Татьяна Эдел - Секс, любовь, шизофрения?
Кашляла и чихала на всю квартиру и спрятаться было некуда. Очень боялась, что заражу Леву и это не преминуло случиться. В новогоднюю ночь за час до боя курантов, собрав последние силы, сходила в душ, привела себя в порядок и даже надела вечернее платье. Сели за стол, выпили по капельке и я пошла на свой одинокий диван, потому что боялась, что могу упасть лицом в тарелку, было плохо совсем. Я очень давно не простывала и совсем забыла какого это. Сбить температуру не удавалось ничем, 39 и не меньше. Впереди было еще четыре дня выходных, за которые я надеялась встать на ноги.
Рано утром Лева подошел ко мне и спросил:
–Ты когда поедешь домой?
Я потеряла дар речи.
–Никогда не поеду. Как я буду ехать в метро два часа в таком состоянии? – с негодованием воскликнула я.
– Я тебя отвезу,– безапеляционно ответил друг.
Я так разозлилась, не понимая причины его поведения. Пошла в ванную, разделась догола, и, приготовив смесь из водки, уксуса и воды, натерлась ею. Стояла голышом, пока совсем не замерзла. Помогло, температура упала до 37.8. Уже легче.
Быстро собралась, надела на себя побольше вещей, ведь нужно было еще дойти до гаража по холоду. Злющая и совершенно несчастная поплелась на улицу.
Вот так и начался третий период моей любви. Что опять случилось, мне не понять. Болела я, а он мог позвонить лишь через неделю и то не за тем, чтобы справиться о здоровье. Он тоже кашлял, но температуры не было. Встречаться не предлагал. Лишь в конце января он забрал меня к себе. Но мне показалось, что дом не принимает меня, там было скучно, темно и неприветливо. Скукоженное существование, вот как я чувствовала себя тогда. И потом снова на много дней тишина, ни звонка, ни письма.
И лишь в день рождения позвонил уже в конце дня и сказал, что не успеет забрать, будет ждать меня на конечной остановке метро. Я счастливая, как в первый день знакомства, понеслась на свидание. Он снова печальный и усталый, наверно и не очень здоровый встретил безмолвно, повез в ресторан. Поужинали в молчании, смотрел в сторону, я не знала зачем я здесь вообще. О поздравлении речи и не шло. Ночь тоже показалась напряженной. Лишь утром он, казалось, оттаял, и мы поехали по магазинам. Покупали продукты и даже маленький букетик цветов в вазочке мне было предложено взять. Я очень люблю цветы, он это знает, но дарил лишь трижды за три года. В воскресное утро мы уезжали, я – домой, он к внукам. На сумке я обнаружила конверт с деньгами, с надписью«К дню рожденья».
Конверт был пухлый. Я кинулась обнять, нет, отклонился. Не любит, когда благодарят.
Ну почему цветы и конверт нельзя было прподнести в день рожденья? Почему? Молчит.
Он отвез меня домой и все кончилось.
Он не звонил и не приезжал. Я пробовала первое время звонить хотя бы изредка, узнавать о здоровьи, потом тоже перестала.
Время от времени я не могла справиться с собой и восьмого марта набрала его номер. Не надеялась на поздравление, просто было одиноко, все женщины с цветами, Брайтон словно чудная оранжерея. Лев был в Нью Джерси. Говорил расслабленно, сказал, что «вчера даже не был на работе и было плохо совсем, а сегодня как будто ничего и не был». Я просила звонить хотя бы изредка, обещал. Но не звонил.
Наверно он не нуждается в моем общении, раз не звонит и не пишет сам. Хотя раз в месяц он кидал какую-нибудь фразу типа «Починил машину, ездит быстро. Понятно, почему ты боялась». И еще что-нибудь подобное, наверно, чтобы я не расслаблялась.
Я понимаю, что когда болеешь, ничего не нужно. Хочется просто лежать в нирване и ждать лучших времен.Но лично мне такое не подходит. Хоть как бы я ни болела или даже умирала, мне все равно нужен рядом ОН. Любимый мужчина дает мне силы выздороветь, жить, творить. Как же так сидеть в одиночку и страдать? Лев живет, как ему удобно: здоров –хочет чувств, вспоминает женщину, которой небезразличен. Вполне понятное естественное человеческое желание быть любимым. А прихворнул или в депрессию впал –пропадает и ничем его уже не пробьешь, никакими письмами и разговорами о любви.
Мне нужно каким-то образом научиться уводить в сторону грустные сердцеразрывающие мысли. Как только потянется рука к телефонной трубке или очередному написанию любовного послания с вымаливанием и выспрашиванием, что, да почему, так нужно бросаться тут же в какое-нибудь занятие, будь то генеральная уборка, или чистка ковров. А то еще ноги в руки и бегом на улицу. Пробежишь несколько километров в полную силу, глядишь и остынешь. Да, советовать легко, даже себе самой, вот выполнять трудно.
А в это время уже бурно зацветала весна, деревья нарядились в новенькие листочки, но океан еще посылал холодные ветра и по вечерам время от времени сыпал мелкий дождик, заставляя ежиться прохожих. В один из таких неприветливых дней я снова решилась испытать судьбу и восстановила анкету на сайте знакомств. В перый же вечер написал мужчина по имени Анатолий, 52 лет от роду, смутно похожий на маньяка Ленни и тоже с рыбиной в руках. Без очков, симпатичный, да наверно не он. И я попалась, как та рыба на его удочку. Просто было совсем уж плохо на душе и я готова была идти на свидание к кому угодно, лишь бы заглушить боль. Я не надеялась, что возникнет сильное чувство, откуда ж ему взяться, когда я вся истерзана, как после допроса в гестапо. Надеялась на тепло хотя бы. Хотела, чтобы за мной ухаживали, дарили цветы, водили в театр. Надежда покидает человека последней.
Договорились встретиться на пересечении двух главных улиц неподалеку. Было какое– то ощущение опасности. Решила, что в машину не сяду, походим пешком, дождик еле моросил.
Подойдя к назначенному перекрестку, увидела большую машину, Вэн, в таких мамаши пятерых детей возят. Водитель перегнулся через сидение и открыл дверь, жестом приглашая сесть. Как только я коснулась кресла, машина тронулась. Я захлопнула дверь и обомлела. На меня смотрели те страшные глаза из– под очков, Ленни!
– Куда мы едем? Давайте просто погуляем,– чуть живая предложила я.
– Там же дождик,– чуть усмехаясь отвечал водитель и продолжал крутить руль.
В машине противно пахло, задние сиденья были завалены мешками с неизвестным содержимым.
Мы выехали на скоростную трассу и я испугалась совсем.
– Давайте поедем на Эманс, там красиво,– решила я взять на себя инициативу. Сцепила руки, в любой момент готовая вылететь на дорогу даже на скорости.
– О'К , – согласился он, сворачивая.
К моей огромной радости, он припарковался и мы вышли на улицу. Дождик перестал, вода залива темнела серой пропастью. Смеркалось. Он собрался было взять меня под руку, но я так отпрянула, что он засмеялся, что же ты такая пуганая. Коротко рассказал о себе, в разводе, живет один, сын взрослый. Я тоже сообщила о количестве детей и внуков и сфере деятельности. Пригласил на чашку кофе. Какой мне кофе, бегом бы домой убежала, о чем и сообщила, что пора уходить, у меня еще есть дела. Удивился очень, но довезти настоял, а то я было собралась пешком идти. На том же перекрестке высадил, смеясь как над дурочкой– ну чмокни хоть в щечку. Я покачала головой и улетучилась в то же мгновение.
Несколько дней чувствовала себя серой мышкой, спасшейся от лап хитрой кошки. Наконец ожила, затосковала и написала несколько слов своему мучителю: фразу, прочитанную в интернете и понравившуюся мне «Одиночество–временные затруднения». Через два дня Лев высказал свою точку зрения «Одиночество и неодиночество – все временные затруднения». Ах ты, паразит такой. Неодиночество, это значит, когда мы вместе это было тоже временное затруднение для тебя? Ответила,что пора его начинать ненавидеть. На что он написал, что у него чувства ко мне есть и были всегда. Я не понимала и пыталась достучаться до истины.
– Если у обоих людей чувства, которые не погасли за три года, то они не бегают друг от друга, а берегут каждую минуту, отведенную богом, чтобы быть вместе.
– И ты права тоже, -был его ответ.
На мой вопрос, а что же теперь делать, никто отвечать не кинулся.
Мне не стало легче оттого, что у него остались чувства. С моими-то что делать? Я и не живу, а так существую в ожидании счастливой жизни, которая кстати, может и не наступить. Да, скорее всего это только иллюзия и я барахтаюсь в ней, не в силах выплыть на твердый берег.
Через три дня он позвонил рано утром и недовольным голосом заявил:
–Я же тебе говорил, что болен, чего обижаться. Я звоню из госпиталя.
–Что случилось?
–Я упал без сознания, разбился весь. И вот теперь здесь. Дочь рядом.
–У тебя был приступ? Что болит? Ты где лежишь, я приеду,-без надежды на ответ, спросила я.
–Не знаю. Приезжать не нужно, я думаю, меня завтра выпишут.
–Обещай, что позвонишь, как что-то будет известно.
–Обещаю.
Вечером он дествительно позвонил и сказал, что его просветили во всех местах и признали болезнь из четырех букв. Я такую болезнь не знала. Язва, еле выпытала, наконец, прободная с внутренним кровотечением. Господи, еще и это.
