Константин Шеметов - Магазин потерянной любви
Так что нет – смерть нам ни к чему, размышлял Митя, устроившись у себя в офисе и обдумывая свой первый более-менее стоящий проект относительно купли-продажи любви. Стояла среда, 27 июня 2018 года.
По его замыслу, любой человек мог заказать себе через Web виртуальную копию любого другого человека. Для создания цифрового клона предполагалось использовать фотографии, вербальные описания, переписку, а то и прутик из коллекции артефактов наподобие Митиной. Требовалось также специальное программное обеспечение, но тут как раз трудности и не было – программистов хватало. Они только и ждали работы. Готовая модель должна быстро обучаться, при работе с нею – принимать всё более реалистичный вид и совершенствоваться в зависимости от потребностей пользователя.
Хорошо бы воссоздать тембр голоса, интонацию и дефекты речи, рассуждал Митя. Запах, осязание, перепады настроения – проблем достаточно, но в целом техническая реализуемость замысла не оставляла сомнений. С другой стороны – и Митя хорошо это понимал, – он не был фантастом. Что толку попусту мечтать? Именно поэтому Захаров предпочитал торговать реальным продуктом, а не его рекламой.
Чего не скажешь о Тайке Нефёдовой. Она ежедневно продавала рекламу. Это был её основной род занятий. Сам же продукт, рекламу которого она продавала, её нисколько не волновал. Тайка и знать ничего не хотела о продукте. Производить его слишком накладно, говорила она, а потом, никогда не знаешь – пойдёт он или нет. В этом смысле все Митины идеи казались ей наивными и какими-то детскими. В её представлении он играл в Lego.
– Ты играешь в Lego, – сказала она, выслушав его затею с виртуальным клоном.
– Пожалуй, ты права, – ответил он, но уже к осени получил первую прибыль.Сайт и программное обеспечение Митя заказал в Московском НИИ ТП на льготных условиях за счёт размещения их рекламы. В договор входили бесплатная техподдержка и разработка дополнительных функций в течение года. За всё он отдал около 10 тысяч долларов – не такие уж и большие деньги по меркам человеческого несчастья. А бед хватало. Ежедневно на сайт поступало до сотни обращений и примерно с десяток реальных заказов. Так что дело пошло.
В ноябре он затеял переписку с Хьюлет и Наташей Рёнэ. Мануилова обрадовалась. Она перебралась в Нью-Йорк, выучилась английскому и наконец нашла работу. Как и хотела, она занялась практической антропологией. «Спасибо Берковиц, – писала она. – Да и вообще, – заключила Хью, – спасибо всем».
Итак, Катя Мануилова изучала доисторические ископаемые животных. Она отыскивала их по всему свету, а затем восстанавливала внешний вид, внутреннее строение и образ жизни. Как нельзя более кстати пришлись методики Михаила Герасимова. Хью преклонялась перед этим учёным и благодарила Господа за свою встречу с Лизой Берковиц. Именно Лиза привила ей любовь к археологической науке. Не будь Лизы, Хьюлет так и торговала бы надувными матрасами на «Войковской».
Кроме того, Мануилова завязала дружбу с Джоном Хоуксом, антропологом из университета Висконсин-Мэдисон. Она быстро прониклась его работами, в том числе и выдающейся идеей об ускоренной эволюции. В соответствии с нею эволюция человека непрерывно ускорялась. За последние 5 тысяч лет, к примеру, человек изменился приблизительно в той же степени, как и за предыдущие 30 тысяч. Ну и, конечно, Хьюлет делала из этого свои выводы. Во-первых, рассуждала она, если эволюция человека имеет ускорение, то и чувства его не линейны. Интервал любви, стало быть, сокращается. Сокращается интервал нежности, ожидания, неприязни и ненависти. Во-вторых – и это действительно важно, – при сокращении интервала чувств неизбежно возрастает интенсивность опытов, тем более на фоне роста средней продолжительности жизни. Будущее ЧЕЛОВЕКА, таким образом, представало всё более полным общения, но всё менее чувственным.
Странное дело, думал Митя. Ведь если разобраться, он тоже был антропологом и, так же как Хью с Джоном Хоуксом, восстанавливал утраченные образы. Разве что конечный продукт у него был виртуальным. Но так ли уж это важно? Вот вопрос, который не давал покоя. В тот же день он написал Хью о своих опытах и привёл ссылку на интернет-магазин. Сайт так и назывался: «Виртуальный клон», доменное имя vik.ru. Митя склонялся, что нет, не важно: потерянная любовь даже в виртуальной форме необыкновенно привлекательна. Тогда же Хьюлет заказала модель Лизы Берковиц. Они согласовали исходные данные, условия применения, и к Рождеству виртуальная Берковиц была готова.
