Артемий Гвазава - Жизнь между схватками
Я поинтересовалась, что это такое. Леха ответил, что это успокоительное лекарство, велел мне все выпить до дна и пообещал, что сразу же полегчает и станет весело. Я засомневалась и еще раз переспросила:
– Да что это такое?
– Да амфетамин это, – ответил мой добрый гость.
Я опять ничего не поняла, ведь тогда я еще не знала, что амфетамин – это наркотик, и подумала, что так называется лекарство.
Леха не был наркоманом, просто он был таксистом и работал по ночам. За рулем ночью в Питере, чтобы не уснуть и сильно не нервничать, Леша принимал амфетамин в качестве энергетика и успокоительного средства одновременно.
Через полчаса мне действительно стало намного легче, даже весело, как обещал Леша.
В душе поселился какой-то здоровый пофигизм, и мое лицо озарила улыбка, я расслабилась и начала хохотать. Мне совсем не хотелось спать, до утра время пролетело незаметно, мы без умолку болтали, валялись на тахте, дурачились и смотрели какую-то комедию по телеку. Леха был хороший мужик – у него не было цели подсадить меня на наркотик, он хотел просто оказать мне «первую помощь». На рассвете вернулась домой Ксюха, застав нас лежащими вдвоем на диване за просмотром телефильма. Хозяйка обрадовалась, что меня кто-то успокоил и, когда мой друг уехал, мы уселись с ней спокойно обсудить происшедшее. Видимо, сама «заказчица» до конца не знала, в какое дело влипла, в «мокрое» или «сухое», поэтому на случай, если Ирен действительно не выдержала пыток и все-таки «откинулась», мне и было сказано:
– Понимаешь, Лен, в жизни бывают и тяжелые моменты… Дело это серьезное, и так может оказаться, что оно дойдет до ментов. Если вдруг, не дай бог, тебя вызовут на допрос, ты должна все отрицать и гнуть только одну линию: «Нигде ни на каком заливе не была, ничего, никаких бандитов и Ирен там не видела». Понятно?
– Понятно.
Но все, вроде бы, обошлось. Ирен, как потом говорили, выжила. Врачи спасли ее, вытащив с того света. Полгода бедняжка, правда, пролежала в реанимации, и, хоть ей все и перебили, не оставив живого места, она все равно вскоре поправилась, однако в бизнес уже не вернулась.
Оклемавшись от пережитого шока, я вернулась в нормальный свой рабочий ритм, снова стала загребать бабло, но уже совсем по-другому. Я выбрала новую тактику работы с финскими клиентами: не просто ездить на заказ ко всем подряд, пить и получать деньги, а постараться влюбить в себя иностранного клиента. Так я стала играть в любовь, и первым моим опытом в этом деле был финн по имени Кейу.
Я ему и вправду очень понравилась. Он стал заказывать меня почти каждый день. Между тем, я раскатала губу и уже была полностью уверена, что он скоро позовет меня замуж. И вот, в один из наших совместных вечеров, приехали новые гости из страны Финляндии – Юха и Кари, два брата…
Юха у нас тусил уже давно, а Кари впервые увидел Россию и меня. Я заметила необычность Кариного поведения: он вдруг замер и, казалось, перестал дышать при виде меня. Тем не менее, я считалась женщиной Кейу. Кари все-таки был еще не избалован нашими тетеньками отечественного производства, поэтому вел себя очень скромно и корректно по отношению к русским шалавам, прочие же, бывалые финны, уже научились нас не уважать и не воспринимать всерьез.
Спустя некоторое время стало ясно уже совершенно точно, что все мои силы, потраченные на Кейу, оказались напрасны. Я ему приелась, как кусок колбасы, и ему захотелось свеженькой «девчатины».
Как-то раз, для разнообразия, он заказал Светку. Вышло все очень странно. Сорокалетняя дама, увлекающаяся алкоголем, перебила такую молодую красавицу, как я. Наверное, надоели ему глупые малолетки, хотелось умную, зрелую женщину своего поколения. Но я не унывала и решила не останавливаться, ибо что-то подсказывало мне, что я приближаюсь к заветной цели семимильными шагами.
Глава 19
Субботники
Сколопендрин муж, РУОПовец Андрюша, приносил нам все-таки немало пользы. А именно, давал нам хорошую, добротную «крышу», а значит, и гуманные «субботники». «Субботник» – это дань милиции, когда раз в месяц девочки должны бесплатно обслужить тот отдел, который позволял им заниматься нелегальной деятельностью.
