Олег Бажанов - Самое лучшее случается неожиданно…
– Что-то не так? – поинтересовался я у Орловой во время короткой паузы между номерами.
– А Ангелина может исполнить танец? – Орлова смотрела на меня с просьбой во взгляде. И мне показалось, что я правильно прочитал в её глазах эту просьбу – Ангелина должна уйти! Пригласить за наш столик профессиональную стриптизёршу было лишним.
– Танец будет здесь или на сцене? – решил уточнить я.
– На сцене, – тихо сказала Вера и, наградив меня короткой благодарной улыбкой, отвела глаза.
– Ангелина, ты станцуешь для нас на сцене? – я наклонился к стриптизёрше через Орлову, уже смелее скользнув ладонью по ноге своей начальницы вдоль всего длинного разреза платья. Вера сделала вид, что не заметила и этой моей дерзости. А я лишь улыбнулся уверенной скупой улыбкой. Но я не был настолько пьян, чтобы не контролировать свои действия, просто мой многолетний опыт общения с женщинами подсказывал, что сегодня нужно быть настойчивым, а Орлова должна стать моей.
Назвав свою цену и получив от меня деньги, Ангелина направилась к подиуму. Я не видел, как она танцевала, потому что всё время смотрел на свою соседку по столику. А Вера Сергеевна Орлова, будто не замечая меня, наслаждалась своей местью.
Когда женщина кладёт одну ногу на другую в области колена, она просто сидит так, как ей удобнее. Но, чем ближе к верхней части бедра скрещены её ноги, тем больший интерес она вызывает у мужчины. К тому же такое положение ног придаёт её позвоночнику нужный изгиб. И вообще, скрещенные высоко в бёдрах ноги выглядят более стройными, длинными и сексуальными. Это самый эффективный для женщины способ продемонстрировать достоинства своей фигуры и, конечно же, форму ног. Орлова сидела именно так, откинув назад, по самый край высокого разреза длинный подол своего красного платья, и я даже видел краешек кружевной оборки чулка и белую полоску тела. Она сидела откровенно-желанная, не обращая на меня внимания. А я не мог пошевелиться – по части сексуальности Вера Орлова могла дать фору всем танцовщицам клуба, вместе взятым.
Я всегда считал, что женщины, одевающиеся откровенно, но со вкусом, имеют больше шансов выйти замуж. Кроме их сексуальной притягательности тут есть и психологический фактор: такие женщины более решительны, открыты, умны и независимы. Словом, чем откровенней наряд, тем больше шансов на успех, а чем успешнее женщина, тем дольше длится её молодость и счастливая жизнь. А что же мы – мужчины? Мы очень хотим владеть такими женщинами! Никто даже не догадывался, как мучительно я сейчас желал сидящую рядом женщину!
Посмотрев выступление Ангелины до конца, Орлова взглянула на меня и, убедившись в нужной кондиции жертвы, не спеша запахнула подол платья. Потом неожиданно предложила:
– Может, уйдём отсюда?
В этот момент я не мог перечить ей ни в чём. И мне было всё равно, куда идти. Мы вызвали такси, подозвали официантку со счетом, я рассчитался, встал, выдвинув стул, помог подняться Орловой и двинулся к выходу вслед за ней по коридору. Всё это я проделал автоматически, будто под наркозом. Прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки шла женщина, сводящая меня с ума. Горячая картинка её открытых красивых сильных ног всё ещё стояла перед моими глазами, а она сама на каблуках, в длинном платье с невозможно высоким разрезом будто двигалась плавнее и сексуальнее, её голос, поворот головы и взмах её руки были невозможно желанными и эротичными…
– Вы не устали, Виктор? – поинтересовалась она в такси. – Что-то на вас лица нет.
– Не устал, – с готовностью отозвался я, заинтригованный её вопросом. – А куда мы направляемся?
– Поедем в одно место. Оно мне очень нравится. Вы не против?
Я даже был бы не против, предложи она мне сейчас взойти вместе на инквизиторский костёр.
Она назвала водителю адрес, и мы поехали.
Местом оказалось небольшое ретро-кафе в центре города. Я где-то и когда-то встречал его название, но никогда не бывал в нём.
Мы спустились в полуподвальное помещение большого жилого дома. Полумрак невычурного зала, простые столы и стулья, танцующие пары, живой саксофон, гитара… это напомнило мне юность.
Встретивший нас у входа молодой официант показал свободный столик, мы прошли и заняли места. Букет красных роз положили на стол. Подошёл официант с небольшим кувшином в руках и поставил цветы в воду. Я осмотрелся, удивившись многочисленному наплыву молодёжного контингента среди гостей за тридцать. Потом взглянул на свою спутницу и ещё больше изумился перемене, произошедшей с Верой. Куда подевалась королева? Теперь рядом со мной сидела девчонка с весёлыми искорками в глазах и с открытой, почти детской улыбкой на лице. Не вписывающееся в этот образ дорогущее модное платье никак не портило его – главным были глаза Веры и выражение её лица.
– Вам тут нравится? – спросила она, заметив моё внимание к своей персоне.
– Да, – признался я. – Какая-то позабытая аура добра и уюта. Пахнуло юностью. Жаль, что раньше не бывал здесь.
Звучал саксофон. Подошёл официант. Мы заказали кофе.
– Вера! – услышал я мужской окрик из зала и посмотрел в ту сторону. К нашему столику через пары танцующих пробирался прилично одетый молодой человек, похожий на сыночка успешных родителей, ничего не сделавший в жизни самостоятельно, но имеющий доступ ко всем благам жизни, – чуть выше среднего роста и среднего телосложения. Я видел его впервые.
– А я названиваю тебе целый вечер! – сказал незнакомец, не обращая внимания на меня и без спроса подсаживаясь за наш столик. – Ты давно здесь?
– Нет. Мы только приехали, – посмотрев немного смущённо на меня, ответила молодому человеку моя спутница и перевела на него глаза. – Вот, познакомься, Саша, это Виктор… – и чуть замешкавшись, добавила: – …мой старый друг.
Я не поверил своим ушам – «друг»? – лишь ощутил, как из груди пошла волна тепла по всему телу. Хотя немного неприятно резануло слух слово «старый».
– Будем знакомы! Саша! – Молодой человек открыто посмотрел в мою сторону и протянул руку. Ладонь была длинная, сухая и крепкая.
– Виктор! – Я ответил слишком крепким рукопожатием, дав понять, что хоть и «старый», но не из слабаков.
– Может, к нам, за наш столик? – Александр, сдержав гримасу боли на лице, спрятал ладонь под стол и переключил своё внимание на Веру.
– Спасибо… – Компания этого молодого человека сейчас явно стесняла Орлову. Такой растерянной я видел её впервые. И хотел было уже вмешаться в разговор, но Вера сказала: – Мы бы хотели сегодня побыть с Виктором вдвоём. Извини, Саша.
– Ладно, – молодой человек поднялся, теперь уже уважительно оглядев меня сверху вниз, – я понимаю. Может, хоть потанцуем?
– Я же сказала – нет! – По появившимся в голосе твёрдым ноткам я снова узнавал настоящую Орлову.
Неудачливый сын успешных родителей скрылся в глубине зала. Я проводил его долгим взглядом. Потом посмотрел на Орлову.
Вера сидела молча, стараясь не смотреть в мою сторону. Принимая во внимание, что глаза женщины очень выразительны, стоит ли удивляться, что не вовремя отведённый взгляд может выдать её с головой, если ей есть, что скрывать? Тут, видимо, что-то было. Вечер уже не казался томным – перемена в настроении моей спутницы угнетающе подействовала и на меня.
– Кто это? – всё-таки поинтересовался я после нескольких минут молчания.
– Так… один знакомый, – она повернула лицо ко мне, и на нём, к своему немалому удивлению, я прочитал решимость. – Пригласи меня!..
Это прозвучало так неожиданно. Она впервые сказала мне «ты».
– Танцевать? – на всякий случай уточнил я. Она сидела слишком близко. Наши взгляды сошлись в непонятном поединке. Её глаза пылали внутренним огнём.
– Пригласи! И давай уже перейдём на «ты»! – Она не просила – она приказывала.
– Давай… – Я с опасением подчинился и поднялся из-за стола первым. В голове стучал один вопрос: «Что с ней такое?».
Мы вышли к невысокой сцене, где играл саксофонист…
Потом мы не садились за столик несколько медленных танцев подряд. Я нежно обнимал Веру за талию, смотрел в её глаза, и моё желание оказаться с ней сегодня в одной постели куда-то улетучилось, в сердце всё сильнее вливалась не страсть – нежность, очень большая нежность к этой сильной, но очень хрупкой женщине, в глазах которой растворялось желание. И, целуя её пальцы, я давал ей почувствовать и понять то, что сейчас творилось со мной, и видел, что она понимает. И я любовался ей. Она молчала. И я любовался… она улыбалась. И я любовался… она что-то говорила. И я любовался… и я не отдал бы её никому и ни за что на свете!
Музыка смолкла, и мы вернулись за наш столик с цветами.
– Всё-таки жаль, что наша встреча не произошла двенадцать лет назад, – сказал я, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.
– Почему именно двенадцать? – улыбнулась она.
– Тебе тогда исполнилось восемнадцать.
