Александр Житинский - Flashmob! Государь всея Сети
Об этом в другой раз. Зизи приготовила завтрак внизу и зовёт меня. Сейчас будет рассказывать о своих впечатлениях. Впрочем, завтрак весьма поздний, более напоминающий ужин. Мы вернулись из гостей часа в четыре ночи и спали до трех дня.
donnickoff
13 сентября 20… года
Зизи в восторге. Зизи пляшет и поёт. Ей удалось пробиться в высшее общество, а какой-то смазливый мальчик из «Фабрики звёзд» пригласил ее на ужин.
– Ага, это так называется, – сказал я. – Небось, педераст.
– Какая разница, Дон! Тебе же лучше, если педик.
И запела «Круто ты попал на ТиВи…»
Целовалась с журналистом-международником. Там вообще после полуночи была полная вакханалия, пляски голыми при луне, как в «Золотом теленке», на фоне подаренного «лексуса».
Я ничего этого не видел, поскольку был занят разговором. Посему замолчу.
Скорее бы она уехала к своему пидору.
donnickoff
15 сентября 20… года
Так вот, вернусь разговору в библиотеке.
Это то место, где мы с Кириллом обычно занимаемся. Богато обставленная библиотека с темными дубовыми стеллажами и отличным подбором книг, где преобладает историческая и философская литература.
В кабинете было полутемно, лишь горела старинная лампа с зелёным стеклянным абажуром, стоящая на письменном столе, покрытом зелёным же сукном.
В кожаных креслах возле маленького столика сидели Кирилл и незнакомый мне человек. На столике была ваза с фруктами и бутылка дорогого красного вина. Стояли три тонких фужера.
При виде меня Кирилл и незнакомец поднялись с кресел.
Незнакомец был небольшого роста, чуть ли не на голову ниже Кирилла, с буйной жесткой растительностью на голове, в которой достаточно было седины, с такою же бородой и короткими мощными руками. Он был в плотно облегавшем свитере, сквозь который угадывалось крепкое тело.
Его вид живо напомни мне профессора Челленджера из знаменитого романа Конан-Дойла. Именно так я его себе и представлял.
– Дон, я давно хотел познакомить вас с Григорием Ефимовичем Фихтенгольцем, моим учителем… – сказал Кирилл, делая жест ладонью в сторону бородача.
Мне показалось, что слово «Учитель» было произнесено с большой буквы.
– Очень приятно. Фихтенгольц, – бородач крепко пожал мою руку короткими мощными пальцами.
– Донников, – кивнул я.
– Присаживайтесь к нам, – пригласил меня Кирилл.
Он подвинул к столику третье кресло и разлил вино в бокалы.
Мы выпили, не чокаясь.
Последовала небольшая пауза.
– Дон, как вам нравится всё это? – наконец спросил Кирилл, сделав легкий кивок в сторону окна, из-за которого едва пробивался Рики Мартин.
Я пожал плечами.
– Ты же знаешь, что я там чужой. Никого не знаю, никому неинтересен, да и мне они неинтересны.
– А позвольте спросить, второе проистекает из первого? То есть они вам неинтересны лишь потому, что вы неинтересны им? – встрял Фихтенгольц.
– Вряд ли. Но вполне мог бы быть интересен в качестве коучера Кирилла, как пишет светская хроника, – улыбнулся я.
– Уже интересны, – кивнул Кирилл. – Три журналиста просили показать вас, хотят брать интервью.
– Значит, я вовремя смылся…
Кирилл взглянул на часы.
– Я оставлю вас наедине ненадолго? Нужно время от времени показываться публике.
И он вышел. Как мне показалось, оставил нас наедине намеренно.
Григорий Ефимович разлил вино и приветственно приподнял бокал, глядя мне в глаза.
– Ваше здоровье… Алексей Данилович, у меня к вам серьезное дело. Точнее, предложение.
– Я вас слушаю.
– Я долго колебался, пока Кирилл не развеял мои сомнения. Дело не только трудное, но и опасное. Но кроме вас, некому…
Я молчал.
Фихтенгольц задумался, как бы выбирая, с чего начать.
– Без обиняков. Помогите Кириллу бежать отсюда, – наконец произнес он.
– Бежать?
– Именно. Он же здесь охраняемый узник.
– Но зачем? Он готовится к поступлению в Гарвард, насколько я знаю. Какой же он узник?
– Он не хочет в Гарвард.
– Ну… пусть тогда идёт в Университет.
– Исключено. По завещанию отца ему запрещено поступать в российское учебное заведение. Но дело не столько в этом…
– А в чём же?
И Фихтенгольц рассказал причину, по которой Кирилл намеревался бежать. Он хотел «посмотреть Россию», ни больше, ни меньше. План показался мне наивным.
– А вы не считаете, что нам всем неплохо было бы посмотреть на Россию? – спросил я.
– Считаю, – кивнул бородач. – Но нам уже поздно, да и ничего, кроме запоздалого любопытства, мы не удовлетворим. А юноше нужно для дела.
– Для какого, если позволите?
– Я воспитывал его как государственного мужа России. У него эта миссия, он об этом знает, более того, были кое-какие знамения… Но он сам вам расскажет, если захочет. В знамения я, кстати, не верю, а вот воспитан он именно так.
– Вы хотите сказать, что воспитывали из него политика?
Фихтенгольц поморщился, будто глотнул хины.
– Господь с вами! Политика!.. – укоризненно повторил он. – Государственного мужа России! Небо и земля. Их не так много было в нашей истории. Юноша не испорчен школьным воспитанием, получил только домашнее под моим руководством, у него есть идеалы, честолюбие. И он прямой потомок первого русского жалованного дворянина Никиты Демидовича Демидова, урожденного Антюфеева, уральского кузнеца. Петр Великий подарил ему дворянство и дал первую в России грамоту на дворянсто. До этого грамоты давались на титулы… Но это к слову. Кровь хоть и не княжеская, но это даже лучше… Он далеко пойдет, уверяю вас. И может быть, дальше, чем мы думаем.
– В Президенты?
– Я не люблю загадывать, – сказал Фихтенгольц.
Тут вернулся Кирилл, то есть будущий государственный муж России.
– Кирилл Юрьевич, я рассказал Алексею Даниловичу о ваших планах, – обратился к нему Фихтенгольц.
«Ого! – подумал я. – У них высокие отношения». В этом церемонном обращении не было ни грамма иронии.
– Но я ещё не сказал «да», – возразил я.
– Соглашайтесь, это отчасти инженерная задача, а вы ведь технарь. Как выбраться из этого «периметра», где мышь не проскочит и каждый транспорт досматривается. А? – сказал Фихтенгольц.
– Соглашайтесь, Дон! – пылко воскликнул Кирилл.
Короче, меня подписали. Некоторый авантюризм всегда мне сопутствовал.
Остаток вечера мы провели там же, занимаясь непринужденной беседой и дегустируя французские вина, которых я не пробовал никогда. На самом деле осторожно прощупывали друг друга на предмет политических и прочих взглядов. Кирилл время от времени выходил ненадолго к гостям, в беседе участвовал мало, больше прислушивался. Обращались они друг к другу искючительно по имени-отчеству, так что я стал даже испытывать неловкость от своего фамильярного обращения к Кириллу на «ты».
donnickoff
25 сентября 20… года
Особенность научного мышления состоит в том, что когда перед ученым ставят задачу, он тут же начинает размышлять – как ее решить технически, и мало интересуется тем, зачем ее надо решать и надо ли это вообще.
Таким образом была изобретена масса ненужных и даже опасных вещей.
Задача эвакуации Кирилла из «периметра» показалась мне нетривиальной. Я засел за проект и сижу уже над ним больше недели.
Итак, мне предстоит каким-то образом переместить юношу из точки А внутри «периметра» в точку В, находящуюся вне «периметра» поселка. Двойной кордон, причем на обоих действует полный запрет на выход юноши за его пределы. Все легковые и грузовые машины досматриваются. Менты поселкового КПП делают это поверхностно, но стража Демидовых весьма рьяно.
Кстати, если с пунктом А есть хоть какая-то ясность, то насчет пункта В у меня до сих пор полная неизвестность. Я знаю – куда нельзя попадать Кириллу. Это, понятное дело, городская квартира Демидовых, это и моя жалкая квартира, потому что её проверят сразу, как хватятся нас обоих. Конечно, это все более-менее тусовочные места в Москве, где Кирилла знают в лицо по фотографиям… Куда податься двум бедным и беглым крестьянам?
Не везти же моего принца в Долгопрудный?
Да и вообще – что делать с ним дальше? Он хочет, подобно Гоголю, «проездиться по России». А я? Я тоже хочу этого? Но пускать его в странствия одного – это чистое безумие! При том, что нас обоих будут активно искать, надо думать и о конспирации, и о том, как и на чём передвигаться. Документы, наконец!
Задача становилась слишком нетривиальной.
«Стоп! – сказал я себе. – Ты ещё не вывел персидского принца за пределы „периметра“. Давай решать проблему step by step».
Но как?
donnickoff
5 октября 20… года
Между тем мы продолжаем заниматься физикой, как бы готовясь к Гарвардским экзаменам. О побеге ни слова, как будто нашего разговора и не было. Судя по всему, Кирилл ждёт, когда я представлю ему план действий.
Сегодня посетили уже почти достроенный плавательный бассейн со спортивным залом. В бассейн дали воду, и мы вдовль поплавали, а потом позанимались на снарядах. Я был поражен физическим развитием юноши. Он настоящий атлет – сильный и ловкий. Рельефная мускулатура, плоский живот, великолепная координация. Настоящий Аполлон.
