Лёля Графоманская - Что написано пером (сборник)
ВЛАДИСЛАВ (с трудом, сквозь зубы, превозмогая боль): — Малыш, помоги мне, пожалуйста…
МУХА (поднимается, немного испуганно): — Ну вот… Что надо сделать? Скорую вызвать?
ВЛАДИСЛАВ: – Нет, скорую не надо. Возьми вон там, в шкафу пузырек темный… Видишь? Вот-вот, открывай его, разотри мне поясницу, пожалуйста, это мне обычно быстро помогает…
МУХА (с надеждой): – И пойдем в клуб?! Там сегодня все наши, я хотела в новых джинсах пойти…
ВЛАДИСЛАВ (вздыхает, закатывает глаза, говорит неуверенно): – Давай попробуем поставить меня на ноги…
МУХА открывает пузырек, наливает жидкость из него на ладонь, морщится…
МУХА: – Фу-у-у! Какая вонища!
ВЛАДИСЛАВ (старается бодриться): — Зато эффективно! Проверено!
МУХА: – Так у тебя это часто бывает?
ВЛАДИСЛАВ (испуганно): – Нет-нет, что ты! Просто мне один…товарищ это посоветовал… у него… часто бывает такое…
МУХА пытается растирать поясницу ВЛАДИСЛАВУ, у нее не получается, да она не очень-то и старается.
МУХА (пока в легкой – истерике): – Фу! Руки болят, и еще вся провонялась, теперь не отмоюсь неделю!
ВЛАДИСЛАВ (пытается повернуться к ней, но падает обратно, морщась от боли): — Нет, Кисунь, это все мылом элементарно отмывается, не переживай. Видишь, я сам не смогу…
МУХА (почти кричит): – Говорила же, «скорую» надо вызвать, а не мне тут возиться! Я не умею! Не могу! Не хочу!! И еще такая вонища!
(Выскакивает из комнаты, в истерике хватает шубу, сумку, хлопает дверью, убегает)
ВЛАДИСЛАВ (смотрит на дверь): — Руки не помыла…
ВЛАДИСЛАВ остается один, беспомощный. Пытается дотянуться до телефона, падает на диван. Через некоторое время в комнату входит ХЕЛЬГА.
ХЕЛЬГА (сочувственно): — Опять?
ВЛАДИСЛАВ (кряхтит, смущается): – Опять…
ХЕЛЬГА: – Отряд гуманитарной помощи прибыл к месту экологической катастрофы, давай разотру. Где твой волшебный пузырь?
ВЛАДИСЛАВ: – Во жизнь! Раньше волшебным пузырем называли утреннюю бутылку пива! …Вон, на столе…
ХЕЛЬГА: – Ничего, перемены всегда интересны. Наша Леночка знаешь, что недавно отмочила? Говорит: «Когда тебе переваливает за тридцать, то буквально все в твоей жизни меняется – до тридцати у меня в записной книжке было: Саша, Коля, Миша, Максик, а после тридцати: дерматолог, стоматолог, кардиолог…».
ВЛАДИСЛАВ смеется, как может. ХЕЛЬГА растирает ему поясницу, укладывает его деловито и сноровисто, выходит, оставив ночник. В коридоре сталкивается с НИКИТОЙ, который из кухни несет отцу чай в большой кружке. Они молча улыбаются друг другу.
Действие второе
Картина первая
Два месяца спустя
Вечер. В общей комнате ХЕЛЬГА вяжет в кресле. Вбегает НИКИТА.
НИКИТА: – Отец не приходил?
ХЕЛЬГА: – Нет, еще не было. А что?
НИКИТА: – Да мы договорились созвониться сегодня и вместе ехать за продуктами после работы. Я звоню, а номер недоступен. Думал, может, он домой заскочил за чем-нибудь…
ХЕЛЬГА: – Нет, я сегодня рано вернулась – его не было. Может, они куда-нибудь с Машей ушли?
НИКИТА (рассеянно, тревожно): – С Машей-Машей, манной кашей… Говорю же, мы договорились…
ХЕЛЬГА: – Ну, мало ли что вы договорились! Видишь, какое у них последнее время «скандалезо крещендо», может, решили смягчить ситуацию, спонтанно планы переменили…
НИКИТА: – (неуверенно) – Он бы тогда позвонил и сказал… Он никогда так не «кидает»….
ХЕЛЬГА: – …а батарейка села, зарядить негде, под рукой другого телефона нет, ситуация – не для звонка….
Хлопает входная дверь, появляется МУХА – одна. НИКИТА выходит в прихожую.
НИКИТА: – Отец не с тобой разве?
МУХА (с вызовом) – А он вообще-то был со мной когда-нибудь?
НИКИТА: – Вы сегодня никуда не ходили вместе после его работы?
МУХА: – Куда он ходил или не ходил – я не знаю, а я была на занятиях. Отстань, я устала…
НИКИТА (раздраженно): – Устала – съешь фестала! Труженица… (ХЕЛЬГЕ) – Ничего не понимаю…
Звонит домашний телефон, НИКИТА хватает трубку:
НИКИТА: – Да! Здравствуйте… да…спасибо… где?… записываю… Ну, слава Богу, а то мы уже волнуемся… Сегодня можно? … До девяти успеть…. Понял… Спасибо, до свидания! (ХЕЛЬГЕ): – Его прямо на улице опять поясница «двинула», да так, что вообще пошевелиться не смог – ему скорую вызвали, увезли в четырнадцатую больницу. Это где? Забыл спросить адрес … врач дежурный звонил…
ХЕЛЬГА: – Сейчас посмотрю в интернете, собирайте вещи. И такси вызову (направляется в комнату НИКИТЫ).
НИКИТА: – Уколов каких-то наставили, боль сняли, но говорят, надо полежать сколько-то, посмотреть, что к чему. Сейчас он нормально, но надо привезти тапочки там… щетку зубную, зарядку для телефона – у него и правда батарея села… Муха! Иди сюда!
Выходит МУХА из комнаты, вынимает наушники от плейера:
МУХА: – Чего еще?
НИКИТА: – Собери отцу вещи, он в больницу попал с острым радикулитом, только шустро давай, мне надо до девяти успеть, потом закроют, а он там весь в костюме, такой неземной, и без гигиенических средств к существованию. Кружку не забудь и ложку, а то у них там из посуды – только кружки Эсмарха и чашки Петри…
МУХА: – А чё я-то сразу? Сам не можешь? Иди и возьми. (Уходит в свою комнату, вернув на место наушники)
НИКИТА: – Ладно, некогда с тобой препираться. Хельга, помоги мне, пожалуйста: собери, что нужно, в ванной.
ХЕЛЬГА быстро ходит, складывает в пакет щётку, кружку, ложку. НИКИТА из комнаты ВЛАДИСЛАВА приносит какие-то вещи, складывает в пакет, кладет туда же тапочки.
ХЕЛЬГА: – Ник, возьми ему пузырёк с растиранием – он из темного стекла, поищи там, в комнате.
НИКИТА (из комнаты): – Ага! Нашел, взял… Что из одежды, как думаешь?
ХЕЛЬГА: – Известно, что: ночной колпак и розовые носки с кисточками.
НИКИТА: – А почему розовые?
ХЕЛЬГА: – Ну, бери красные с помпошками…
НИКИТА выходит из комнаты, несет пакет с одеждой, кладет туда же приготовленное ХЕЛЬГОЙ. Звонит телефон. ХЕЛЬГА берет трубку.
ХЕЛЬГА (в телефон): — Хорошо, спасибо, сейчас спускаемся. (НИКИТЕ) – Такси уже внизу, черная машина номер четыреста семнадцать. Вот адрес (дает НИКИТЕ клочок бумаги).
НИКИТА: – Бегу, пока!
Уходит.
Едва за НИКИТОЙ закрывается дверь, из комнаты выходит МУХА с большой сумкой, уже полной, иначинает поспешно спихивать вещи из прихожей: верхнюю одежду, шарфы, обувь – во вторую, такую же огромную, сумку … Делает все это она нервно, порывисто, все падает у нее из рук, создает шум. МУХА вроде бы даже всхлипывает. ХЕЛЬГА несколько секунд молча наблюдает за всем этим, потом делает движение, чтоб уйти к себе в комнату…
МУХА (грубо, с вызовом): – Чего смотришь? Боишься, как бы я лишнего чего не прихватила?
(ХЕЛЬГА молчит, смотрит на МУХУ спокойно, с жалостью).
МУХА продолжает метаться и сбрасывать в сумку вещи:
МУХА: – Не волнуйся – мне вашего ничего не надо! Размерчик не тот! А захочу – так и возьму, я не святая. Думаешь, ты ему нужна? Не нужна! Ты – старуха уже. А за мою молодость платить надо! Платить! Он думает, купил шубу несчастную, свозил один раз в Италию – и можно расслабиться. Вечно ему – то некогда, то устал, то мои друзья и клуб не нравятся. Оперу ему подавай! А что опера? Стоит толстый, старый идиот на сцене, глаза закатил и горланит что-то – ни слова не понятно, сплошные завывания…
(ХЕЛЬГА стоит, кивает слегка, немного улыбается.)
МУХА пытается застегнуть набитую сумку, пыхтит, надавливая коленом:
МУХА: – Сидит дома…уф…как приколоченный: то у него очередная срочная работа, то – внеочередной… уф… радикулит! Надоело!
МУХА выпрямляется, упирает руки в бока, смотрит в упор на ХЕЛЬГУ:
МУХА: – Меня, между прочим, давно однокурсник замуж зовет. И не какой-нибудь: у него отец – депутат, квартира своя – не чета этой дыре, и дом на Валютке! И отдыхать он ездит не в четыре звезды!
(ХЕЛЬГА молчит, только высоко поднимает бровь.)
МУХА: – А вы что все хотели? Чтоб я молодость свою потратила около его постели, растирая его какой-то вонючей гадостью и горшок подавая?! Дудки! Не на ту напали!
МУХА швыряет ключи, вытаскивает сумки за входную дверь. В это время звонит ее мобильный телефон.
МУХА: – Алло! Приехал? Хорошо. Поднимайся на шестой этаж, надо вещи мне помочь донести…нет, я их уже вынесла из квартиры, уже всё вынесла! Давай скорей!
Хлопает дверью. ХЕЛЬГА остается одна.
