Константин Поживилко - Слезы радости. «Как я разлагал израильскую армию»
Менее известен спецназ ВВС «Шельдаг». Без их наводок и зачисток целей после авиаударов с земли самая сильная авиация на Ближнем Востоке была бы не так эффективна. Спецназ «669» готов в любой момент отправиться за линию фронта и подобрать сбитого пилота. Также они занимаются эвакуацией раненых с поля боя. А в свободное от боевых будней время «669» регулярно становится героем новостей в сюжетах про спасение незадачливых туристов, которые постоянно теряются или что-то ломают во время походов.
«Яалом», а по-русски «Бриллиант», – подразделение военных инженеров и саперов наивысшего класса. Специализируется на диверсиях в тылу врага и поддержках спецопераций. Саперам вообще требуется особая храбрость, наверное, поэтому ими становятся многие наши соотечественники и в ЦАХАЛе они ассоциируются с русскими.
Есть и кинологи. «Окец», по-русски «Клык». Напарниками бойцов становятся породистые немецкие овчарки. Собаке к ошейнику прикрепляется рация. И боец из укрытия дает ей команды. Со стороны это немного похоже на собаку-робота: настолько быстро и четко она выполняет указания хозяина.
Самое престижное антитеррористическое подразделение ЦАХАЛа – «Дувдеван» (Вишня). Его мне пришлось наблюдать изнутри. Поэтому о нем расскажу подробно дальше. «Маглан» – в переводе «Птица ибис» – специализируется на уничтожении танков с использованием ракет большой дальности.
В спецназе «Эгоз» служат гении маскировки. Даже при дневном свете сливаются с ландшафтом. В подразделении есть мастерская, в которую отбирают талантливых художников и художниц. Им заранее говорят о месте выброски группы, и они маскируют не только бойцов, но и их оборудование. Однажды мне довелось подержать автомат их работы – это было настоящее произведение искусства.
Таков довольно пестрый состав из самых-самых. Конечно, есть и еще. Например, спецотряды полиции, есть спецроты, подчиняющиеся непосредственно родам войск. Перевозкой заключённых также занимается спецназ. Но те подразделения, которые я перечислил, являются гордостью страны, а для семьи отслужившего там солдата – это большой почет.
И вот я сижу в «Вингейте», одетый в форму размера на три больше. Нас разделили по отрядам 20–30 человек и поселили в палатки. К каждому отряду представили двух «отборщиков». После небогатого обеда я поспешил решить проблему со своими штанами. Отвязал кусочек бечевки от соседней палатки и использовал его как ремень. Инструктаж о наших правах сводился к тому, что, если что не так, то валите, когда захотите.
Мы переоделись в спортивную форму и начали бегать два километра на время. Норматив никто не говорил: чем быстрее, тем лучше. Затем следовали отжимания и другие силовые упражнения на время по парам. Партнер считает и идет сдавать результат инструктору. Моим напарником оказался ушлый парнишка, и мы без стеснения увеличили наши результаты. Некоторые из желания понравиться инструктору выполняли указания так отчаянно, что было даже смешно. Впрочем, концерт скоро закончился. Нам выдали спальные мешки и сказали хорошенько выспаться. Велели спать в форме, подъем был назначен на 6 часов утра. В полночь я проснулся от грохота падающей палатки, от которой я отвязал бечёвку.
Примерно часа в два ночи нас разбудили крики: пришли инструкторы и приказали выходить наружу. Только и успел, что натянуть кроссовки. Нас намеренно разбудили раньше обещанных шести. Побежали по дороге, ведущей из лагеря. Тех, кто отставал, отсылали назад. Появились носилки и две канистры с водой. Несколько ребят быстро взвалили все это на плечи. Инструктор сделал несколько пометок в блокнот – мол, плюс, что первые вызвались тащить. На носилки погрузили самых здоровых парней и снова бегали.
Перерывы были, но не долгие. В какой-то момент мне досталась канистра. Емкость, рассчитанная на 25 литров, – это приличная тяжесть, причем при беге вода в ней болталась из стороны в сторону. Часы были только у инструкторов. Если испытуемого заметят с часами – моментальная дисквалификация.
Начало светать.
Половина ребят «спеклась» и побрела в лагерь. Тестер вычеркнул их имена. А мы двинулись в сторону пляжа. Большие песчаные дюны под резким углом спускались прямо в море. По команде мы бегали вниз-вверх. После нескольких таких подъемов-спусков «слетели» еще несколько ребят. Среди них был здоровяк с носилок. «Вот жирдяй, таскали его, таскали, а он слабаком оказался», – сказал один из ребят.
Нам выдали складные лопатки и нейлоновые пакеты. Мы набили их песком, взвалили на плечи и вновь начали подъемы и спуски. Не забуду, как инструкторы весело болтали, попивая холодную колу. А мы все ходили, как караван верблюдов. Приближался полдень. К моей превеликой радости, было приказано опустошить мешки. Поставили следующую задачу: за 20 минут каждому необходимо выкопать яму метр на метр и глубиной тоже в метр. Я сразу заприметил свежеприсыпанную яму, оставшуюся от наших предшественников, и раскопал её. Получилось круче, чем у других.
Разрешили сесть. Остались треть ребят из вчерашних тридцати. Нас начали поздравлять, говорить, что все закончено, и независимо от результатов мы молодцы. Сказали, что это больше тест на ментальную устойчивость, напористость, самообладание, а не физподготовку. Ведь и правда – в моем отряде были парни с виду намного крепче, но в числе сидящих рядом их не было.
Дальше с нами беседовали один на один. Меня подозвал инструктор. Стал расспрашивать, откуда родом, что хотел получить от сегодняшнего дня. Я честно признался, что главной целью для меня было понять, на что способен. Он рассмеялся и сказал, что цели я достиг. Посоветовал попытать счастья на отборе в десантники. Конечно, будет посложнее, чем сегодня, но если немного потренируюсь, то у меня все получится.
Недалеко от «Вингейта» жила семья моего школьного преподавателя, пригласившая меня отметить этот торжественный день. Пока мы с Шлёмой жарили шашлыки, его жена и две дочери накрыли стол. Глава семейства служил в боевых войсках, и для него было особой гордостью, что ученик не просто идет в армию, но стремится выложиться по максимуму. Мне было очень приятно. Именно тогда начал сознавать, как армия сплачивает израильское общество, является неким социальным клеем для всех прослоек населения.
4. Готовлюсь в солдаты
От призывного пункта города Тверия мы погрузились в грузовик, у которого вместо кузова было некое уменьшенное подобие вагона электрички. Вся эта конструкция грозно затарахтела и поехала в сторону базы БАКУМ. В этом «сакральном» месте уже многие десятилетия начинают и заканчивают службу все солдаты ЦАХАЛа.
На БАКУМе нам представили командира и предупредили, что за невыполнение его приказов отправят в армейскую тюрьму. Этот молодой паренек очень бойко принялся водить нас от одного здания к другому. В первом мы сдавали образцы крови и получали прививки. Затем нам показали коротенький фильм, где несколько популярных артистов эстрады агитировали почаще сдавать кровь. К слову, в армии очень любят этим заниматься. Сдав 400 граммов самого себя, солдат получает бумажку, освобождающую на день от всяких обязанностей.
Дальше к парикмахеру. По правилам в ЦАХАЛе не обязательно быть лысым, можно иметь относительно короткую стрижку. С новым имиджем, широко улыбаясь, пошел фотографироваться на военный билет. Это карточка с магнитной полосой, на другой стороне которой есть фото и личные данные солдата. Вещь незаменимая, дающая право на бесплатный проезд общественным транспортом на всё время службы. Затем фотографировали зубы, брали отпечатки пальцев и даже по желанию могли взять пробу костного мозга с занесением в национальную базу данных.
Следующий пункт – склад. Выдали по 2 пары формы, на глаз определяя размеры новобранца. Зачастую ошибались, а на просьбу дать другую – один ответ: «Поменяешь там, где будешь служить». Несовпадение размера формы с габаритами служивого преследуют все годы службы. Кладовщики очень любят поприкалываться: выдать крошечной девчонке форму, чтобы майка доставала до пяток, а потом убеждать, что все так и должно быть. Подгонка формы приносит неплохой доход порт нихам. Модницы любят делать её в обтяжечку.
За следующим прилавком выдавали по 2 пары ботинок. Тут с пониманием отнеслись к моему выкрику: «42–43!» Подошли 42. На последнем году службе приятель Дима выхлопотал мне справку от врача, и я получил ортопедические ботинки. Как мне не хватало их на первом году во время марш-бросков! В конце выдавали громадные набитые сумки. Берет темно-зеленого цвета, 9 пар носков, масло для автомата и набор для чистки, шомпол, косметичка с одноразовыми бритвами, пеной, несколько трусов цвета хаки парашютного размера, майки белого и зеленого цвета, но размер был XXXL, блокнотики, набор для шитья и еще не упомню что. Но видно было – армия не скупилась.
Подошел командир и выдал каждому по два жетона. Каждый состоял из двух половинок, на которых были выгравированы имя, фамилия и личный номер. Один жетон нужно было переломить и получившиеся 2 кусочка засунуть в маленькие кармашки на голенищах ботинок, чтобы по оторванным ногам можно было потом определить, кому они принадлежали. Для второго жетона выдали цепочки на шею. Для маскировки цепочки и жетона, как и для всех остальных блестящих предметов, полагаются маскировочные чехлы. При попадании в плен нашейный жетон нужно разломить и выкинуть половину на видном месте, чтобы её нашли, а вслед за ней и тебя. Берет следовало засунуть под левый погон и ходить с ним все время. Финальный штрих – маленький перевязочный пакетик, в кармашек слева от колена.
