Игорь Леденёв - ТАЙНА ЗОЛОТОГО ОРЛА
– Только очень «быстрёхонько».
Вышли из парка напротив Губернского земства. Из больших, коричневых дверей, выходили чиновники и, тихо переговариваясь, шли в парк.
– Дима! – Андрюша дёрнул товарища за рукав. – Здесь же работает Иван Бунин. Давай, зайдём к нему, поговорим.
– Андрюха! Ты забыл, какой сегодня год. Бунин уехал из Полтавы, толи в девяносто восьмом, толи в девяносто девятом году, ещё девятнадцатого века. Так что, сейчас, он в Губернском земстве уже не работает.
Друзья повернули влево и бодро зашагали в направлении парка «Победы»[16]. Справа их встретил «Земельный банкъ». Те же пышные барельефы на фасаде в огранке изящных колонн. Такие же напряжённые грифоны на крыше, сжав утиные клювы, смотрят в разные стороны с прямоугольных постаментиков. Только карниз окантован миниатюрными колоннами.
Вдалеке, послышались звуки военного оркестра и сквозь аккуратные стволы деревьев ребята заметили заполненную народом площадь. Подойдя поближе, увидели живописную картину. Через всю площадь натянули верёвку с цветными треугольными флажками, бойко трепыхавшимися на ветру. Справа – кремовый особняк с белыми колоннами. Слева – скромный белый, двухэтажный домик. Прямо – оригинальный гранитный обелиск.
У подножия обелиска, бронзовый лев[17] оскалил страшную пасть, вытянул вперёд могучую левую лапу и выгнул вниз упругий с кисточкой хвост. На вершине обелиска гордо возвышается, расправив, огромные крылья, бронзовый двуглавый орёл с короной Российской империи. В когтях пернатый держит лавровый венок.
Перед памятником – по стойке смирно, выстроилась шеренга солдат в зелёных гимнастёрках. Сзади – большая толпа народа, в основном рабочий люд. Кругом – военные, вперемешку со штатскими. Островерхие военные фуражки тонут в белых дамских зонтиках. Под барабанный бой и пение медных труб перед памятником браво маршируют колонны солдат.
Ребята остановились под портиком здания пожарной команды.
– Смотри! Ещё один венок, – засмеялся Андрюша.
– Надеюсь, в нём не заложена сила, – ответил Дима.
– Что это за празднество? – поинтересовался Андрюша.
– Скорее всего, открытие памятника Келину, – ответил Дима. – Смотри! Лев, достаточно свежий. Кончик хвоста ещё не вытерся до блеска от постоянно садящихся задниц.
Андрюша засмеялся.
– В детстве, и я любил садиться льву на хвост.
– Я тоже, – улыбнулся Дима.
– Смотри! – Андрюша указал направо. – Особняк Капниста[18] выглядит свежее, чем сейчас.
– Да, и дом, где родился Луначарский[19], сейчас намного лучше, – согласился Дима, глядя на аккуратный белый домик слева от памятника.
Андрюша дёрнул Диму за руку:
– Пошли, «созерцатель».
Вот – тихая Мало-Садовая. За поворотом – дом В.Г. Короленко: белый, опрятный с гладкой покатой крышей. «Дом, погружённый в грёзы». Уютом и теплом веет от «гнезда великого писателя». За вымытыми окнами – бархатные шторы. Под деревянным квадратным крылечком на тонких колоннах-спицах – старинная входная дверь с выгравированной табличкой: «Владимир Галактионович Короленко». С торца – застеклённая мелкими окошечками, просторная галерея с деревянным орнаментом под застрехой. Возле галереи – две высокие стройные ели. Дом утопает в зелени. В глубине усадьбы белеют колонны классического особняка.
Послышался стук копыт – поскрипывая на выгнутых рессорах, к крылечку подъехала элегантная пролётка. Тяжёлая дверь неслышно отворилась, на улицу неспешно вышел немолодой человек среднего роста с густой седой бородой и волнистыми волосами, зачёсанными назад. Открытое лицо с широким, выпуклым, слегка морщинистым лбом выражало ум и порядочность. Невольно притягивали взгляд, глубоко посаженные, глаза – добрые, умные, проницательные.
Ребята остановились. Человек неторопливо сел в пролётку, та качнулась и, легко сорвавшись с места, засверкала белыми спицами.
– Это же сам Короленко! – срывающимся от волнения голосом, шепнул Дима.
Друзья не мигая, уставились на писателя. Короленко проехал мимо, мельком взглянул на мальчиков, и в следующую минуту пролётка завернула за угол.
– Ты чего его не окликнул? – возмутился Дима.
– А что бы я ему сказал? Здравствуйте, я из 2009 года! Думаю, нам не стоит пытаться изменить историю и вступать в контакт с местным населением, – ответил Андрюша.
