Олег Бажанов - Самое лучшее случается неожиданно…
– Тебе тогда исполнилось восемнадцать.
– Я не понравилась бы тебе.
– Понравилась бы. Ты, наверное, и тогда была необыкновенно умна и красива…
– Ошибаешься, – вздохнула Вера. – В школе меня не считали красавицей… я тогда носила короткую причёску и брекеты.
– Многие носят брекеты и не становятся от этого хуже, а короткие волосы тебе пойдут, – сказал я, пытаясь ухватить конец какого-то неясного воспоминания, промелькнувшего в мозгу, но не успел – снова зазвучала музыка, и Вера, схватив меня за руку, потащила к сцене.
Когда мы отдыхали после пары быстрых танцев, я попросил её что-нибудь рассказать о себе.
– Да особо нечего рассказывать. Я из небольшого городка на Чёрном море. После школы окончила университет в Москве. Поработала в столице. Потом направили сюда. Вот, работаю здесь. Всё.
– И как же называется твой небольшой приморский городок?
– Анапа.
– Значит, ты – анапчанка? Удивительно, – усмехнулся я, – как складывается судьба! Четырнадцать лет назад я отдыхал в Анапе. Она мне понравилась. Места красивые. Помню ваш дельфинарий, археологический музей под открытым небом и множество ресторанов и кафе.
– А больше ты не приезжал в Анапу? – Вера задала вопрос, внимательно глядя на меня.
– Нет. Как-то не случилось. Приехал бы, наверное, если бы кто-нибудь позвал, – с улыбкой закончил я и многозначительно посмотрел на Веру.
Она никак не отреагировала на мои слова, и её взгляд показался даже холодным. Меня это немного задело.
– А почему после Москвы ты задержалась у нас? – спросил я, чтобы замять возникшую неловкость. – Обычно происходит наоборот.
– Предложили должность. Почему бы и нет? А у тебя есть другие предложения?
– Поехала бы домой, к родителям. Чудесный город! Летом у вас там классный пляж и много отдыхающих.
– Отдыхающих хватает, – вздохнула Вера. – Только моя карьера закончилась бы на бухгалтере общепита или управляющей рестораном. А самый чудесный город тот, где человек счастлив. А с моим городом у меня кое-что связано не очень… – Моя спутница не захотела заканчивать свою мысль и стала смотреть в сторону танцующих пар. Обождав немного, я всё же поинтересовался:
– Тебя кто-то сильно обидел? Расскажи мне. – Если бы Вера сейчас показала мне её обидчика, я бы «порвал» его у неё на глазах.
– Потом, как-нибудь… пойдём танцевать! – Она поднялась первой.
Зазвучала ритмичная музыка. Вера снова удивила меня: её движения в быстром танце были вызывающими, но красивыми и элегантными, как и она сама.
После ресторана мы не спеша прогуливались в объятиях тёплой апрельской ночи. Шли по неярко освещённой мягким фонарным светом улице, ведущей через спящий уютным сном район к дому Веры. Она держала меня под руку. Я молчал. Говорила она. Рассказывала о своей жизни в Москве. А я думал о том, что хочу забыть про всё, что было до неё, и только слушать её голос, слушать и слушать. И не расставаться. Вот так и идти вместе по жизни…
Ведь я – самый счастливый человек. Моя душа и сердце наполнены гармонией по имени Вера. И эта гармония сейчас рядом, вокруг, везде… и от её присутствия мне очень хорошо. Спасибо тебе, Господи, за это! Я посмотрел вверх. Картину полного умиротворения дополняли бесчисленные звёзды, ярко мерцающие на тёмном небосводе. Казалось, сама вселенная смотрит на нас своими ясными глазами. Смотрит на мою Веру… слышит, как она говорит… Её грудной голос, неспешно поднимаясь на высокую волну, потом мягко опускаясь и замирая, ласкает мой слух. Я зачарован мелодиями её голоса. Они обволакивают, окутывают волшебством, заставляют приятно замирать сердце и, повторяясь, словно набегающие на берег волны, рождают в моей душе музыку!
– Почему ты всё время молчишь? – спросила она.
– Я слушаю тебя.
– Нет, так не честно. Почему говорю только я?
– Мне нравится тебя слушать, мне нравится твой голос.
– Скажи что-нибудь.
– Я говорю.
– Нет, скажи что-нибудь ещё!
– Что сказать?
– Ну, не знаю… спроси меня о чём-нибудь.
– Ладно. Спрошу, если не обидишься.
– Обещаю.
– Скажи, как так сложилось, что такая женщина до сих пор одна? Извини, что вторгаюсь в личное.
– Ничего… – Она выдержала паузу, видимо, находя правильные слова. После нескольких секунд молчания произнесла: – Наверное, каждая женщина мечтает, чтобы рядом был настоящий мужчина. Хотя, возможно, это лишь расхожее мнение. На самом деле много разных мужчин и разных женщин, не все мы идеальны, но, тем не менее, большинство находят свою судьбу или соглашаются стать чьей-то судьбой. Когда мне делают предложение, я просчитываю, какой частью моего мира заставит меня пожертвовать этот человек? И хочу ли я иметь от него детей? Пока эти два критерия ни разу не совпали.
– Ясно, – сказал я. – А что ты делаешь в выходные?
– Если ты имеешь ввиду ближайшие – едем с подругой за город.
– Вдвоём?
– Когда мы с ней встречаемся, нам больше никто не нужен.
– Это не та ли, на джипе, что приезжала за тобой в кафе?
– Да. Наталья. Ты её видел.
– Уезжаете с ночёвкой?
– Да. У нас место отдыха давно «прибито». Река, лес… красота! – мечтательно протянула Вера. – Там и двух дней мало.
Мне с трудом верилось, что две интересные особы могут остаться без внимания мужчин, тем более – в выходные. Но я постарался отогнать от себя противную мысль. Мы подходили к дому Веры. Где-то там, на двенадцатом этаже, была её квартира. Отпускать Веру не хотелось. Я задумался, глядя вверх, на уходящие в безграничную чёрную даль неба к самым звёздам этажи, пытаясь угадать ответы на не дающие мне сейчас покоя вопросы: «Пригласит к себе или не пригласит? Если не пригласит, примет ли моё предложение пойти со мной в гостиницу? И как мне спросить её об этом?». Тут же сам собой возник ответ: «Просто взять и спросить! В худшем случае она скажет «нет!», в лучшем – окажемся в постели. Чего тут думать!».
Мы остановились у знакомого подъезда с кодовым замком и железной дверью. Прощаясь, она не пригласила войти. И мой вопрос прозвучал.
– Спасибо за вечер. Нет, Виктор! – Её ответ был сухим. Но Орлову не обидел сам вопрос. Зато тон ответа задел меня.
– Тогда до понедельника! – Я передал ей розы, которые нёс в руках, решительно повернулся и хотел уже идти к остановке.
– Виктор, стой! – её голос не приказывал, он просил. Я остановился, пытаясь привести чувства в порядок. Она неслышно подошла сзади, и я ощутил спиной её дыхание.
– Помнишь, – тихо спросила она, – я сказала, что люблю одиночество? Но… чтобы ты понял… я очень хочу, чтобы рядом был человек, которому могла бы рассказывать… как прекрасно – одиночество. Ты нравишься мне, Виктор. Но пойми, мы живём в обществе, в котором нельзя быть свободным от правил и традиций. Мы и так их нарушили…
Я повернулся, нашёл её руки…
– Вера! Пойми, мы боимся того, что у нас в голове и чего не принимает общество, и так проходим мимо собственного счастья! Разве это правильно? Ты говоришь – мы не свободны от правил. Но степень нашей свободы зависит только от нас двоих, от того, как мы смотрим на жизнь. А общество со временем принимает всё.
– Витя, неужели ты не видишь, мы все каждый день играем роли и носим маски! – Она стояла такая открытая и беззащитная, и так смотрела мне в глаза, что я не мог сомневаться в искренности её слов. – Приходя на работу, я не втягиваюсь в чувственные отношения. Я не допускаю их. На работе важен результат. Поэтому в понедельник мы с тобой снова перейдём на «вы» и будем называть друг друга по имени и отчеству. Но сейчас давай ещё немного побудем сами собой… не нужно ничего портить.
– Не уходи! Не гони меня! Подари мне эту ночь, Вера! – Я не хотел слышать ничего.
– Витя! Поверь, ты очень хороший. Но пойми меня правильно, время наших близких отношений ещё не настало. Ты же не хочешь поломать то, что ещё не достроено?
Она была права – ведь я для неё всего лишь «хороший». Хотя до недавнего времени для меня это значило много. Но не для неё.
– Вера! – из моей груди вырвался невольный стон. Я отпустил её безвольные руки, обнял, прижал её к себе. – Ты удивительная женщина! Откуда в тебе столько мудрости?
– Нет, – тихо возразила она, не сопротивляясь и не делая попыток обнять меня. – Я просто – женщина. А самая хрупкая вещь на Земле – это репутация. Тем более, репутация женщины.
Я не мог ничего возразить и разжал объятия. Она осталась стоять так же, как стояла, в своём красном платье с букетом красных роз в безвольно опущенной руке. В неоновом свете фонарей её живой трепещущий взгляд был осязаем, и я не мог не верить в то, что читал в этих глазах – они не могли лгать! По спине пробежал мороз – так смотрят на того, кто глубоко небезразличен.
– Это что-то невероятное, – смог произнести я.
– Что?
– Твои глаза!
– Почему? – Она не отвела их и не опустила ресницы.
– Потому, что они умеют говорить, умеют понимать. И ты сама невероятная…
