещаемых только экранами мобильных телефонов тусующейся на лавочках шпаны. Ночная Москва – в пределах Садового кольца, разумеется – похожа на идеальный макет самой себя, отстроенный специально для киносъемок. Деревья еще не облетели, и в воздухе присутствует ностальгическая нотка ушедшего лета. Все надраено до блеска, припудрено и причесано, простерилизовано и накрахмалено. На клумбах – цветы, на тротуарах – веселая праздношатающаяся публика, одетая в духе последних трендов, проносящиеся мимо машины свежевымыты и отполированы, и каждый вид, попадающий в поле зрения, просится на подарочную открытку.
Впрочем, вполне возможно, город кажется мне сошедшим с картинки лишь потому, что я обозреваю его из окна дорогого авто. И потому что воздух уже совершенно отчетливо пахнет надвигающимся дождем – а дождь неизменно поднимает мне настроение.
– Сейчас направо и до Столешникова переулка! – сообщает Ника, рот которой, кажется, тут же затыкают поцелуем.
Андрей кивает и послушно перестраивается в правый ряд. Красный зажигается в последний момент, и мы застреваем на светофоре. Я лениво наблюдаю за тем, как мимо нашего авто переходят дорогу случайные прохожие. Парни со скейтбордами. Влюбленные парочки за ручку. Пенсионеры с зонтиками… Что бы ни случилось завтра в моей или Ванькиной жизни, планета все равно будет продолжать наматывать километры вокруг Солнца. И люди на этой планете будут завтракать, обедать, ужинать, фотографировать котиков для своего ЖЖ, менять статусы на «Фейсбуке»… Переходить дорогу в положенном или неположенном месте, жаловаться друг другу на собственное начальство, тискаться в кинотеатрах, перемежая поцелуи попкорном… Даже если не все увидят рассвет, он все равно наступит…
– Езжай прямо, – говорю я Андрею.
Тот удивленно поворачивается ко мне.
– Столешников переулок здесь, – негромко говорит он, выразительно кивнув вправо.
– Я знаю. Нам прямо, – мягко гну свою линию я. – Эй, на галерке! Кто-нибудь знает какой-нибудь приличный ресторан на Страстном бульваре?
Иван, кажется, отрывается от Ники и анализирует услышанное.
– А что с «Ультрафиолетом»? – интересуется он.
– Не знаю, как это объяснить, но мне почему-то расхотелось сворачивать направо, – говорю я как можно безразличнее.
– Нет, мы едем в «Ультрафиолет»! – заявляет Ника с претензией в голосе.
– Подожди, – обрывает ее Иван. – Ты уверена? – это уже мне.
Глаз нависшего над перекрестком светофора сменяется с красного на желтый.
– Ага, – говорю я. – Лично я еду прямо.
Андрей рядом со мной молча ждет развязки. Если бы он мог позвонить знакомому букмекеру, наверняка сделал бы ставки. Вот только на кого бы он поставил – на меня или на Ивана?
