Сергей Боев - Край, где живет детство
– Давай, Серёга, не дрейфь! Ползи наверх, а то скоро ночь наступит, – пытается подбодрить его старший брат снизу.
И он заставляет себя приподняться, делает первый робкий шаг на полусогнутых, предательски дрожащих ногах, потом ещё один, ещё – и вот уже перекрытие второго этажа, бетонное и очень надёжное. Старший брат взбегает по трапу следом.
– Ну вот, другое дело! Что ты там на полдороги застрял-то? Давай за мной, вперёд не лезь и под ноги смотри в оба!
Он осматривается вокруг. Скоро сюда привезут и установят вместо деревянных трапов готовые лестницы, потом в пустые проёмы вставят окна и двери, поставят батареи, оштукатурят стены и потолки, настелят полы – и кто-то будет справлять новоселье. А пока в этих стенах живёт-хозяйничает лишь осенний ветер, да вот иногда заходят в гости мальчишки…
А старший брат уже стоит на балконе с пока ещё отсутствующими перилами и нетерпеливо машет ему рукой.
– Всё в порядке, лететь метра два с половиной, и куча песка прямо под балконом. Ты не бойся – я её осмотрел внизу ещё, песок рыхлый, и никаких камней-железяк там нет. Так что я первый, ты – за мной. Ну а если вдруг испугаешься – тогда обратно по трапу, тем же путём, что пришли, а я тебя внизу встречу. Ну, я пошёл!
Серёжка проводил брата взглядом, убедился, что тот хорошо приземлился и спокойно съехал по склону к подножию кучи, и сам подошёл к краю балкона.
Сердце заколотилось, заметалось в груди, как испуганный мышонок, кровь застучала в висках, а ладошки вмиг стали липкими от пота. Он отступил от края, сделал глубокий вдох и сказал сам себе: «Это то же самое, что прыгать с обрыва в карьер! Там песок, здесь тоже. Ты должен – а то брат засмеёт и не возьмёт больше с собой!» Эта последняя мысль, показавшаяся ему страшнее страха, толкнула его вперёд – и через мгновение полёта он, весь в песке, но ужасно гордый собой, оказался рядом с братом.
– Молоток, братишка! – одобрительно кивнул тот и хлопнул его по плечу. – Я думал, тебе слабо! А ты… Так держать!
… Через час они с набитыми карбидом карманами и двумя кусками алюминиевой проволоки вернулись со стройки.
– Знаешь, давай всё это богатство спрячем в подвале до завтра – я знаю один укромный уголок, – предложил Славка. – А то мама ещё пристанет с расспросами – что это такое, зачем да почему.
– Это ты хорошо придумал, – согласился Серёжка. – А завтра как раз выходной – как выспимся, так и придём сюда «ловушки» делать. Точно?
– Замётано! – кивнул Славка. – А ещё после подвала надо бы хорошенько песок вытряхнуть отовсюду – из волос, карманов и сандалий. А то мама догадается, что мы опять по стройке лазили, и попадёт нам на орехи.
Но всё обошлось. Поэтому после сытного ужина, усталые и довольные своими подвигами, предоставленные сами себе, они ещё долго планировали свои приключения на следующий день.
* * *После завтрака ребята перво-наперво решили, что на такое важное дело, как сбор урожая по садам «кулаков», надо бы позвать подкрепление. Сказано – сделано: в лес за палками для «ловушек», вооружившись ножовкой, топориком и перочинными ножами, с ними отправились Вадик и Витя из их дома, а ещё увязался Юрка Сазонов, Серёжкин одноклассник.
Вырезать двухметровые прочные палки было делом нехитрым, и спустя час мальчишки уже сидели в подвале, пыхтя над самой сложной частью – корзинками для «ловушек». Опыт, передаваемый ребятами из поколения в поколение, гласил, что круглую рамку корзинки лучше всего было делать из толстой алюминиевой проволоки, огибая её по стенкам пол-литровой банки и оставляя крепёжные хвосты сантиметров по десять. Затем надо было навесить на рамку корзинку из четырёх перекрещенных проволочек потоньше и, наконец, вбить крепёжные хвосты рамки в вырезанные ножом на конце палки посадочные желоба и закрепить их, примотав к ручке по всей длине тонкой проволокой. Получалось настоящее произведение искусства – такой своеобразный длинный сачок с алюминиевой корзинкой вместо матерчатого колпака.
Работал этот инструмент грубо, но безотказно – надо было лишь подвести корзинку на нужной высоте под яблоко или сливу, приподнять и резко дернуть «ловушку» на себя или в сторону. Черенок не выдерживал удара, обрывался – и добыча оказывалась в корзинке. Говорили, будто в былые времена ещё умудрялись приделывать над корзинкой ножницы, чтобы аккуратно и бесшумно обрезать черенки, дергая за верёвку, привязанную к одному из колец. Но их ребяческому поколению это казалось излишеством, ненужным усложнением конструкции. Да и ножниц было жалко – вдруг «застукают», и придётся бросить «ловушку», удирая со всех ног?
* * *Закончив к обеду с «ловушками» и припрятав их в подвале до темноты, ребята оставшиеся до вечера полдня потратили на обход окрестных садов, чтобы наметить вечерние жертвы: запомнить наиболее урожайные сады, места, где яблоки и сливы висят низко к земле или близко к заборам, продумать пути отхода – так, «на всякий пожарный случай». Это было похоже на планирование военной операции! Но, во-первых, каким же ещё оно могло быть, если их отцы были военными? А во-вторых, они прекрасно знали, что у некоторых «кулаков» для таких непрошеных гостей, как они, всегда есть наготове заряженный крупной солью дробовик. Так что обстановка была вполне приближённая к боевой и просто требовала к себе серьёзного отношения.
… И вот наступил вечер. Мальчишки, крадучись, переходят от одного сада к другому, к третьему… «Ловушки» работают отменно, и все уже наелись яблок от пуза, и по карманам рассовали впрок, сколько нужно, чтобы припрятать «на потом» в подвале – ведь домой-то такую добычу не понесёшь!
Но остался ещё один сад – самый вкусный, с крупными, прямо лопающимися от спелого медового сока сливами сорта «белый налив». Этот сорт – редкость, и ребята знают, что «кулак» там – тоже редкость ещё та, самый лютый в округе. Но тем интереснее добраться до его слив и оставить его «с носом»!
… Вот и смутные очертания его забора. В доме в одном окошке горит свет – но дом в глубине сада, не так уж близко от забора. Можно попробовать! Первая «ловушка» появляется над забором и тянется к раскидистому дереву с белеющими в молочном свете луны сливами, следом за ней ещё одна…
– Эй, слушай меня! – Славке приходит в голову какая-то почти безнадёжно запоздалая мысль, он отчаянно жестикулирует. – Стойте, надо рвать всем вместе, одновременно! Здесь у нас только одна – две попытки, не больше!
Первые нехотя останавливаются, замирают каждый у своей «добычи», ожидая, когда их друзья будут готовы. Вот, кажется, все…
– Три-четыре! – громким шёпотом даёт команду Славка.
Хруст! – разом дёргают на себя свои «ловушки» мальчишки. Ещё рывок, ещё…
И – ббабах – громыхает с крыльца дома сноп пламени, и в ту же секунду, как будто градом, ледяной дробью хлёстко бьет по забору.
– Ах, вы окаянные! – кричит благим матом лютый «кулак». – Христа на вас нет! Вот я вам сейчас задницы-то надеру!
Но ждать исполнения угрозы никто не собирается. То ли залпом, то ли ветром мальчишек в миг сдувает с места – и только пятки засверкали в ночи.
… Они бегут что есть мочи до самого дома, и, только влетев в спасительный подвал, позволяют себе остановиться, тяжело дыша. А отдышавшись, в свете предусмотрительно припрятанного фонарика ощупывают друг друга – не задело ли кого? – и рассматривают свои с таким риском добытые трофеи. Кто-то, конечно же, в суматохе всё растерял. Не беда, счастливчики поделятся – ведь рисковали-то вместе!
И вот сидят мальчишки в подвале, переводят дух, любовно вытирают об рубашки уцелевшие крупные сливы и отправляют их в рот. А как надкусишь такую прелесть – она как будто взрывается во рту медовой спелостью, пойманным и бережно сохранённым под тонкой кожицей летом и солнечным теплом. И сок течет по щекам, по подбородку, и кажется – это самая вкусная вкуснятина в целом мире…
* * *Наступило утро, а с ним – и нетерпеливое ожидание новых приключений.
Ещё в августе, до школы, ребята порывались провести серию запусков «космических кораблей», для чего насобирали по свалкам городка и припрятали в подвале жестяные банки подходящего размера. В дело шли только высокие, с маленьким донышком – в основном, из-под сгущёнки, ну и – если повезёт – семисотграммовые и литровые от консервированных болгарских овощей и горошка «Глобус». Но гвоздём программы в этом сезоне – тяжёлым «космическим грузовиком» – должна была стать трёхлитровая жестяная банка из-под томатной пасты.
Однако тогда жизнь внесла свои коррективы в космическую программу ребятишек. На новую стройку, как назло, всё не везли и не везли «топливо для космолётов» – карбид. Но теперь, после недавнего удачного похода на стройку, всё необходимое было в наличии, и можно было приступать.
Через час, груженые авоськами с банками, пустыми пол-литровыми бутылками, сапёрной лопаткой, ножами и кульками с измельчённым карбидом, вчерашние «сборщики урожая» прибыли в лес, где на берегу Свечи размещался их «космодром». Им была вполне обычная с виду полянка. «Космодромом» же её делало то, что она была вдалеке от дорог, скрыта от любопытных глаз высокими деревьями (они одновременно служили и высотомером полёта) и – самое главное – была практически лишена травы, поэтому выкапывать в мягкой утоптанной земле стартовые ямки было очень удобно.
