Иван Петров - Нарги. Социальная утопия
– Нияра Световна, – учтиво встрял в разговор волонтер, – если желаете обрить промежность, то заполните заявочку, что в тумбочке, и завтра утром еще до прихода гостей вас обслужит парикмахер.
Неспешно плывя в кленовом сиропе воспоминаний, Юра и не заметил, как огонек подкрался по бикфордову шнуру сигареты к кончикам пальцев и исподтишка ужалил его.
– Твою мать! – Парень инстинктивно отбросил окурок и плотно придавил его каблуком к сверкающему на солнце мрамору ступеньки.
Раздавленная, потушенная, использованная сигарета беспомощно валялась в остатках собственного пепла и всем своим жалким видом напомнила юноше жену Ашота. Он бережно поднял ее и, как последний штрих к портрету, точно метнул в блестящее горло урны.
Глава 9
Виктор заботливо раскуривал сигаретку с ментолом для жены и просматривал новости на Яндексе. Наталья, как обычно, готовила простенький завтрак. Воскресное утро было в самом разгаре, но спешить было некуда. Молодые супруги всегда в выходные до обеда нежились в постели, перемежая удовольствия от еды, секса и интернета на шелковом белье двухметровой кровати. Она напоминала им большое, но, тем не менее, уютное гнездо. Гнездо для двоих.
Аромат хрустящих тостов и свежесваренного кофе заполнил небольшую спальню. Обнаженная женщина с подносом нырнула в бордовые волны простыней.
– ВиктОр, мой победитель! Пора перекусить интернет, наполнить силой бодрящего кофе копье нашего воина!
– Натусь, смотри, что удумали эти глупые нарги! – Виктор привлек жену к экрану ноутбука. – Читай, они зарегистрировали партию с одноименным названием своего профсоюза.
– Ну и че теперь? – жуя тост с тунцом спросила Наташа
– Как что? Профсоюз ассимилированных работников плавно преобразуется в партию. Профсоюз – кузница политических кадров, а партия – уже политическая сила. Жена, выборы в Думу через семь месяцев. Это полный пипец, Тусь.
Партийное движение, как это обычно и бывает перед выборами, набирало силу. Вопреки прогнозам прокремлевских аналитиков, в ПАР вступали не только все поголовно ассимилированные семьи, но и сочувствующие им из числа солдатских матерей и отцов, так как они совсем не хотели притеснений своим пусть даже и неизвестным внукам от этих не участвующих в ассимиляции чужих, жизнь и философию которых в лице собственных соседей, они прекрасно знали и поэтому готовы были лишний раз перестраховаться, чем отдать свой голос не в семью. Все отслужившие срочную службу также не скрывали своих политических предпочтений, но у срочников выбора пока не было. Впрочем, это было делом времени. В любом случае, резервистов всегда значительно больше солдат срочной службы. Более того, снижение госпошлины всего в два раза на порядок увеличило число посетителей дворцов ассимиляции из числа гражданских лиц. В итоге отчисления в казну выросли в разы. Эти средства шли исключительно на строительство новых домов и дворцов ассимиляции в городах-миллионниках. Мужчинами двигал чисто мужской интерес. За небольшие деньги можно было ходить в государственное учреждение, как на службу. В зависимости от физического и материального состояния – от двух до четырех раз в неделю. Интернет пестрел форумами, где ходоки на правое дело делились своими впечатлениями от секса с азиатскими, кавказскими и прочими нерусскими женщинами. Некоторые из женщин, благодаря высокому рейтингу, были расписаны на неделю вперед. Стал развиваться черный рынок очереди, где цена первого дня доходила до восьми-девяти тысяч рублей. Сначала государство пробовало бороться с этим явлением, но только отпугнуло посетителей. А потом смекнуло, что с этого ажиотажа можно извлекать дополнительную прибыль и организовало электронные торги очередями, оставляя себе сорок процентов в виде очерёдного налога. Глава государства приветствовал хождение своих граждан направо и даже особым указом учредил общественное движение «Белая капля». Негласным распоряжением он обязал всех членов правительства регулярно раз в неделю личным примером поднимать нацию на мирную ассимиляцию нерусских народов. Благо кабинет министров представлял собой молодую работоспособную команду карьеристов. Кроме того, общие женщины сближали власть с народом. Сам главнокомандующий, к сожалению, не мог составить компанию своим коллегам в силу чрезвычайной занятости государственными делами, хотя злые языки называли другую причину – половую немощь. Ассимиляционная активность населения мало-помалу росла, но стереотипы бракоустройного общества ломались непросто. Жены без должного понимания относились к социальной активности своих мужей. Чтобы сгладить противоречия в семьях, правительство приняло решение о половых надбавках к пенсиям. Женщины, чьи мужья регулярно ассимилируют приезжих, будут получать по одному проценту к собственной пенсии за каждый год участия супруга в нацпроекте, но не более пятнадцати. Экономические методы убеждения опять оказались выше женского самолюбия.
Мужчинам нравилось новое, пришедшее внезапно в их жизнь хобби, очень многие сменили регулярный прием алкоголя на регулярный секс, что оказалось намного приятнее и при этом не намного дороже хорошей обильной выпивки. Естественно, они поддерживали ПАР, политика которой абсолютно удовлетворяла их спрос на разнообразие половой жизни. Хотелось притока новых молодых и почти нецелованных девушек. Голосуй за ПАР или проиграешь – будешь спать с бэушными, пробованными-перепробованными и, возможно, даже беременными нерусскими телами.
