Анна Бергстрем - Девушка со шрамом. История неправильного человека
– Я так рада, что ты здесь, Кай… – тихим низким голосом говорит Ира, прикасаясь кончиками пальцев к моей нервно сжатой в кулак руке, откровенно демонстрирующей мое взвинченное состояние.
Сегодня я не пошла на работу. Сославшись на плохое самочувствие, я позвонила менеджеру, нашла тысячу причин не явиться и взмолилась отпустить меня.
– Я тоже рад тебе, – признаюсь я и любуюсь Ириской, забыв о шоколаде и кофе.
Сахарная вата бесследно тает во рту, напоминая о зыбкости счастья. Земля под ногами ломается, как свежая корочка на французском батоне. Клочки растерзанного сердца размокают в горячих слезах, выкладываясь в форме вопросительного знака. Небо, усеянное рваными ранами облаков, не отвечает, когда прекратится это несмешное кино, где ты продолжаешь играть неизменную роль коллекционера ошибок.
Можно бесконечно плевать в воду, стоя на краю перил моста, можно ехать по встречной полосе с выключенными фарами. Беги, Лола, беги. Ты все равно никогда не уйдешь от себя. Таковы законы Вселенной. Слезы искажают угол обзора, мешая лететь на полной скорости под треки Билли Айдола.
– Все надоело, ничего не хочу… – признаюсь я писательнице в приступе будничной хандры. Только она может понять одинокого поэта в такой ситуации.
– Тебе захотелось побыть со мной, а ради этого уже стоило проснуться, – не скрывая улыбки и теплого огонька в глазах, отвечает Ира. – Мне все равно, что заставило тебя позвонить мне сегодня, ты рядом, и это так здорово…
Когда не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней, – гласит мудрая истина. Не все умеют так делать. Но если хочется, чтобы мир приветливо улыбнулся тебе, ищи встречи с людьми, которых ценишь.
Наверное, причина все же не в том, что мою покойную маму тоже звали Ирой, хотя даже черты лица этой талантливой писательницы напоминают о ней… Я просто пришла к выводу, что плохо поступаю, лишая внимания человека, который хорошо ко мне относится. Сколько можно быть последней сукой и тратить время на мужчин, которым не нужна моя любовь? Сколько можно медлить, когда хочется увидеть женщину, которую я имела наглость соблазнить первой?
Мы познакомились на одном из литературных вечеров, где собиралась творческая богема столицы. Поиск истинно духовной жизни отдалил меня от привычного лица повседневной Москвы. Восхитительное одиночество требовало неприкосновенности, потихоньку убирая меня из поля зрения старых знакомых. Органные концерты, выставки, театры… Поиск общения в кругу людей искусства выводил меня на новую орбиту. Стихи появлялись из ниоткуда, как маленькие полосатые ракушки, выброшенные прибоем на берег океана. Однажды я осмелилась исполнить несколько произведений в рамках выступления на литературном вечере. Общество московских эстетов горячо одобрило творения никому доселе неизвестной молодой поэтессы, и с тех пор посещение этих вечеров стало доброй традицией.
Помещение закрытого клуба для тематических мероприятий в центре Москвы каждый вторник вмещало в себя около ста человек. За дубовыми столиками в уютном помещении с приятным приглушенным светом люди общались вполголоса, пили чай или что-то покрепче. Когда на небольшую сцену выходил прочесть свои произведения очередной автор, аудитория умолкала и начинала внимать коллеге. А после благодарных аплодисментов начиналось обсуждение.
Сойдя со сцены после своего небольшого перформанса, я наткнулась на симпатичную особу.
– Как здорово! Мне очень понравилось! Кстати, я Ира. – Незнакомка протянула мне узкую красивую руку.
Сжав в ответном рукопожатии ее ладонь, я уловила странный импульс, исходивший от Ирины, подобный легкому разряду электрического тока. Интуиция подсказывала мне, что жизнь еще не раз сведет меня с этой особой.
– Называй меня, как сама захочешь, – ответила я своей новой спутнице и прикоснулась кончиками пальцев к ее лицу в знак расположения.
Хорошо зная, как можно очаровать женщину, будучи женщиной, я позволила взять верх обаянию андрогинной сексуальности. Ира казалась на редкость приятным человеком. Не могу сказать, что я влюбилась с первого взгляда, скорее, она стала мне симпатична… очень симпатична. В то время я не была связана ни с кем всерьез и не жаждала постоянных отношений, и легкомысленно подумала: «А почему бы и нет?»
Так началось наше общение.
Чем дальше, тем чаще мы бывали вместе. Когда литературных вечеров стало недостаточно, мы начали встречаться в более расслабленной обстановке. С Ирой всегда было интересно, поэтому порой я даже забывала, где именно мы проводили время. Гуляя по городским паркам или сидя в уютных кафешках, я увлекалась разговорами с Ирой и совершенно теряла ощущение времени. А потом, узнав ее лучше, я внезапно поняла, что стала жертвой наваждения: я не могу без нее.
Она похожа на священную египетскую кошку. Она одевается в черное и пользуется экзотическими духами с пряным ароматом. Стильная короткая стрижка подчеркивает царственность ее взгляда. Ее голос завораживает. Когда она рассуждает о древних цивилизациях или духовном пути человека, я могу слушать ее бесконечно. Моя прекрасная писательница неторопливо прикуривает тонкую сигарету, не прерывая полета мысли. А потом задумчиво вдыхает ароматный дым и замолкает на мгновение… Тогда мне хочется вместе с дымом втечь в ее легкие и, становясь частью дыхания, звучать в унисон с ее гипнотическим голосом. А потом проделать обратный путь и, растворяясь в спокойном выдохе, осесть отголоском ультразвука под сводом купола стратосферы…
Меня восхищает то, как тонко она видит мир, передавая в насквозь психологичных строках своих романов причудливое сплетение реальности и бессознательного. Это пробуждает еще большее уважение к ней. Она бестрепетно касается самых волнующих тем, заставляя их казаться еще более значимыми. Она выглядит королевой даже в зимней шапке и без косметики. Она не показывает свои слабости. Она успевает делать тысячу дел и никогда не жалуется на трудности. Мне нравится, как она ест мороженое, неторопливо облизывая губы. Ее вдохновляют сумасшедшие люди. Она умеет столь деликатно затронуть любую, даже самую мерзкую тему, что самый жуткий разговор станет прекрасным. Она умеет показать человеку его ошибки так, будто делает ему комплимент – и так, что хочется немедленно исправиться. Она нежно смягчает окончания слов, произнося звуки на выдохе. От этой вкрадчивой мягкости у меня пробегает разряд тока по пояснице…
В глубине ее глаз вспыхивают искры, когда она видит меня в брючном костюме и галстуке. Тогда мне хочется стать еще привлекательнее для моей красавицы. Дождаться, чтобы она хищно улыбалась, а ее голос звучал чуть ниже обычного. Сделать так, чтобы она, источая флюиды желания, кокетливо просила не сидеть так близко к ней. Притворяясь, что ничего особенного не происходит, настойчиво касаться ее колена кончиками пальцев. Наше общение стало приобретать отчетливый эмоциональный подтекст. Нет смысла врать себе, что Ира хочет всего лишь взаимной дружбы.
– У тебя сегодня фарфоровое лицо. Бледный цвет кожи – знак чистой души, – медленно выдыхая дым, шепчет мне Ира.
– А ты смотришь, как Сфинкс, и я теряюсь в лабиринте твоих мыслей, – отвечаю я, чувствуя, что не могу придумать ничего оригинального.
– Просто будь собой, – говорит собеседница, чуть касаясь губами вина в бокале.
Я загнана в тупик. Как можно быть собой, если этому мешает одна горькая правда, против которой не может пойти даже одна великая ложь? Однажды я узнала, что эта таинственная леди в стильной одежде, обладающая необыкновенным голосом, является авторитетной фигурой в современном литературном обществе Москвы. За ее хрупкими плечами значительное количество романов, поэм, стихотворений и десятки успешных публикаций. Но не это стало главным поводом остепениться и избрать другую линию поведения с человеком, заслуживающим большего, чем несерьезная игра Казановы в юбке. Все стало очень непросто, я поняла, что судьба завела меня в тупик… Оттого я прошу у официанта вторую порцию черного кофе с горьким шоколадом, надеясь, что мне принесут и пару яблок мудрости в придачу.
Давай надежду, не обнадеживая. Это – гораздо благороднее, чем создать пустые иллюзии и не оправдать ожидания. И я пытаюсь вести себя так. Ира именно тот человек, которому я меньше всего желаю сделать больно.
Ире непонятна легкая холодность, которой в последнее время отличается мое поведение. Наверное, поэтому она называет меня Каем, представляя красивым капризным мальчишкой с льдинкой в сердце. Сложно объяснить словами то, что творится у меня в голове. С одной стороны, безумно хочется быть ближе к ней, с другой – я понимаю, что этого никогда не может быть.
Ее слова на выдохе, от которых веет соблазном и ароматом сандала, раскалывают меня на тысячу огней. Ее черные струящиеся ткани парализуют мою волю нежным шелестом. Но как только я снова вырываюсь наизнанку своих пристрастий, ко мне возвращается рассудок.
