Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь
Как всегда, Кеша уже был на месте – стоял у клетки с Оберстом и пытался обучать его непристойностям типа: «Девки будут?!. Нет? Бар-рдак!» Оберст, склонив голову набок, широко раскрыв глаза, внимательно прислушивался и беззвучно двигал клювом, «про себя» повторяя фразу, пока еще не несущую для него никакой смысловой нагрузки, за исключением, пожалуй, последнего слова.
Услышав шаги, Кеша обернулся и произнес ритуальное: «Хелоу…»
– «…Инг», – так же ритуально ответил Железнов, протягивая руку. – Давно?
– Да нет, минут двадцать, – извечную проблему – пробки – Кеша практически исключил из своей жизни: выезд на работу, пока их еще нет, зато с работы – когда их уже нет… Действенно. А уж для инвесторов как хорошо…
Оберст, увидев Железнова, радостно вытянул шею, набрал побольше воздуха и выдал: «Привет, Железнов!»
– Привет, Оберст, соскучился? – Железнов открыл дверцу в клетку, просунул туда руку. Оберст встречно поднял свою четырехпалую лапу и обхватил палец Железнова, – Привет… привет…
Кеша, наблюдавший эту идиллию крепкой мужской дружбы, кивнул в сторону выхода:
– Кофе и перекур?
– Счас, Кеш, всё запущу…
Железнов «прошелся по кругу»: комп, кондиционер, телевизор, подсветка в аквариуме…
– Ни фига себе… – не сдержался он – на телефоне «висело» семнадцать сообщений.
Железнов запустил голосовую почту: раздался монотонный, без эмоций голос Железнова:
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте своё сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Высветилось время начала записи – 14:20.
– Здравствуйте… э… Александр, это Василий из Питера… Василий Николаевич… к вам, – чувствовалось, что говоривший – человек в возрасте, простецкий, с автоответчиком общаться никак не привык, а потому – несколько оробел. – Я привез вам кассеты… от Елены Тимофеевой… из Питера… Мне это… велено передать их… вам… из рук в руки. Я возле охраны… тут… жду… – характерный звук аккуратно повешенной трубки.
Железнов перешел к следующей записи.
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте своё сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Время начала записи – 14:53.
– Здравствуйте… из Питера я… Василий… От Тимофеевой… из Питера. Кассеты у меня… Сказано было – отдать вам… Вы где? Я возле охраны стою… – характерный звук резко повешенной трубки.
Железнов хмыкнул и перешел к следующей записи.
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте своё сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Время начала записи – 15:19.
– Это кассеты из Питера… От Тимофеевой… будь она неладна… надо забрать их… – характерный звук чересчур резко повешенной трубки.
Железнов пропустил несколько записей и наугад выбрал очередную…
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте своё сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Время записи – 15:52.
– Ты где ходишь?!. Сколько можно ждать?!. – характерный звук злобно брошенной трубки.
И еще одна…
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте свое сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Время записи – 16:39.
– Да где же тебя носит?!. У меня поезд скоро! – характерные звуки неоднократных попыток нервно повесить трубку.
И последняя…
– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте своё сообщение, и я вам обязательно перезвоню, – характерный сигнал начала записи. Время записи – 17:11.
– Ты посылку заберёшь, говорилка х…ва?!. – короткие сигналы висящей на шнуре трубки.
За спиной Железнова раздался тонкий писк – Кеша, согнувшись впополам, пытался сдерживать нервные рыдания, вызванные заочным диалогом с автоответчиком. Хватая ртом воздух и вытянув руку в сторону телефона, он пытался что-то произнести. Наконец его «прорвало»: «Говорилка!!! Говорилка х…ва! Ой, не могу! Кто это, Александр, и что это!?.»
– Сейчас узнаем, – Железнов набирал Питер. – Але, Лен, привет, это я. Ничего, что рано? Слушай, из твоих знакомых никто в «дурку» не попал?… Ага…Ага… Понятно… И что ты ему сказала? Понятно… Исполнительный… А мультфильмы он смотрит? Про почтальона Печкина… Ну, ладно, передай ему мои соболезнования… Я не специально. Правда. Ну все, пока. Целую.
