Андрей Мигулин - На изломе
Как-то выйдя из дома за сигаретами, он увидел на ближайшем столбе объявление, в котором говорилось, что Министерство обороны России проводит набор добровольцев-контрактников для службы в мотострелковых войсках на территории республики Таджикистан. Решение принялось быстро. Через месяц сержант контрактной службы Кагирдзянов приступил к исполнению своих обязанностей в роли командира отделения мотострелкового взвода. Служил он хорошо, дело своё знал, сказалась пограничная закалка, в бою не пасовал, умело руководя подчинёнными. Очень скоро завоевал непререкаемый авторитет среди сослуживцев и уважение со стороны командования. Спустя некоторое время ему присвоили звание старшины и поручили под командование взвод. За операцию по уничтожению банды наркоторговцев, прорвавшейся с боем через границу, его представили к награждению самой почётной солдатской медалью, «За отвагу». И самое главное, теперь он мог помогать своим родителям, регулярно высылая им денег. Так как он был на полном военном обеспечении, то тратил на себя не очень много, часть отправлял домой, часть тратил и ещё одну часть откладывал на книжку. Почти за два года у него скопилась приличная сумма, и он уже мечтал о том, как после окончания контракта вернётся домой и обзаведётся своим хозяйством. Только вот жениться на Нинке он раздумал, потому что мама написала, «что Нинка скурвилась и шатается непонятно с кем по местным притонам»…
Тут БТР, резко качнувшись, остановился. Бойцы горохом посыпались с брони вниз, прячась за борта машины. Рустем очнулся от своих дум и матерно выругал себя.
– Замечтался, придурок. Хорошо, голову не снесли, – это были самые мягкие слова, которыми он наградил себя.
Головной танк стоял на месте, пушкой прощупывая окружающие склоны. Рустем быстро спрыгнул с БТР, укрываясь за противоположным от склона горы бортом. Солдаты молча, без суеты заняли оборону, нацелив стволы своих автоматов и пулемётов в сторону гор. Колонна встала. У взводного радиста на спине ожила рация.
– «Коробочка», «Коробочка»! Почему встали? – майор Листовой вызывал головной танк.
Байраков ответил сразу.
– Впереди на дороге небольшой завал из камней. Думаю, что естественный. Но нужно проверить. «Гостей» пока не наблюдаю.
– «Бурбухайка»[10], приём! Батыр, слышишь меня?
Рустем взял в руки тангету радиостанции.
– Слушаю, «Центр».
– Надо проверить, что да как впереди. Пошли трёх бойцов разведать.
– Принял, «Центр». Сам схожу, – и, вернув переговорное устройство радисту, скомандовал: – Белый, Кнут со мной, остальным прикрывать.
– Так. Готовы. Тогда рывком по одному до танка.
И Рустем, резко выдохнув, рванул к танку. Добежав до него, он укрылся за бортом. Слегка отдышавшись, он осторожно выглянул из-за своего укрытия и огляделся. Метрах в тридцати от танка на дороге лежала горка не очень крупных камней. Конечно, танк мог переехать их без каких-либо усилий, но кто даст гарантию, что там нет мин и что, наехав на эту гору камней, танк не подорвётся. Рустем мысленно похвалил Байракова за предусмотрительность, так как «духи» способны на любые гадости, а подорванный танк на узкой горной дороге создаст почти неразрешимую проблему. Повернувшись к своим товарищам, он подал знак на продвижение остальным. Совершив такой же спринтерский рывок, Белый и Кнут присоединились к Рустему.
– Ну что там, Рустик, – спросил Женька и, осторожно выглянув, посмотрел на завал.
– Да, наверно, сами камни обрушились, – сказал Рустем, – но проверить надо.
И они, встав спиной к спине, образовав треугольник, взяв оружие наизготовку, медленно двинулись к завалу. Добравшись, они внимательно изучили завал и дорогу вокруг, не заметив ничего подозрительного, дали отбой тревоге. Байраков, высунувшись из люка, спросил:
– Ну. Что там?
– Ничего особенного, – ответил Кагирдзянов. – Камни осыпались, такое в горах бывает.
– Да знаю я, – отмахнулся от него старший лейтенант и, прижав к горлу ларингофоны, вызвал Листового.
– «Центр», «Центр», я «Коробочка». Завал естественный. Сейчас гусеницами разгребу и двинем дальше.
«Семьдесятдвойка» двинулась к завалу, под гусеницами заскрежетали камни. Пять минут понадобилось танку, чтобы сгрести основную массу камней к обочине. Колонна двинулась дальше. До места добрались без каких-либо приключений.
