Владимир Фомичев - Человек и история. Книга третья. Начало трудовой деятельности
Солидно выглядел заасфальтированный участок дороги, хотя это был лишь нижний слой. Этот участок облюбовали местные дети. Ещё бы такая ровная большая площадка!
Моё начальство осталось очень довольным.
– Да ты теперь к начальству можешь ногой дверь открывать! – полушутя, полусерьёзно подытожил прораб Козлов.
По общему согласию моих рабочих, с разрешения профсоюза решили работать аккордно, без выходных дней. Подытожили: зимой отдохнём, отваляемся, отопьёмся. Согласилась с этим и тюрьма. Всё же характер выдержали не все.
Когда привезли и раздали аванс, многих (но не всех) сильно качнуло. Правда, это был вечер после рабочего дня. Было уже темно, когда я посетил этот вагон-бытовку. Там, как гласит поговорка, «стоял дым коромыслом». Вагон даже покачивался на своих мягких рессорах от танцев.
– Я испугался, думал, что вагон горит, – зловеще проговорил я, входя в этот вагон. На многих мой приход сильно подействовал, но отрезвил не всех. Одни пытались шутливо объяснить причину своего веселья каким-то там праздником – Днём дорожника.
Но, видя, что я не поддался на их шуточки, замолкали, отодвигаясь куда– то в темноту, в угол. Маша по прозвищу Бульдозер разлила бутылку водки в два стакана и предложила мне выпить. Она тут же влила в себя свой стакан и, видя моё несогласие поддержать компанию, отправила туда же и второй. Затем она сунула руку в трёхлитровую банку маринованных помидоров, выудила из рассола томат и послала его следом за водкой. Закусив таким образом, она стала раскачивать, якобы в танце, своими многопудовыми телесами вагон.
Наиболее трезвые, а то и совсем трезвые, успокоили меня: завтра все будут на работе. По правде говоря, я не нашёлся, что ответить. Ругать сейчас, показывать свою власть, было бы глупо и, главное, бесполезно. Положился на пословицу «утро вечера мудренее».
***Глава 21. Дорога
Дорога строилась быстро. Чёрно-гладкая река асфальта плавно текла от города с очень пологим уклоном. Даже меня, организатора и руководителя этой стройки, иногда удивляла, до некоторой степени даже поражала чёткая работа всех звеньев и бригад.
Каждый знал своё место, меру ответственности. По вечерам по этой красивой дороге стала прогуливаться «чистая публика» горожан, гоняли, с каждым днём увеличивая скорость, велосипедисты, появились всевозможные самокаты. Не пропускали пока на эту дорогу машины, тракторы, даже противные колхозные телеги. Открыта дорога была для техники, занятой на строительстве этой же дороги. Но вот дорога, преодолев приличное расстояние, дошла до перекрёстка. Камня указателя, как в сказке, здесь не было, и так все знали: направо пойдёшь – на станцию попадёшь, а вот если налево – то попадёшь на колхозно– совхозные просторы.
От перекрёстка, к которому придвинулась наша новая дорога, до самой станции была когда-то мощённая камнем дорога. Но со временем её так запустили, что эту каменную мостовую даже старожилы не все помнили. Итак, как говорят, всё кончается. Причём кончилось всё быстро, как по мановению палочки дирижёра. Начались дожди. Да не просто дожди, а сильные дожди, даже очень сильные, причём обложные, непрекращающиеся. Естественно, продолжать дальнейшую работу стало невозможно, и она была прекращена. Тем не менее отцы города, да и всё население, были довольны: уж очень впечатляющим результат был.
Получилось даже сверх всех мыслимых ожиданий. Быстро и организованно свернули все работы, законсервировали наш передвижной асфальтобетонный завод, все его агрегаты. Оставлена была только вахта для сопровождения завода домой, на своё место стоянки. Рабочие покинули свой вагон-бытовку и уехали домой. Заключённые вернулись в тюрьму для отбывания срока. Я немного задержался для обработки документации, оформления всевозможных актов, «процентовок» и стал свидетелем негативных явлений, связанных с новой дорогой.
Как только по новой дороге открыли движение, так тут же на неё ринулись машины, тракторы, презренные телеги. Но это куда бы ни шло – для этого дорога и была сотворена. А дело всё в том, что грязь просёлочных дорог этими колесницами была обильно перемещена на чёрный лаковый асфальт новой дороги. «Селяви», – подытожил я по-французски и покинул эту станцию с испорченным настроением. Когда я появился на работе, меня пригласили в отдел кадров. Тут, как птички на веточку, уселись мысли: предложат мне, наверное, более высокую должность и, конечно, с более высоким окладом, а может, представят к правительственной награде. Не откажусь, если предоставят отдельную квартиру!
Когда я присел в отделе кадров на предложенный мне стул, начальник отдела кадров, сам кадровый железнодорожник, молча посмотрел на меня с таким видом, как бы собираясь налить мне стаканчик, чтобы вместе выпить.
– Мы посоветовались здесь с нашим начальством, – начал он, – и решили вас уволить. Но, – он поднял палец, – не по собственному желанию, а по сокращению штата.
Я молчал. Начальник отдела кадров продолжал.
– Мы долго думали и нашли вот этот вариант. Дело в том, что все ваши рабочие отправлены в отпуск. Вам же, поскольку вы ещё полгода не проработали, отпуск не полагается. Брать же вам отпуск за свой счёт нет никакого расчёта. Сидеть без дела вы сами не согласитесь, а вот в случае сокращения штата вы получаете компенсацию в размере месячного заработка и спокойно, благородно отдыхаете целый месяц. Так что, если согласны, идите в бухгалтерию, получайте деньги и отдыхайте. По всем отзывам вы себя хорошо зарекомендовали.
Я откланялся, бормоча что-то насчёт родного отца, который сам обо мне лучше не побеспокоился бы. Так что материально на некоторый срок я был обеспечен.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ
***Об авторе
Владимир Фомичев родился в апреле 1941 года в деревне Приднепровье (неофициальное название «Тыкали») Краснинского района Смоленской области. Там же на Смоленщине в суровых условиях Великой Отечественной войны и послевоенного времени прошли первые годы жизни.
С раннего детства интересовался литературой, уже в четыре года научился читать и читал всё, что попадалось под руку. Юношеские годы прошли на Северном Урале, где окончил горнопромышленный техникум в городе Кизил. Работал горным мастером на шахте «Вторая капитальная».
Постоянно интересовался литературой, театром, писал сценарии для балов, праздничных вечеров. Заочно учился в Свердловском университете на факультете журналистики, Окончил также заочные курсы иностранных языков (немецкий язык) и заочный факультет режиссёров.
В 1966 году покинул Северный Урал. Дальнейшая жизнь и работа проходит в Москве на АЗЛК, в Лужниках, в НИИ и др.
Литературное творчество привлекало на протяжении всей жизни, но первоначально писалось, что называется, «в стол». С развитием Интернета появилась возможность издания книг в электронном формате. Начиная с 2013 года издана авторская серия из одиннадцати книг под общим названием «50+ Мысли и чувства о жизни».
В настоящее время издается вторая мемуарная серия «Человек и история», где рассказывается о различных жизненных ситуациях, встречах с интересными людьми, переломных моментах в жизни автора на фоне истории страны.