Дима раскатисто засмеялся.
– Чия бы корова мычала! Кто-то только что вступил в такой контакт с местным населением в виде трёх панночек!
– Это не изменит ход истории, – упрямо, парировал Андрей.
– А вдруг, одна из них предложила бы тебе жениться на ней?
Тут засмеялся Дорошенко.
– Где ты видел, что бы девушка сама предложила жениться?
– Ладно, пойдём обратно через «Берёзовый сквер»[20]! – предложил Дима.
– Что ж, пойдём, – согласился Андрюша.
Вышли на Новополтавскую, теперь улица Шевченко и свернули к «Берёзовому скверику». Вместо старинных, полукруглых домиков, плотным кольцом, опоясавшим уютный скверик с памятником Пушкину, взору ребят предстал живописный пустырь с покосившимися мазанками.
– Вот это да! – воскликнул Дима. – Хорошенькая панорама!
Андрюша продолжал, молча, идти. Снова вышли на Александровскую. Друзей встретила рельефная, как плитка шоколада, гостиница «Театральная». Сейчас тут «БАНКЪ». Из парадных ворот важно вышел толстый господин в тройке, с цепочкой карманных часов, сверкающих благородным металлом. Плотная жилетка натянулась, как перекачанный шар. Толстяк остановился, мазнул надменным взглядом наших ребят, затем, пыхтя и слегка посвистывая при дыхании, направился к извозчику. Рессоры, слегка, прогнулись. Копыта, медленно, зацокали по брусчатке.
Вдоль здания, прогуливались пары – дамы в смешных шляпах, опоясанных ленточкам, с обязательными белыми зонтиками и кавалеры в костюмах и шляпах, несмотря на летнюю жару. Один парень в дорогом костюме даже поздоровался с «нашими туристами», елейно улыбнулся и слегка приподнял круглую, похожую на срезанный цилиндр шляпу.
– Пацан, наверное, обознался? – улыбнулся Андрюша.
– А что, разве мы не вписываемся в местный колорит? – вопросом ответил Дима, поправляя отвороты пиджака.
– Да, ха-ха, – согласился Дорошенко.
На противоположной стороне улицы, живописной аркой, виднеется центральный вход в Сретинский собор – массивные, резные двери открыты настежь. В глубине храма – сияние множества свечей.
– Андрюха! Давай зайдём! – Дима кивнул в сторону собора.
– Давай.
Ребята вошли в храм, повеяло прохладой, обоняние уловило благотворный запах ладана. За небольшим предбанником, с красивыми иконами в золотых окладах, взору «наших пилигримов» открылась внутренняя часть собора, уходящая, высоко, под купол. С внутренней части купола, на ребят, задумчиво смотрел Иисус Христос – волосы растрёпаны, глаза выражают любовь и понимание.
На противоположной стороне просторного зала, весь в позолоте; высотой, почти до основания купола – иконостас. Множество свечей горит у икон Иисуса Христа, Девы Марии и Николая Чудотворца. Дима задумался. Создалось ощущение, что находишься вне времени, так же горят свечи и в современных церквях Полтавы. Выйдешь из храма – а на улице, вместо карет, обтекаемые автомобили.
«Может, церкви строятся на тех местах, где время течёт по своим законам?» – задумался «философ».
Возле алтаря, спиной к вошедшим, стоит священник. Тёмная ряса ладно сидит на подтянутой фигуре. Услышав, стук шагов, святой отец повернулся, явив красивое лицо, обрамлённое аккуратной чёрной бородкой. На ребят взглянули добрые, ясные глаза.
– Добрый день, – сдержанно, проговорил он. – Вы, издалека приехали?
– Да уж, издалека, – за двоих ответил Андрюша.
– Вам не следует идти в Корпусный сад, – с грустью, произнёс священник. В проницательных глазах читалось понимание.
Воцарилось молчание. Ребята не знали, что сказать.
– Да хранит Вас, Господь! – на прощанье, сказал святой отец, и, медленно, перекрестил обоих.
– Что, это значит? – спросил Дима, выйдя на улицу.
– Очередное предупреждение, – флегматично ответил Андрюша.
Путники двинулись дальше. На углу Александровской и Протопоповской, огромная надпись – «ЛЕМЕРЪ и К. Магазин iноземних вин». Друзья переглянулись и зашли в старинное здание.
Магазин встретил стойким, винным запахом. Деревянные, влажные полки плотно заставлены тёмными бутылками. Молодцеватого вида продавец в засаленном фартуке, уставился на приличных с виду «посетителей» и глуповато спросил:
– Чего изволите-с?
– А что у Вас есть-с? – невозмутимо, ответил Андрей.
Продавец, удивлённо, обвёл взглядом заполненные полки. Потом, словно, что-то вспомнив, участливо, нагнулся к друзьям:
