Кира Сапгир - Двор чудес (сборник)
– Да что же это вы предрекаете нам всем, господин Казоттт?! Конец света?!
– Об этом я не знаю ничего; знаю только, что вас, герцогиня со связанными за спиной руками отправят на эшафот в телеге вместе с другими знатными дамами…
– Ну мне-то, надеюсь, все же предоставят карету, обтянутую крепом…
– Нет, сударыня, вы отправитесь на эшафот как и другие знатные дамы, даже более знатные, чем вы, – в телеге, со связанными за спиной руками…
– Как?! Еще более знатные?! Принцессы крови?
– Еще знатнее…
Тут в обществе воцарилось заметное замешательство. Лицо хозяина омрачилось – забава зашла слишком далеко. Мадам де Граммон решила разрядить атмосферу, обратитив все в шутку, – и легким тоном произнесла:
– Вот увидите, мне дадут духовника.
– Нет, вам его не дадут – ни вам, ни кому другому; единственный, кому окажут эту милость – последнюю, – будет… – Он на мгновение прервался.
– Кто, кто же будет сей счастливый смертный, кому будет дарована такая привилегия?
– …только одна она ему и останется!..
– Так кто же это?!
– Король Франции.
Хозяин дома вскочил с места:
– Господин Казотт, ваши жестокие шутки над обществом, к которому принадлежите по крови и вы, – эти шутки заходят слишком далеко!
Казотт ничего не ответил и уже собирался удалиться, когда мадам де Граммон, желавшая любой ценой рассеять всеобщее замешательство, остановила его:
– Господин прорицатель, предскажите же перед нами и свою судьбу!
Тот некоторое время хранил молчание. И в конце концов, произнес:
– Я тоже умру на эшафоте. – И с поникшей головой удалился.
Спустя четыре года, в незабываемом 1792-м, во Франции воцарился предсказанный Казоттом якобинский террор. Головы летели во имя свободы, философии и разума. И все персонажи, названные во время знаменитого обеда у господина де Бово, пали, как это предсказал Казотт. Сам же он был арестован в том же году 11 сентября «как роялист-заговорщик» и гильотинирован в 7 часов вечера на площади Карусель…
Предсказания Казотта, ставшие хрестоматийными благодаря публикации Лагарпа в его «Посмертных сочинаниях» (1806 г.), можно было бы посчитать просто выдумкой либо апокрифом. Однако достопамятный ужин породил немало толков еще до Французской революции. Так, баронесса Луиза Оберкирш, подруга детства великой княгини Марии Феодоровны, рассказывает о пророчествах Казоттта в своих мемуарах, которые кончаются 1789 годом, то есть задолго до публикации Лагарпа.
Жак Казотт родился в 1719 году в Дижоне, в семье судейского. Девятнадцати лет он становится чиновником Морского департамента – синекура, оставлявшая ему время на сочинение разных забавных сказочек и фантастических историй, которые принесли ему известность и некоторый успех в обществе. В 1747 году Казотт отправляется служить на остров Мартинику, где женится на красавице Элизабет Руаньян, дочери местного высокопоставленного чиновника. В 1761 году, сорока двух лет от роду, Казотт подает в отставку, покидает Антильские острова и возвращается во Францию, где поселяется в прекрасном обширном поместье. В 1772 году выходит его фантастическая повесть «Влюбленный дьявол».
И тут на его жизненном пути возникает странный персонаж…
Как-то под вечер в доме Казотта появился гость, молча подававший хозяину непонятные знаки.
– Вы что, немой? – удивился тот. – Вам что угодно?
– Как? – воскликнул гость, обретя дар речи. – Вы что же, не из наших?..
– Что вы, собственно, хотите этим сказать…
– Я решил, что вы из наших, притом на самой высокой ступени посвящения. Я явился, чтобы попросить вас быть поосторожнее и не открывать в своих писаниях наших тайн профанам-читателям… Но неужели же вы – не из числа посвященных? Неужели вы путем чистой интуиции проникли в наши тайны? Узнали секреты, доступные лишь избранным? Но как же вам удалось проникнуть в тайны Каббалы, познать магическую власть чисел? Неужто просто одной силой воображения? Невероятно! Вы ведь даже не франкмасон…
– Разумеется, никакой я не франкмасон!..
После долгой беседы незнакомец наконец окончательно поверил в невероятное: да, Казотт – профан, но наделенный сверхинтуицией, с творческим воображением, близким к ясновидению. Да, он – редчайший случай – обладает спонтанным знанием, которое посвященным дается лишь ценой углубленнейших занятий и изнурительными упражнениями и трудами…
– Вы слишком многое угадали; теперь вы неизбежно должны узнать еще больше, продвинуться вперед, – сказал Казотту гость.
Казотт сразу же отправился с ночным гостем в путь. Они прибыли в Лион, где Казотт прошел посвящение и вошел в секту, основанную Мартинезом Паскуалисом – одним из наиболее таинственных персонажей во всей истории иллюминатства XVIII века. Мартинез путешествовал из города в город в поисках адептов, которые, пройдя инициацию, становились рыцарями Масонского Ордена Избранных Вселенских Каганов.
Казотт в дальнейшем участвовал в магических ритуалах, с помощью которых получил, по его словам, «дар виденья будущего, проносившегося перед его внутренним оком с быстротой молнии». Он научился входить в транс – состояние экстаза. И в своем поместье, вернувшись, по целым дням оставался взаперти у себя в кабинете, предаваясь некоей таинственной деятельности, что весьма тревожило его домашних.
Самое интересное, что Казотт отнюдь не стал затворником. Он продолжал писать веселые сказочки, легкомысленные стишки и поэмы, оставался светским человеком, принимал у себя Кондорсе, Бомарше и Шамфора, с которыми предавался, по его словам, «подлинным пиршествам разума».
И это-то рационально-мистическое и одновременно творческое начало его личности, на мой взгляд, и является возможной разгадкой его знаменитого пророчества.
Казотт – пророк. Ибо – сочинитель.
Быстрота мысли
(В семи картинках)
Не трогать! Тайна не твоя!
Раздавит, точно муравья!
«Быстрота мысли» – не что иное, как вдохновение. По Флоренскому, мгновенное знание. Озарение. Наитие. Откуда приходит оно?
…Представим невообразимое: квадратную и плоскую Вселенную. Тот мир, который изображает на картине художник. Вот совсем простая картинка (рис. 1): через поле вьется дорога, на небе светит солнце, и по дороге идет из конца в конец картинки человечек. Заметьте, на картинке – перспектива Джотто – стремление двухмерного пространства в трехмерность. Человечку ведома та часть дороги, которую он уже прошел, и та часть пути, которую он проходит, которая при этом мгновенно становится прошлым, пройденным путем…
Рис. 1. «Представим, что Вселенная квадратная и четырехугольная
Настоящего нет – оно лишь в мгновенном времени, уходя сразу же из будущего, которого еще нет, в прошлое, которого уже нет… Путник на картинке существует между двумя временными пропастями, балансируя на несуществующем настоящем. Но Мне, создавшему его, нарисовавшему эту картину, ведомы на ней концы концов и начала начал. Лишь Я знаю, куда лежит его путь – ибо Я все вижу одновременно в сотворенной Мной Вселенной. Ибо для созданной Мной картинки Я – Бог. Если бы человечек был двухмерным Эйнштейном, он бы Меня вычислил. А будь он двухмерным Авраамом, он бы Меня постиг силой наития, силой озарения!
Чтобы понять Меня, Моему творению пришлось бы выпрыгнуть прочь из картинки, подняться над ней! И он стал бы отличен средь всех в двухмерном мире, где непостижима трехмерность – та, в которой живем мы.
Он стал бы Мной.
Правда, для этого необходимо, чтобы мой человечек, мое творение – был живым. А это не в моих силах, конечно, даже будь я Рембрандтом!.. Но ежели мне видимы пределы его Вселенной, ее начала и концы – значит, Тому, Кто над нами, нашему Творцу, ведомы наши пределы – ибо Он сотворил нашу Вселенную. Как мы – ту, что «рангом» (то бишь измерением) ниже.
…Поговорим о доступных нам принципах изображения, открытых человеком с начала времен. Их совсем немного. Всего четыре (рис. 2).
Рис. 2. Восемь главных принципов изображения на плоскости
Принцип № 1 – пещерные росписи. Их рисовали прагматически – не ради искусства, а чтобы приманить удачу – повторить реальность. Вот на стене пещеры охотник с копьем храбро атакует мамонта, убивает его, а глядящий на картинку предок преисполняется отваги. Фигурки на стене пещеры всегда в движении. Они повторяют – как можно точнее и живее! – наши жесты. Жесты – это зафиксированное в плоскости движение, и его можно расценивать как круговое, вертикальное.
Принцип № 2 – египетские барельефы, – голова в профиль, плечи развернуты к глядящему/рисующему, ноги опять-таки в профиль, но в другую сторону. Это попытка круговой разверстки – по горизонтали.
