Иван Петров - Нарги. Социальная утопия
– Господи, уже и детей ко мне направляют.
– Нияра Световна, я уже совершеннолетний, – краснея от смущения и запинаясь, произнес Юрка. – Меня Ашот Назарович попросили помочь вам.
– Ашот? Он что, совсем рехнулся, сволочь такая?
Юрка присел на край кушетки и, глядя на еще влажный кафель, виновато пробормотал:
– Ну, зачем вы так? Мне и так тяжело, тяжело и Ашоту Назаровичу с детьми без вас. Я его лучший ученик.
– Что, что с моими детьми, они болеют? – Женщина резко повернулась к парню и злость во взгляде уступила место испугу, простыня сползла с крупной груди.
Юрка деликатно отвернулся, пока Нияра не прикрылась, а после продолжил:
– Ну что вы, с детишками все хорошо! Сам вчера видел их, когда пил чай у вас дома. Умные и красивые у вас дети. Просто ваш муж сильно нервничает и даже просит полсмены меня водить автобус, говорит, что это бесплодное русское быдло совсем вас измучило. Все больные, пьют, курят и не могут сделать хорошо свою работу, природа воздерживается и не дает вам ребенка от этой падали.
– Ну, Ашот мастер болтать и браниться – узнаю его слова. – Голос женщины смягчился и глаза увлажнились.
– Ваш муж любит побраниться, и мне тоже частенько перепадает от него. Но все его замечания всегда по делу и не обидны. Он мне, как отец. Иногда даже сынком называет. А я не пью, не курю, в детстве даже спортом занимался. Лыжами. Годок поработаю, денег подкоплю и в институт поступать буду, а то родителям трудно меня содержать. Для хорошего образования деньги нужны, одного ума нынче недостаточно.
– Это верно, – Нияра обняла парня за плечи и прижала к себе, как ребенка. – Знал бы он, как мне тяжело, как я каждый день страдаю ради семьи!
– Я все понимаю, тетя Нияра, не браните его – он тоже страдает. Я-то знаю это точно.
– Да, сынок, нам всем теперь непросто стало жить. Черная полоса прямо какая-то. Как будто все играем в чью-то злую игру. Просто сама себе не верю, что это со мною происходит.
– Конечно, игра, не переживайте! Я раньше много играл в страшные компьютерные игры, но все без исключения они имели конец. Придет и ваш гейм овер – подождите!
– А ты и правда умен. С тобою хоть поговорить нормально можно, а то ко мне приходят второй месяц лишь Иваны-дураки. Только мычат, пыхтят и потеют, как животные. Ой, извини, а тебя как зовут?
– Юрием величают.
– Вах, какое красивое и мужественное имя! Это тебя в честь дедушки назвали?
– Да, нет, все проще, Нияра Световна, – смущенно улыбнулся Юрка, – в честь первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина.
– О, какие у тебя хорошие родители, как верят в тебя! Хотят, чтобы и ты на Луну полетел! В своих детей обязательно надо верить и поддерживать их во всем, – с мягким назиданием в голосе закончила женщина.
– Спасибо, тетя Нияра, с вами так тепло и хорошо, в ваших словах столько добра и мудрости, что мне право неловко даже думать об обещании, которое я дал дяде Ашоту. Боюсь, что у меня ничего не получится.
– Ну, что ты сынок, должно получиться. Я и сама не против иметь ребенка от такого воспитанного и умного мальчика.
– Спасибо вам и дяде Ашоту за доверие. Но у меня еще есть личная проблема, травма, так сказать. Я пару лет назад пробовал это с одноклассницей, так, ради интереса, не по любви, конечно. И у меня ничего не вышло. Это ее сильно развеселило, и она разболтала всей школе о моей неудаче. На переменках смеялись и дразнились «половой слабак». Было неприятно, это даже одно время мешало учиться.
– Ну, что ты сынок, в любом деле практика нужна. С первого раза и автобус хорошо не поведешь, да что там автобус, даже козу не подоишь, как надо!
– С вами не поспоришь, но если уж с девчонкой-дуркой не смог, то теперь и вовсе боюсь опозориться. Не оправдать, так сказать, доверие.
– Вах, вах, Юрочка, я ведь не дурка-неумелка, со мною все получится. Уж за двенадцать лет жизни с мужем умею настроить мужчину, есть свои приемы. Я, не подумай чего, не развратна, как русские девки. Просто когда долго живешь с водителем кое-чему приходиться обучиться, кое-что и освоить. Понимаешь, они ведь целый день на своем хозяйстве сидят, на что оно потом пригодно? Все помятое, взглянуть страшно! – Закончив мысль, Нияра взяла вторую простыню и, укрыв ей свою голову над промежностью юноши, принялась за работу, которую кое-как освоила в супружестве с водителем.
