Коллектив авторов - Записки офисного планктона (сборник)
Саня представила, как Анатолий Александрович, отдуваясь, плюется в трубку словами. Рассердить его было трудно, но все-таки можно.
– Ну вот. Викина мама, значит, его просит: а может, вы нам – в смысле Вике – практику-то засчитаете пока? А он: с чего это вдруг? Ну, тут она начала ныть: Вика же ходила, Вика то, Вика се… А что не сделала – так не успела. Она же хорошая девочка, умница-отличница, идет на красный диплом. В общем, Анатолий Александрович сейчас думает, что с этой Викой делать – плюнуть и засчитать ей практику или все-таки нет.
– Наташ, а отчего у нее нервный срыв? Может, что-то плохое случилось?
– Да ничего не случилось. Ее мама говорит – это от перегрузок, а какие тут перегрузки, когда она все время в чатах сидела, вместо того чтобы работать, я же знаю – думала, никто не замечает.
Саня сделала себе мысленную пометку: надо будет спросить Лию Степановну или Анатолия Александровича, что Вика должна была сделать, – вдруг у нее на самом деле почти все готово, просто надо что-то подправить? Тогда они с Владом могли бы помочь, Влад наверняка не откажется.
Вика, в сущности, была совсем не плохая, а если даже и вела себя порой немного странно – это, может быть, просто оттого, что она чувствовала себя неуютно в новой компании. Вике хотелось общения, она постоянно предпринимала чуточку неуклюжие попытки подружиться: иногда затевала разговоры о том, в чем совершенно не разбиралась, – о живописи, например. Однажды перепутала постимпрессионистов с экспрессионистами – наверное, была не очень внимательна на курсе истории искусств, но Саня не стала тогда ее поправлять и постаралась побыстрее сменить тему, чтобы Вика не смущалась.
А что касается скандала… Кажется, Вика была влюблена во Влада и наверняка ревновала. Возможно, она устроила какую-то истерику как раз оттого, что они с Владом вчера поссорились. Влад, конечно, ни в чем не виноват, он и говорил-то с ней не очень резко, но влюбленной девушке трудно пережить, что ей предпочли кого-то другого.
Эх, нехорошо все получилось. Должно быть, дела у Вики и правда плохи, если ее увезли в больницу. Для такой гордячки, наверное, просто ужас сознавать, что все узнали об этом. Хотя кто знает, в каком она состоянии – может, ей сейчас все равно? Саня слабо себе представляла, как это – нервный срыв. Что при этом Вика чувствует, что делает – бесится, бьется головой о стену или сидит неподвижно, смотрит в одну точку?
Да-а… Вот живет-живет человек – и вдруг…
Ксения с Наташей тем временем вовсю обсуждали, что, по слухам, у Вики чуть ли не светобоязнь, что она закрывает глаза и кричит – мол, слишком яркий свет. Так ей, в общем-то, и надо.
В два часа, как обычно, заглянул Влад.
– Пойдем обедать?
– Конечно.
Несколько минут спустя они уже шли вдвоем по жарким, основательно прогретым переулкам. Саня блаженно жмурилась, наслаждаясь солнечным теплом.
– Вика-то угодила в психушку, – сообщил Влад. – Слышала?
– Ну зачем ты так?
– Да ладно! Об этом уже все знают.
– У нее, наверное, просто проблемы. Жаль, на самом деле. Она ведь и симпатичная, и неглупая…
Влад только усмехнулся:
– А толку-то – с таким характером!
Тут Саня подумала, что срывы бывают не только у Вики, – вспомнила о своем полуночном видении. И пересказала Владу вчерашний глюк: как она пересидела за компьютером, и ей показалось, что со всех сторон надвигается тьма, но словно разбивается о невидимые стены, не может проникнуть в круг света, в котором она сидит.
Она была уверена, что Влад посмеется, а он сказал серьезно:
– А я думаю, это не из-за электрической лампы. Все потому, что ты сама светишься изнутри, и никакой мрак к тебе не липнет.
Это, конечно, был шуточный комплимент, но все равно приятный. Они шли по залитой солнцем улице, и Саня думала, какая же она счастливая и как же ей все-таки везет. У нее было чувство, что все как-нибудь наладится – и у Вики, и у нее с Владом, и у всех-всех. В такой ясный и безмятежный день каждому хочется верить, что все будет хорошо.
Катя Чековска
Сколько стоит улыбка
Чего ему стоило улыбнуться? Я не прошу горячих объятий или внеуставных отношений. Во-первых, это невозможно. Нас с клиентом разделяет банковская стойка. Во-вторых, мы мало знакомы.