Железнов положил трубку, о чем-то на секунду задумался, мотнул головой – «Бывает же…»
– Это Ленка Тимофеева, гендиректор питерской фирмы. Производят для нас субботнее вечернее шоу – по девяносто штук за программку. Мы с ней уже лет пять общаемся по телефону. Ни разу не виделись, но стали почти друзьями, – Железнов достал пачку сигарет. – У них заболел штатный курьер. И Ленка решила поощрить одного из старейших работников фирмы, как она говорит: «Реально – три класса образования, но электрик – от бога, несмотря на то, что вместо «фаза» произносит «хваза» – послала его в командировку в Москву, у него здесь дочка и внуки. Вручила ему четыре «мастера» с нашими программами, и чтоб «осознал», сказала ему, что они стоят четыреста тысяч. Вот человек и переволновался. Слово «видеотека» у него как-то не отложилось, а на всякий случай Ленка вложила ему мой номер телефона – «если что…»
– И что?
– Да ничего, он привез их обратно. У Ленки на столе лежат. Завтра должны привезти.
– Так мы идем?
Железнов кивнул и двинулся уже, было, к двери, когда раздался звонок телефона. Железнов не собирался отвечать, рабочий день еще не начался, можно спокойно перекурить за чашкой хорошо сваренного Оксаной – хозяйкой кухни этажа, крепкого кофе, а уж потом – «на пажити небесные…», однако, взглянув на определитель, тоном, не вызывающим возражений, произнес: «Кеш, ты – сам. Хорошо?»
– Да, Маша, доброе утро. Что-нибудь случилось? Вы движетесь не по графику.
– Доброе утро, Саша. Случилось. Я специально выехала пораньше… и вот остановилась, чтобы поговорить с вами.
– О чем-то или просто – поговорить?
– Дело в том, что компания, в которой я работаю, решила вложить средства в киноиндустрию… развивающийся, перспективный рынок. Решено приобрести известную продакшен компанию, которая в настоящее время производит для вас сериалы. И я буду иметь к этому отношение. Поэтому я хотела бы проконсультироваться у вас…
– Маша…
– Что? – в голосе Маши чувствовалась неуверенность.
– Вы же не об этом хотели поговорить.
– Да… не об этом…
– Маша…
– Скажите, Саша, а вы… – чувствовалось, что Маша с трудом подбирает слова.
– Нет, не сейчас! – решительно произнесла она.
– Ну, хорошо. Не хотите, как хотите. Как говорится, «Женщина, вылезающая из дилижанса, тем самым увеличивает его скорость».
– Что вы имеете в виду?
– Я имею себя в виде кобылы, – Железнов усмехнулся. – Баба с возу, кобыле легше. Продолжать?
– Не стоит. А вопрос я все-таки хочу вам задать. Скажите, Саша, а сколько лет вы уже неженаты?
– Хороший вопрос. Утренний, – Железнов развернулся лицом к Оберсту, который сидел на верхней жердочке и всем своим видом «внимал». – Если – в душе, то – со времени первого скандала с женой во дворце бракосочетания.
Еще до росписи. Я ей на платье наступил…
– Саша…
– Понял. В этом святом вопросе шутки неуместны – больше двадцати лет я лично не имел отношения к увеличению количества Железновых в нашей стране… на единицу площади, даже учитывая прилегающую акваторию.
– Вы имеете в виду детей?
– Маша! Я, конечно же, далеко не идеал, – Железнов усмехнулся. – Но и не до такой степени циничен. Нет. В вопросе Железновых я имел в виду только женщин. На каком-то этапе развития я пришел к выводу, что моя Железнова должна быть женой сумасшедшего…
– На что вы ее обрекаете?
– «Здесь пробегал дикобраз», – процитировал Железнов Балу из Маугли. – Вы не дослушали меня, Маша. Сумасшедшего – в смысле сходящего с ума от «своей» Железновой… Чтобы дыхание перехватывало от того, что она рядом! Просто рядом… Чтобы было безумное желание отдавать! Себя отдавать! Эмоции отдавать! Чувства! Без остатка! Всё отдавать! Всё, что у тебя есть! Для того, чтобы любимая женщина не просто знала, чтобы ощущала всеми ниточками своей души: что только она – единственная…
– А я могла бы стать Железновой?!.
– Маша! Не дразните меня! Вы же понимаете, что в моей жизни Железновой можете стать только вы! Одна. Или никто. Но… – после эмоционального всплеска Железнов произносил слова уставшим, почти равнодушным голосом, – есть еще одно условие. Для того чтобы стать Железновой, нужно чтобы вы не могли бы жить без своего Железнова… чтобы он был для вас – всё и вся… и герой… и защита… и гений… и единственный мужчина, от которого вы хотели бы иметь детей… не вообще – иметь детей, а только – от него, то…