Катя радовалась, как дитя. Захаров то и дело получал от неё восторженные послания, а в Новый год и вовсе. «Как легко и приятно!» – призналась Хью. Новогоднюю ночь она провела с Митиной программой. Время от времени, надо сказать, программа сбоила, но в целом оно того стоило. Хью наслаждалась любимой моделью. Она говорила с Лизой, прикасалась к ней, ощущала её запах и занималась с нею сексом.
Наташа Рёнэ была куда сдержанней. В подарок она получила виртуального Георга II и теперь смеялась над ним, выслушивая его рассказы о патриотизме и воинской доблести. На Джерси ей нравилось вот что – она часами могла ходить вдоль Ла Рут Дю Фор, не встретив ни одного человека. Особенно она любила дождь. «Дождь в Джерси, – писала Рёнэ, – тихий и неприметный. Вы и сами растворяетесь в этом тумане дождя, словно вас нет. Словно вы на другой планете и впереди у вас любые радости жизни. Жизнь тут кажется бесконечным удовольствием, – продолжала она. – Виртуальным или в действительности – всё равно». Иными словами, на Джерси Наташе Рёнэ было легко и приятно – подобно Хью с её воображаемой Берковиц.Заинтересовалась сайтом и Тайка Нефёдова.
Мало-помалу она стала размещать там свою рекламу, а со временем достигла и устойчивой прибыли. Проблемы начались чуть позже. «Виртуальный клон» попал в Top-10 Рунета и в его адрес пошли угрозы. Негодовали кабинет министров, церковь, нацисты и коммунистическое общежитие. Негодовали рабочие, крестьяне, артисты шоу-бизнеса, спортсмены, сборная России по футболу и футбольные болельщики. Чашу терпения переполнила виртуальная копия Ленина, заказанная одним из пользователей для забавы. «Вы наплевали на всю нашу советскую родину», – написали они в форум. «Да пошла к дьяволу ваша советская родина», – ответил им Митя и, как ни в чём не бывало, забыл о происшествии.
По глубокому Митиному убеждению его магазин функционировал в строгом соответствии с Конституцией. Он исправно платил налоги, не нарушал ничьих прав и преследовал исключительно благую цель: он продавал людям то, о чём они искренне мечтали. Так что нападки на «Виртуального клона» были несправедливыми. «Клон» не собирался идти на поводу у какой-либо группировки, включая правящую партию и их молодёжные подразделения.
Да и вообще, МАГАЗИН как таковой не может быть чьим-то придатком, не сомневался Митя. С момента зарождения торговли и поныне МАГАЗИН всегда стремился к независимости.
МАГАЗИН И ЕГО НЕЗАВИСИМОСТЬПо мнению некоторых историков, первые розничные магазины возникли с развитием обменных отношений в период среднего палеолита. Узнав об этом, Джони задумал литературное эссе. Главной подоплёкой были его разногласия с Нефёдовой относительно любви и торговли. И то и другое он называл работой, а Тайка – удовольствием. «Любовь – это удовольствие, Джони, – говорила она, – так же как и мой пиар: источник благополучия и оргазма».
Он немедленно взялся за перо. «Неандерталец из Мустье – вот генеральный директор первого в мире магазина», – писал Джони. Его мясная лавка размещалась во французской Дордони и по праву могла считаться пристанищем свободы и независимости. События разворачивались около 100 тысяч лет назад, и, несомненно, речь шла о «Пещере Ле Мустье». Выдающийся артефакт мустьерской культуры, восхищался Митя. Первым внешний вид нашего директора воссоздал французский анатом Сольгер, изготовивший его глиняную копию. Довольно симпатичный мужчина с мужественным лицом, оттопыренными ушами и двумя рядами острейших зубов. Сразу видно – жизнь его не баловала. «С одной стороны, – размышлял Джони, – директор руководил многочисленным коллективом (что само по себе изнурительный труд), с другой – то и дело отбивался от хищных животных, других неандертальцев или даже Homo Sapiens – выходцев из Африки, не менее жадных и злобных. Более того, эти выходцы как раз и представляли главную угрозу независимости магазина».
Вместе с помощниками (в будущем – это специалисты отдела закупок) они часами выслеживали добычу, а затем убивали её ударами коротких копий. Преимущественно это были бараны, дикие свиньи и птица. Неандерталец из Мустье славился доблестью и отвагой. Разделкой мяса занимались его ближайшие родственники – прообраз будущего совета директоров. Обмен и продажу выполняли родственники родственников (менеджеры торгового зала и маркетологи). Грязную работу вроде уборки пещеры делали неандертальцы-изгои из ближайших поселений или захваченные в плен – в будущем наёмные рабочие.