Достаточно улыбнуться – сдержанно, уголками рта. Или легким вздрагиванием мышц лица, означающим желание улыбнуться. Или только одними глазами. Я видела, как люди улыбаются одними глазами. Энергетические затраты небольшие, а эффект потрясающий. Ничего лишнего, никаких сантиментов, маскообразность лица сохраняется. Но глаза искрятся, говоря о том, что человек вам улыбается. Это высший пилотаж улыбки. Одной искры мне будет вполне достаточно.
Но это не наш случай. Обслуживаю клиента, который не только не улыбается, но не имеет на это никакого желания. Интересно, такое с ним только сейчас или всегда?
– Нельзя ли побыстрее? – спрашивает он взамен улыбок, терпения и всего остального, что составляет набор здоровых рабочих отношений.
Было бы можно, я бы поторопилась. И так делаю все возможное. Я не мешкаю. Компьютер не виснет. Операцию быстрее выполнить невозможно, физически и теоретически. Банк у нас быстрый, но скорость света в нем не используется по инструкции. Я ее нарушать не могу.
Я и так спешу, потому что чувствую, как клиент нервничает.
Он поторапливает меня молча – средствами телепатии, гипноза и психогенного воздействия. Я сгораю под софитами его неулыбчивого взгляда. Его внутреннего негодования и нескрываемого внешнего нетерпения.
Если клиент думает, что он ждет, то он ошибается. Для описания его состояния слово «ждать» не подходит совсем. Он генерирует такое напряжение психической энергии, от которой у меня закипает мозг.
Вот бы сейчас исчезнуть с рабочего места и оказаться… Где бы мне оказаться? Да где угодно, лишь бы подальше от генератора в очках, прожигающего меня своим присутствием.
Это надо же так смотреть на людей! Интересно, на своих подчиненных он так же смотрит? Это наверняка способствует производственному процессу. Такой взгляд моментально создает атмосферу творческого психоза, профессионального фанатизма, желания угодить начальнику, забыть все земные радости, отказаться от собственной индивидуальности и превратиться в безликий винтик ООО, возглавляемого Денисовым В. В. Именно так зовут моего неулыбчивого клиента.
От предложения присесть клиент отказался категорически и предпочел напряженно топтаться на месте, поближе ко мне. Никогда раньше близость мужчины не доставляла мне столько страданий.
Денисов топчется так, будто кроме дырки в моем мозге его целью является еще одна дыра – в полу нашего свежеотремонтированного офиса. Через нее он хочет попасть в центр мироздания и навести там порядок. Или хотя бы распорядиться, чтобы меня заменили на более расторопного операциониста. Там, в центре мироздания, финансовые операции наверняка совершаются со скоростью света. Или звука. Сказал Денисов глазами: «Переведите средства отсюда сюда» и не успел моргнуть, как уже все переведено.
Жаль, что он сразу не обратился в тот чудесный офис. Офис банка по адресу: Центр Вселенной, дом 1.
Я с удовольствием провалилась бы сейчас вместо него, но после ремонта полы в офисе оказались крепкими. Денисов остался на месте, и я вместе с ним.
«Еще минута, расписываетесь, и мы расстаемся, – мысленно договариваюсь с Денисовым. – Потерпите, пожалуйста. Я стараюсь изо всех сил. Нужно несколько секунд подождать, видите? Пальцы бегают, но быстрее печатать невозможно технически. Я себя не захваливаю, но человеческие пальцы печатать быстрее не способны. И оргтехника иначе, чем сейчас, работать не умеет. Это печальная объективная реальность».
Напряжение момента передалось мне, и я гневно смотрю в компьютер, чтобы стимулировать его на повышенные скоростные обязательства. Чем черт не шутит?!
Интересно, как дела обстоят в Японии, самой технологичной стране в мире? Наверняка там что-нибудь придумали. Когда японский клиент нервничает, операционист использует новые технологии, при которых все положительные рабочие моменты ускоряются, а отрицательные исчезают совсем. Или хотя бы из памяти. И все друг другу улыбаются.
– Подпишитесь, пожалуйста, – говорю я осипшим от напряжения голосом. Мой организм еще не владеет новыми физиологическими процессами, при которых в напряженных ситуациях удается не тревожиться, а от эмоционального давления получается сплошное удовольствие. Хотя в резюме я и написала, что умею «работать под давлением». Оказалось, себе льстила.
Денисов быстро подписался и приготовился рвануть с высокого старта, и тут я, собрав в кулак остатки мужества, прохрипела вслед:
