Роза Листьева - Дом у кладбища
– А тебя за что?
Легранский очнулся. Ему, задремавшему, этот вопрос показался нелепым. Но вопрос был задан, и нужно было отвечать.
– За фигню.
– Если не хочешь, не рассказывай.
– Да подрался я с чуваком с одним. Тебя, кстати, как звать-то?
– Меня Энди зовут.
– А меня Феликс. Ты не дрейфь. Я вытащу тебя отсюда, ты, главное, до суда дотяни, а там я подумаю, может, что смогу сделать. Ты помог мне, я помогу тебе.
– Чем же я тебе помог?
– Я теперь знаю, что живу в доме, где совершено убийство, и, возможно, не одно.
– Это кто тебя так разукрасил?
– Не важно, пройдёт. Шрамы украшают мужчину.
– Легранский, на выход, за тебя внесли залог.
Залог? Но у нас же нет денег! Значит, я не очень хорошо осведомлён о состоянии финансов. Больная нога отекла и еле двигалась.
– Меня отпустили?
– Да.
– Я не убивал, клянусь богом, я не убивал его, совесть моя чиста, – послышался голос арестованного Дупельта. Он больно стукнул себя кулаком в грудь. Феликс оглянулся, подошёл к решётке и тихо шепнул:
– Я вытащу тебя, можешь положиться на меня.
– Проваливай подобру-поздорову, а то вместо него сидеть будешь.
Легранского толкнули в бок, но он от радости не почувствовал боли. Тело стонало, готовясь рассыпаться. Его привели в закрытое помещение, в котором сидела дама в большой чёрной шляпе. Вуаль закрывала её лицо.
– Феликс, – дама нежно прошептала его имя.
– Мама! Как ты нашла меня?
Она обняла сына и расплакалась.
– Что с тобой случилось? Постой, я не хочу ничего знать. Ничего не говори. Боже, кто тебя так?
– Мама, столько всего произошло, что я не знаю, как тебе это всё рассказать.
– Я так волновалась за тебя!
– Не стоит, я в полном порядке.
– Что ты говоришь? – она тихо прикоснулась к больному глазу.
Он издал шипящий звук и повалился на неё.
– Я тебя больше одного никуда не отпущу.
– Мама, я уже не маленький. А где отец?
– Он в приёмной дожидается, нас вдвоём не пустили.
– А где Александр Михайлович?
– Его уже отпустили, он ждёт нас.
– Подожди, сейчас принесут вещи, – окликнул мент.
Через несколько минут ему принесли запечатанный пакетик.
– Проверь содержимое. Всё в порядке?
Он вскрыл пакет и увидел тот самый ржавый ключ.
– Да, всё в порядке.
– Тогда распишитесь вот здесь, – полицейский принёс какую-то ведомость и ткнул в неё пальцем. Феликс расписался.
– Теперь я свободен?
– Да, можете идти.
Около машины их ждал отец. Александр Михайлович стоял рядом, они о чём-то разговаривали, несмотря на то, что второй был изрядно потрёпан, но ещё держался на ногах. Мужчины поздоровались и обнялись.
– Как ты? – Эдуард Яковлевич спросил сына.
– Ничего… Мне ещё повезло, могло быть и хуже. Как ты нас нашёл?
– Мы сразу из аэропорта поехали по тому адресу, по которому вы с Лианой теперь живёте…
– Ты уже был в Де Труале?
– Да. Честно говоря, напоминает тюрьму, эдак пятнадцатого века. Ну, не бывает таких домов, – Эдуард Яковлевич улыбнулся сыну.
– Тебе не понравился дом?
– Он несколько староват, но для музея вполне сойдёт.
– А вот в этом ты не прав, – возразил Феликс.
– У тебя есть вкус, безусловно, дом хороший, – вмешалась мать. – Ну, ты же его знаешь, ему трудно угодить.
– Просто я смотрю правде в глаза.
– Мы его немного подремонтируем, и будет как новенький.
Эдуард Яковлевич посмеялся, похлопал сына по плечу и сказал:
– Уж лучше мы его продадим.
– Нет, этот дом – символ эпохи.
– Какой ещё эпохи?
– Это памятник старины. Символ прошлых лет, ты просто не в состоянии этого понять.
Они сели в машину и тронулись.
– Нет, это ты не можешь понять, я-то прекрасно всё понял.
– Понял? А что тут непонятного? По-моему, тут объяснять ничего не нужно. Дом, если его отреставрировать, будет стоить миллионы, – с жаром утверждал Легранский, – если в него вложить. Но есть одно но…
– Что ты имеешь в виду?
– Здесь произошло преступление.
– Какое преступление?
– О чём ты?
Родители Феликса испугались и стали задавать вопросы. Он вздохнул и вкратце рассказал всё, что ему изложил Дупельт.
– А ты уверен, что это правда? – после некоторого молчания спросила Альбина Бенедиктовна.
– Я не сомневаюсь, что мой друг мне не врал. Он честный человек, он не способен на убийство.
– Да, теперь этот дом точно никто не купит.