Уже никто не сомневался, что ПАР, с ее как минимум сорокамиллионным электоратом, отхватит львиную долю мандатов в парламенте, даже несмотря на подтасовки и карусели. Если коммунисты с их параноидальными идеями объединения пролетариев всех стран войдут в коалицию с нарги, то у партии власти не будет никаких шансов на думское законоблудие даже в союзе с ультраправыми националистами. Многочисленные обращения граждан к гаранту Конституции с просьбой ввести заградительный сорокапроцентный барьер для прохождения ПАР в Думу не нашли отклика. Президент заявил, что не может изменить закон – для этого есть определенные процедуры, а вводить прямое президентское правление у него нет оснований. Процесс интеграции носит исключительно мирный характер и на своей завершающей стадии, скорее всего, приведет вновь к модели Советского союза или к чему-то подобному, может быть, и более прогрессивному после проведения соответствующих референдумов, теперь уже точно, в братских нам странах ближнего зарубежья о добровольном присоединении к России. Генетическая память, вопреки урокам истории, надежно хранила имперские амбиции в каждом руководителе государства.
Уджунбек Кунбаев – известный у себя на родине диссидент и хорошо задаренный правозащитными грантами оппозиционер, отдав свою старшую жену на ассимиляцию, возглавил движение ПАР в России. В принципе нарги надо было как-то организовывать в общественное движение силами государства, или собственная самоорганизация до добра бы не довела. С Кунбаевым были договоренности, и он им следовал, его предвыборная кампания имела целью сближение народов постсоветского пространства на территории России. Это был первый шаг на пути вторичного слияния России с близлежащими странами в империю свободы, равенства и дружбы. Задача была выполнима. Экспорт рабочей силы занимал первое место в экономике любой азиатской или кавказской республики. Мина замедленного действия была запущена. Для развития собственной производственной базы не оставалось более или менее квалифицированных человеческих ресурсов, в обмен на которые импортировались промышленные товары и продукты из России. Критическая точка слияния в экономический и, как следствие, политический союз неизбежно будет пройдена. Это лишь вопрос времени, и поэтому вождь нарги рассматривался исключительно как катализатор этого мирного процесса. Ход империализации, казалось, был скор и необратим.
Просторные объятия, улыбки лидера партии, словно руками, хватались за взгляды людей цвета нарги. ПАРтийцы не только верили своему кумиру, но и вполне осознанно разделяли его точку зрения, как свою собственную, по многим вопросам жизни на чужбине. Россиянам же товарищ Уджумбек импонировал своим искренним уважением к их культурному наследию, хотя было много достойного, напротив, и для порицания, но он выражал неоспоримую готовность впрягать в решение славянских проблем все лошадиные силы своих сподвижников, а не затаптывать их в слизкий чернозем русского гостеприимства. Авторитет старшего брата, как и отца, неоспорим в горно-азиатских семьях, и помощь по дому старшим является приоритетом в жизни младших.
В последнее время все чаще в СМИ звучала тема ювенально-исправительной системы, которая приходила на смену пенитенциарной. Это не могло не трогать нарги до глубины души. Да, естественно, временное приостановление прав родителей быстро исправляло преступные деяния последних и предупреждало рецидивы лучше, чем тюрьма. Оно нивелировало расходы государства и на содержание под стражей. Одна мысль, посыл, что ребенка могут отнять, делала граждан заведомо законопослушными, не нарушающими спокойствие созидательной жизни митингами, шествиями, пикетами, воровством, разбоем и прочими проявлениями безработицы. Уголовный кодекс сразу свелся всего к трем статьям по признаку мотивации: тунеядство, хулиганство и неосторожное (немотивированное) убийство. Осуждение стало простым и эффективным, а наказание настолько очевидным и прозрачным, что организации, следящие за соблюдением прав осужденных, просто растворились за своей ненадобностью в других течениях общественно-гуманитарной деятельности с вполне реальными материальными дивидендами. К ограничению свободы человек быстро адаптируется, а вот забор детей из семьи в пансион государственных воспитанниц и воспитанников не оставляет никаких шансов на покой. Даже после недели нравственно-исправительной работы супругов над собою дети возвращались в семью запуганными, молчаливыми, с долго не просыхающими глазами от слез ненависти к собственным родителям. Требовался долгий период, чтобы восстановить разрушенные отношения в семье. На дальнейшие преступления взрослым просто реально не оставалось свободного времени. Жизненные приоритеты восстанавливали свое законное место в сознании людей. Нарги, для которых забота о детях всегда являла главную составляющую жизни, всем сердцем желали скорейшего морального обновления преступным семьям. На работу с этим контингентом их вдохновляла активность православных дружин, челобитные которых в суд могли на недели сократить возвращение детей в дом. Дружина из двенадцати молодых мужчин, непременно с бородами и увесистыми крестами до пуза, приходила к преступникам на квартиру и проводила особую беседу с родителями, по результатам которой простым голосованием решали исход встречи или необходимость повторного визита. Число дружин росло, в их ряды вступали и ранее осужденные. Все хотели добра детям. Хотели его и нарги, и ждали прохождения в Думу своей партии для творения добрых дел.