В нашей стране проституция официально запрещена, поэтому ближайшее отделение милиции, которое по закону должно было бы найти и ликвидировать подобный притон, напротив, ловко и налаженно курировало свой районный бордель. Как? Да очень просто: хозяйка конторы платила своеобразную взятку, но не деньгами, а «натурой». Это было взаимовыгодное сотрудничество девочек и ментов. Наш бордель крышевал сам РУОП, считавшийся самой привилегированной крышей. Оксанка Сколопендра, благодаря своему мужу, могла такое себе позволить. Эти «субботники» представляли собой удивительное зрелище. За это мы их называли красивыми. Наш РУОП развлекался с размахом!
Добрые молодцы снимали огромную турбазу для своеобразной рыбалки. Ребята не запаривались. Глушили рыбу прямо гранатами! Зрелище открывалось потрясающее по своему масштабу: рыба всплывала килограммами, образуя целые браконьерские горы на берегу залива, высотой с частный дом. Им все можно!
В наши же обязанности входило только чистить эту рыбешку, выполняя свою женскую функцию номер один.
Одновременно все бухали по принципу русской рыбалки: «Чо тут уметь? Наливай да пей!».
Эта пословица полностью иллюстрировала особенности РУОПовской рыбалки… Ребята коптили рыбу, пили водку и разбредались с девочками по номерам.
Мне всегда доставался один и тот же джентльмен – красавец, мускулистый и адекватный мужчина по имени Слава. Мне он нравился, я ему тоже. Это я называла «красивый субботник».
А ведь бывали и совсем другие, некрасивые субботники. Такие, которые я вспоминаю с содроганием.
Сидишь, бывало, в остывшем бассейне несколько часов, мерзнешь. Вылезать нельзя, не разрешают… Рядом в воде еще несколько девочек.
Делаем вид, что нам весело.
Менты нажрались, как свиньи. Орут друг на друга, падают, блюют себе под ноги, бросают в нас пустые банки, кожуру от бананов и окурки. Все это плавает и не тонет.
В такие моменты оглядываешься вокруг, и кажется, что ты на помойке, что ты не человек, ты мусор.
Эти «мужчины» служили в милиции. Они были блюстителями закона. У многих за плечами были горячие точки. Ранения, контузии.
Когда смотришь им в глаза, хочется задать вопрос: что ты делаешь в органах? Зачем ты сюда пришел? Почему в твоих глазах столько ненависти? Откуда это неадекватное отношение? Почему ты считаешь, что ты лучше меня? Чем ты лучше?
Но сидя в гязной, холодной, мутной воде среди плавающих банок и кожуры, голову не покидает также мысль: «только бы не убили…».
А то ведь бросят нам в бассейн свою гранату, и мы тут все вместе и всплывем, как та рыбешка…
Глава 20
Интердевочка
Приближался конец лета. Я всерьез задумалась и даже начала нервничать, что ничего не происходит. Мне до совершеннолетия оставалось всего три месяца! И как-то, одной тихой рабочей ночью, раздался звонок в дверь. Это к нам заглянул на огонек тот самый Кари, брат Юхи. Он второй раз в жизни приехал к нам из Финки. Видимо, в прошлую поездку его чем-то сильно впечатлила наша Родина… Я не растерялась и предложила иноземному путешественнику самый неходовой товар, вечно валяющийся на диване, – бедную Машку Баранову. И он, по натуре очень дипломатичный и скромный мужчина, просто не мог отказать мне как девушке и как «диспетчеру».
Наутро мне доложили, что клиент спал в одежде и даже не раздевался. Это мне показалось странным, но я подумала, что всему виной некачественные услуги Машки.
Ах, и как же мне все-таки было любопытно узнать, каков Кари в сексе! Я вдруг тоже не на шутку им заинтересовалась, хотя разница в возрасте была между нами большая (ему пятьдесят, мне – скоро восемнадцать), но это меня не смущало.
Одной теплой августовской ночью, когда все девочки были уже на работе, в конторе оставалась лишь я одна, как всегда, «диспетчером». Зазвонил телефон, я взяла трубку и услышала незнакомый голос (все финские голоса мне были хорошо известны, а это явно новенький).
Бедный иностранец пытался на ломаном русском языке, читая по заготовленной заранее бумажке, заказать меня, но я не понимала, чего он хочет:
– Здравьсвюйте. Я – Кари.
– Здравствуйте, Кари. Я вас слушаю. Чего желаете? – замурлыкала я.
– Я хоцу Елэна.
– Какую вам Елену? У нас, блин, много Елен.
– Елэну чеинкую…
– Черненькую? У нас, твою мать, и белых и черных навалом. Какую вам надо? А кто вы такой? Я вас знаю?
– Знаеть, знаеть, – заволновался несчастный, в его голосе сверкнула надежда, – это Кари, Кари брат, Юха.
– Какой брат? Так Кари или Юха?
– Я Кари.
– Твой брат или чей там еще?! Не понимаю!
– Можно к вам прийти?
– Можно, коль знаешь куда. Ты где там находишься?
– Хотель «Москва».
– Ну это близко, как раз около нас. Давай уже, рули сюда!
