Александр Житинский - Flashmob! Государь всея Сети
В ход шли стулья и кресла, столики, стеклянные горки. Фонд проявлял неслыханную щедрость.
Дня через три я предложил охране при вывозе вещей в картонной упаковке просто протыкать ее железным прутом, чтобы убедиться чисто по звуку, что там металлическая газовая плита или стиральная машина.
– Заебало меня откручивать и прикручивать веревки, мужики! – взмолился я.
Их, вероятно, тоже. Мою идею сочли разумной. Прутом служил шомпол от автомата Калашникова.
И тогда я понял, что пора.
donnickoff
25 октября 20… года
Сегодня внезапно выпал первый снег. Я посчитал это хорошим предзнаменованием.
Вчера вечером я предупредил Кирилла, чтобы тот собрался. Сам я тоже собрал самое необходимое, включая ноутбук, попрощался по электронной почте с Верховным Модератором и пожелал ему успеха, написал также письмо Фихтенгольцу о том, что завтра мы отбываем. Куда – об этом только Богу известно.
И это было правдой.
Григорий Ефимович ответил коротко:
«Храни вас Господь!»
Написал я и Егору. Так, мол, и так, охранять коттедж больше не могу, есть дела поважнее. Не спрашивай ни о чём, сообщу сам.
Наконец я отправил письмо Преведению и получил ответ через десять минут с точным указанием – где она завтра будет нас ждать, как выглядит, а также номер ее мобильника.
«Рыжая конопатая девушка в красной куртке и джинсах. На голове кепка, как у Лужка, только клетчатая».
Клоун, короче. Ну да. Так и должна выглядеть моя Совесть.
На следующий день я, как всегда, сделал две поездки в Москву с разной мелочью – почти все крупное, кроме одной стиральной машины, у которой было специальное предназначение, было уже вывезено и помощь при погрузке мне не требовалась.
Сейчас девять вечера и я дописываю этот пост. Через минуту я выключу компьютер, обесточу дом, спущусь к своей машине, где уже лежат все вещи, приготовленные к побегу, и поеду в особняк Демидовых за Кириллом.
Я волнуюсь. Господи, помоги нам.
Часть вторая Вне «Периметра»
Я пишу эти строки год спустя после того вечера, когда мы покинули поселок. У меня не было времени описывать события в своём тайном дневнике, зато теперь, похоже, времени будет предостаточно.
Поэтому начну я с того самого момента.
* * *…Итак, в половине десятого вечера я вновь въехал внутрь периметра Демидовых, сказав охране, что нужно вывезти ещё одну вещь, хозяева очень просили сегодня.
Охранники меня даже пожалели. Работка типа не для профессора. Они все в курсе, конечно, кто я, кем был и всей подноготной.
Я въехал в гараж, где уже почти ничего не было, кроме стиральной машины и каких-то тряпок, простыней и занавесок, которые я не успел пристроить. После чего набрал номер мобильника Кирилла.
– Спускаюсь, – сказал он.
И действительно, через три минуты появился в зимней куртке, с рюкзаком за спиной и чемоданчиком с ноутбуком. Спустился он в лифте; судя по всему, никто из домашних не зафиксировал его спуска в гараж.
– Я уже пожелал Полине спокойного сна, – сказал он. – До утра нас не хватятся.
Затем мы, действуя по заранее обдуманному плану, как писалось в одной книжке, вытащили из большой картонной коробки стиральную машину фирмы «Ariston» и взгромоздили коробку на крышу моего «форда». После чего в неё был засунут согнутый в большую трубу оцинкованный кровельный железный лист, который я загодя спёр со стройки бассейна. Таким образом, коробке была придана необходимая жесткость, а с другой стороны, лист имитировал металлическую стенку стиральной машины, якобы находящейся внутри.
Вещи Кирилла уже были в багажнике вместе с моими, прикрытые теми самыми занавесками и портьерами.
Кирилл перекрестился и в два счета ловко оказался внутри картонного ящика, в оцинкованной трубе. Сверху я прикрыл его крышкой от электрической плиты, заранее приготовленной.
Всё было продумано до мелочей.
– Как тебе там? – спросил я.
– Клёво! – раздался изнутри голос Кирилла.
И я стал с особой тщательностью приматывать коробку к стержням багажника, не жалея веревок и резиновых жгутов.
– Ну, с Богом! – сказал я, когда всё было кончено.
– С Богом, – донёсся изнутри его голос.
Мы выехали из гаража, я нажал на электронный ключ и двери за нами закрылись. После чего подъехал к КПП. Навстречу мне вышел охранник с приготовленным шомполом в руках.
– Куда ж ты на ночь глядя, Данилыч, попрёшь эту дуру? – лениво поинтересовался он, протыкая шомполом картонный бок.