– Пусть это останется нашей тайной. Пообещайте мне, поклянитесь, что не будете никому рассказывать, – просил Феликс.
– Рассказывать мы никому не будем, как ты и просил, но если начнётся расследование? Мы же не можем молчать! Это дело просто необходимо довести до суда!
– А на суде не буду молчать я, – сказал он отцу. – Его посадили потому, что его подставили, и сидит он за настоящего убийцу.
– Ты прав, – сказал отец, – мы должны помочь ему, он не виновен, и нужно шкуру содрать с того, кто посадил его.
Они свернули с большой дороги и направились напрямую к дому.
– Скоро восемь, а мы ещё не ужинали.
– Да, давайте сменим тему, – вмешалась Альбина Бенедиктовна, – а то всё про убийство, про убийство… Как там мой Померанец? Я его оставила без присмотра.
– Что ты сказала? – спросил Феликс. Зависла немая сцена. – Ты привезла с собой кота?
– Ну, не могла же я его оставить! – смутилась мать. – Кроме того, он член нашей семьи!
– Мама! Что скажет Лиана?
– А что скажет Лиана? Померанец ей очень понравился. Она его погладила и взяла на руки.
– Он же всё изгадит!
– Я беру его на себя, я же его хозяйка.
– Нет, ты неисправимый человек!
– Он – очаровашка! Помнишь, как ты его любил? Чесал ему животик? – Альбина Бенедиктовна улыбнулась.
– Приехали, – сказал Эдуард Яковлевич.
Мотор заглох и все выпели из машины. Феликс вбежал по старинным, будто лакированным ступеням на крыльцо и позвонил в дверь. Через две минуты дверь открылась. На пороге стояла Лиза, она развела руками и расплакалась.
– Значит, есть всё-таки Бог на свете! А мы заждались, ужин уже на столе.
– Мне тоже не верится, что я дома. А где Лиана?
– Все за столом, только вас дожидаемся!
Когда все зашли в дом, Лиза помогла им раздеться.
– Как прошёл день? – спросил Феликс у Лианы, когда они поднялись в столовую.
– Отлично, у меня хорошие новости.
– Какие же? Мне не терпится услышать хоть что-нибудь хорошее.
– К нам приходил священник и любезно согласился нас обвенчать. Отец Патрик освящал дом и подарил мне крестик.
– Крестик – это защита от злых духов, – напомнила Виолетта Михайловна.
Лиана показала Феликсу крест из чернёного серебра. В тусклом свете люстры он вовсе казался чёрным.
– А у меня плохая новость, – Феликс вздохнул и продолжил: – Даже не знаю, с чего бы начать… – все замерли и перестали есть.
– Что-то случилось? – спросила Лиана. – Выкладывай всё начистоту.
– Всё начистоту, как договаривались. Только это должно остаться между нами.
– Хорошо.
– В доме произошло убийство.
– Что? – удивилась Лиана.
– Около года назад здесь был убит довольно известный человек. Кто его убил и как это случилось, до сих пор не известно.
– Вот почему дом стоил так дёшево…
– Дом с плохой репутацией, который никто не хотел покупать… Вот и весь секрет.
– Это сейчас у него плохая репутация, пройдёт время, вот увидишь, всё изменится. Мы докажем всем, что наш дом, один из лучших домов мира. Мы его немного отремонтируем, поставим фонари, чтобы вечером…
– Было не так страшно, – вставила Лиана.
– Почему же страшно? – спросила Альбина Бенедиктовна.
– Потому что в доме привидения. И каждую ночь они тихо пробираются к тебе в спальню, едва слышные шаги отдаются в голове, и ты уже не знаешь, болен ли ты или тебе это только кажется.
Альбина Бенедиктовна перестала есть и уставилась на Лиану.
– Ты что такое говоришь? – проговорила она.
– Призраки убитых здесь людей, в этой крепости, в Де Труале, ищут своих убийц, тревожат живущих. Этот запах…
– Прекрати! – Феликс ударил кулаком по столу.
– Прекрати? Здесь совершено убийство! Сегодняшняя ночь будет такой же, как все предыдущие. Не только я одна! Мы все будем в холодном поту ждать утра.
– Ты бредишь! – крикнул Феликс.
– Да, я больная, я не в себе, но это ничего не меняет. Ты заметил, что качаются занавески? Или это просто бред?
Она встала и резко отодвинула штору.
– Вот, взгляни, здесь никого нет, но это факт, штора сама по себе качаться не могла. Как ты это объяснишь?
– Сквозняк. Тебе нужно прилечь. Пойдём, я отведу тебя в спальню.
– Нет, мы ещё не договорили. Объясни мне, куда могла деться моя серёжка? Она исчезла прямо из уха! Я осмотрела всё, нигде её нет.
– Прошу прощенья, – осторожно вмешалась Виолетта Михайловна, – но сегодня, когда я помогала Лизе с уборкой, в пылесос засосало какую-то вещь, по-моему, серёжку. – Я ещё раз хотела осмотреть ту комнату, в которой появились страшные надписи…