3К самому кишлаку Райхон-тепе, расположившемуся на склоне горы, техника подняться не могла, слишком уж была узка дорога и крут склон, по которому она тянулась. Оставив технику под охраной взвода во главе с лейтенантом, майор Листовой, отправив вперёд дозорных, вместе с взводом Кагирдзянова, соблюдая предельную осторожность, двинулся вверх. Частота, на которой работал спецназ, была не известна майору, ему только передали слова пароля, которым нужно было обменяться со спецназовцами при встрече. Дорога к кишлаку заняла более получаса, и, когда впереди замаячил глинобитный дувал, головной дозор был остановлен окликом:
– Стой! Куда прём, славяне.
Дозорные, замерев на месте, стали лихорадочно оглядываться вокруг, пытаясь угадать, откуда была слышна речь. Но ландшафт местности вокруг был пустынен и скучен. Поняв тщетность своих попыток обнаружить кого-либо, старший дозора произнес в пустоту:
– Мы прибыли людей забрать. Армейский конвой.
– А слово заветное знаешь? – донеслось из пустоты.
– Я не знаю. Майор знает.
– Зови, – донеслось опять из пустоты.
Старший дозора приник к рации:
– «Батыр», «Батыр», я «Борода». Приём! («Батыр» это позывной Рустема, «Борода» – позывной головного дозора.)
– «Борода», я «Батыр». Приём.
– «Батыр», встретил соседей. Просят майора с «заветными словами».
– Принял, «Борода».
Рустем повернулся к майору и выжидательно посмотрел на него. Майор вздохнул, затем снял кепку, вытер ею пот с лица и, обернувшись к сопровождающим его «десантникам», сказал:
– Пошли, мужики. Ваш выход.
Кагирдзянов наблюдал, как они втроём подошли к замершему на месте головному дозору. И как через некоторое время буквально из ниоткуда, метрах в пяти от дозора, появилась фигура человека, вооруженного автоматом, как от группы отделился один из десантников, который, подойдя к человеку, поприветствовал его рукопожатием. И вот только теперь старшина понял, что сопровождающие майора «десантники» были офицерами спецназа ГРУ, которые поехали с ними специально, чтобы своим личным присутствием подтвердить подлинность прибывшего конвоя. Очевидно, это было связанно с тем, что недавно в горах появились невесть откуда взявшиеся банды, состоящие из лиц славянской наружности. Которые рядились в форму российских солдат и офицеров, совершая бесчинства среди местного населения, подрывая авторитет Российской армии.
Рация прохрипела:
– «Батыр», можно двигать к кишлаку. Спецы говорят, что в округе «чисто».
– Хорошо, если «чисто». Пошли, мужики, – сказал Рустем, выдвигаясь в сторону головного дозора.
Пройдя шагов пятьдесят, он обернулся, чтобы проверить, поняли ли его приказ солдаты, и опешил. Метрах в десяти от того места, где он только что был, стоял человек с пулемётом в руках, который внимательно осматривал проходящих мимо бойцов, которые, как видно, его не замечали.
«Классно спецназ работает, – восхищённо подумал старшина. – Мы его не видели, а сами перед ним как на ладони. Он бы нас за минуту всех из пулемёта положил», – и заметив, что спецназовец смотрит в его сторону, приветственно поднял руку.
Тот ответил кивком головы. Затем пригнулся и… исчез.
На окраине кишлака мотострелков встретили три вооруженных автоматами военных без знаков различия, одетые в лёгкие песчаного цвета спецназовские костюмы. Разгрузочные жилеты были тоже под стать костюмам, так что при умелом использовании особенностей местности такого человека можно не заметить, стоя от него в трёх шагах. Стоявший по центру разведчик, сделав полушаг навстречу майору Листовому, протянул для рукопожатия руку:
– Минин. Командир группы.
– Майор Листовой. А звание какое? – ответил майор, пожимая протянутую руку.
– Это необязательно, – ответил командир, улыбнувшись, и продолжил: – Вовремя прибыли, ребята. А то по моим данным к завтрашнему рассвету «духи» уже были бы здесь. Против 150 человек я бы пару часов продержался…
– А потом? – спросил майор и тоже улыбнулся.
В ответ Минин с таким выражением посмотрел в глаза майору, что тот, стушевавшись, покраснел и отвел глаза в сторону.
– Ну, ты ладно, чего так сразу-то, – смущённо забормотал майор, – я же пошутил.
– Проехали, – жёстко ответил Минин и, повернувшись, пошёл по улице кишлака, продолжая говорить на ходу. Все двинулись за ним следом.
– Значит, так. Людей 142 человека. Из них 32 ребёнка, разных возрастов, 30 стариков и 80 женщин. Прожили здесь около месяца. Ели всё, что только можно есть. Воды в брошенном колодце за сутки набирается около трёх ведер, и то мутная и вонючая. Процеживали через тряпки, кипятили и так пили. Но всё равно не помогло, все маются животами, пятеро совсем тяжёлые, из них один ребёнок. У нас, что из еды и лекарств было, мы отдали. С вами доктор есть? – Минин повернул голову к майору.