Раздался металлический звук. Металл ударился об металл.
– Да нужно к поезду, понимаешь, – сказал я. – Её в Воронеж увозят сегодня в полночь.
– А-аа, – зевнул он и пошёл нажимать кнопку ворот.
Казалось, никогда ещё эти ворота не открывались так медленно. Я дрожал, сидя за рулем.
Наконец, я нажал педаль газа и машина выехала за пределы ненавистного «периметра».
Еще пять минут – и мы покинули посёлок, проехав ментовский КПП без всяких проблем.
И я погнал по шоссе туда, где мною уже давно было выбрано укромное место для перегрузки будущего государственного мужа России из стиральной машины в салон автомобиля.
Это была поляна в лесу, в километре от шоссе. Я свернул с проселка на неприметную лесную дорогу и через сто метров выехал на большую поляну, покрытую свежевыпавшим снегом.
Над верхушками деревьев сквозь пелену облаков пробивался свет луны. Обстановка точно соответствовала пушкинскому описанию:
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льёт печальный свет она…
И вправду, было что-то печальное в этом голубоватом, трепещущем свете, отражённом от заснеженной поляны.
О Пушкине напомнил и мой пассажир, когда я, отцепив крюки резиновых жгутов и распутав верёвки, открыл крышку картонного ящика.
…Поднатужился немножко.
– Как бы нам на двор окошко
Тут проделать? – молвил он.
Вышиб дно и вышел вон! —
молодцевато продекламировал Кирилл, появляясь из ящика и спрыгивая на землю.
– Господи, красота-то какая… – прошептал он, озираясь.. – Дон, мы на свободе!
Он прошелся по поляне, с удовольствием втаптывая следы ботинок в девственно чистый снег.
– Каким временем мы располагаем, прежде, чем нас не хватятся? – вдруг спросил он.
– А когда тебя обычно приглашают к завтраку?
– Ровно в десять утра.
– Значит, у нас в запасе одиннадцать часов четыре минуты, – сказал я, взглянув на часы.
– Тогда подождите меня эти четыре минуты, – попросил он и отошел в сторонку.
Я принялся освобождать крышу машины от останков ящика.
А Кирилл, отойдя к краю поляны, вынул из кармана складень-иконку и, держа ее на ладони перед собою, начал что-то тихо говорить, осеняя себя крестным знамением.
Я знал, что он верующий, он этого и не скрывал, но лишь сейчас по его смиренному и строгому виду я понял, насколько серьёзно было это душевное занятие.
Теперь, вспоминая о нём, я прежде другого вижу эту ночную поляну, озаряемую неверным светом луны и фигуру молящегося юноши, стоящую ко мне вполоборота на девственно чистом снегу.
О чём он молился?
Впрочем, теперь я знаю о чём.
Конечно, у меня всё было рассчитано по минутам. Я знал, что уже на следующее утро за нами начнут охотиться, как минимум, три серьёзные организации:
– милиция по заявлению Полины;
– частное охранное предприятие, обеспечивающее безопасность семьи Демидовых, – по её же приказу;
– неизвестные мне бандиты, ставящие себе целью уничтожение этой семьи – по информации о нашем побеге из СМИ.
В том, что такая информация появится в Интернете уже к полудню и попадёт в новостные выпуски ТВ после обеда, у меня сомнений не было. Юный олигарх был слишком лакомой фигурой и его похищение или побег в любом случае будет сенсацией.
И хотя план был мною разработан, но, как и всякий план, почти сразу же стал рушиться, а точнее, корректироваться действительностью.
Первым пунктом плана было заехать на мою квартирку, кое-что забрать оттуда и оставить мой «форд» во дворе, ибо пользоваться им с завтрашнего дня было неразумно. Наверняка исчезновение Кирилла будет сразу же связано с моим исчезновением, номер машины был известен, способ вывоза Кирилла за пределы «периметра» вычислялся мгновенно даже тупоумным сыщиком – а дальше будут искать машину.
И найдут её припаркованной у меня во дворе. А квартиру найдут пустой.
Вот тут у них и начнутся трудности.Первый пункт плана удался полностью. И это был единственный пункт, который удался.
Примерно в полночь, оставив мой «форд» во дворе многоквартирного дома среди множества других машин, мы с Кириллом вышли на проспект в надежде поймать такси и поехать на условленную с Преведением встречу.
Преведению в моих планах отводилась достаточно заметная роль.
За плечами у нас были рюкзаки с самым необходимым, в руках – сумки с ноутбуками. Мы не желали терять связи с миром.
Проспект был пустынен – ни прохожих, ни машин. Вокруг громоздились многоэтажные дома с горящими окнами. Спальный район, один из самых дальних в Москве, отходил ко сну.