Со стороны могло показаться, что женщина, стоя на коленях, ингалируется над чайником, но Юрка прекрасно ощущал самой чувствительной частью своего жиденького тела прикосновение драгоценного металла зубов Ашотовой супруги. Он, конечно, наврал ей про первую и единственную неудачу в своей половой жизни.
Первый опыт был подарком бати и дяди Андрея на его шестнадцатилетие. Мужчины взяли парня с собой в сауну, чтобы якобы отметить день рождения в чисто мужской компании. Юрка, ничего не подозревая, разделся и зашел с ними в парную. Вдруг, минут через пять, когда жар начал расползаться по всему телу и стало трудно дышать, дверь парной приоткрылась и на пороге возникла голая блондинка.
– Вот, Юрий, это наш с батей подарок тебе на шестнадцатилетие. – Дядя Андрей взял девушку за руку и втянул в тесную парную. Отец тоже встал и взял ее за другую руку.
– Сынок, – продолжил отец, – пора тебе становиться мужчиной, Гайдар в твои годы полком командовал и трахал белогвардейцев. Эту девочку зовут Света, она проститутка и пришла поздравить тебя, а в качестве подарка позволит себя отодрать по полной программе, куда захочешь. За все наперед уплочено. – С этими словами руки вокруг юноши замкнулись, и хоровод затянул разноголосно: «Хеппи безде ту ю».
После того как Юрка обрел и несколько раз подряд закрепил свой первый мужской опыт, все сидели за столом и лакали дорогое холодное пиво. Мужики весело расспрашивали Светку о подвигах последователя Гайдара. Та, изображая поддельный ужас на лице, жалобно лепетала:
– Да что, вы сами не видите, всю задрал, утромбовал, внутри все огнем горит. Юрка ваш просто молоток, так отмолотил меня, что теперь пару дней не смогу работать. Требую компенсации временной нетрудоспособности!
Все дружно хохотали, и мужчины по очереди сходили с Юркой в парную, а Светка уже не парилась.
Нияра прервала воспоминания юноши, вынырнув из-под простыни.
– Уф, совсем задохнулась. – Женщина с красным потным лицом тяжело дышала. – У тебя уже все в норме, или хочешь еще, понравилось?
– Хочу, очень понравилось! А можно еще?
Жена Ашота улыбнулась, победоносно взглянула на юношу и вновь нырнула под простыню. Все же для женщины очень важно нравиться мужчинам, и особенно тем, кто значительно моложе ее.
«А неплохо тянет, – подумал Юрец, – не хуже Наталки-давалки». Наталка образовалась в его жизни вскоре после крещения проституткой. Она училась в соседней школе на три класса младше и уже входила в компанию его новых друзей. Щуплая малолетка, не таясь, курила на переменках и, как потом выяснилось при более тесном знакомстве, любила пропустить бутылочку некрепкого пивка со вкусом лайма. В этом возрасте некоторые девочки думают о мальчиках постарше и, встречаясь с ними, парят на крыльях «взрослой» любви, подхваченные ветерком сексуальных грез невзрослых мужчин. Пять-шесть парней, среди которых был и Юрка, скидывались на Наталкин бутылек и почти каждый вечер пускали девчонку по кругу, а если после обильной пивной отрыжки хотелось любви еще, то и по второму-третьему до самой полуночи. Парни знали, что по любви любовь всегда дешевле, чем за деньги, и никогда не дороже бутылки пива в складчину. После оргии все расползались по домам, и здоровый ночной сон к утру восстанавливал пресыщенные пороком тела.
Разомлев от хитростей семейной жизни Нияры, Юрка чуть было не вышел из роли, и его руки инстинктивно, привычным движением обхватили голову женщины, чтобы одним резким движением насадить ее до самого паха и насладиться звуками рвотных позывов, но он вовремя собрал волю в кулак и ласково погладил накрахмаленную материю, чем немедленно вызвал ответную реакцию в виде учащенных причмокиваний под простынею. Дело шло к разрядке.
– Тетя Нияра, достаточно! – наиграно взмолился парень. – Мне уже тяжело противопоставлять свою волю вашей заботе, боюсь сделать вам неприятно во рту.
– Сынок, хороший ты мой! – Женщина распрямилась, и упавшие на пол ткани обнажили перед Юркой всю ее красу. – Иди, ложись на меня!
От увиденного напряжение спало почти до критических значений. Лицо женщины излучало приветливую улыбку, но ее многослойное тело – лишь отвращение. Она была похожа на мягкую игрушку – матрешку с широкой шеей, огромной грудью, раздутым животом и массивной попой как сзади, так казалось и спереди. Широко разведя изъеденные целлюлитом бедра, жена Ашота легла на кушетку, открыв взору юноши синюшно-коричневую промежность, покрытую густым лесом жестких волос с обильной проседью по центру, и протянула в его сторону свои пухлые бритые ручки:
