Дан Борисов - Троглобионт
– Ты что на меня злишься, Егор? За автомат этот, что утопили? Спишем его… в металлолом сдадим и спишем. Учет оружия через меня идет, не переживай…
Егор махнул рукой и отошел в сторону, однако, повеселел – хоть одна проблема отпала – разговор о Лиде майор забыл, значит, ничего особого не подозревает и трепологии с его стороны можно не опасаться.
Оставшись в одиночестве, майор вдруг вскинул автомат вверх, прицелился в макушку одной из елей и выстрелил. Макушка дерева закачалась.
– Глухарь был! Егор, у глухаря ведь подкрылки белые?
– Черные… на фоне неба черными смотрятся.
– Да нет… крылья вот такие вот. Точно глухарь, – Мишкин огорченно махнул рукой и стал целиться по бутылке.
– Я видела, – вдруг, как бы очнувшись от какого-то забытья, вскрикнула Ольга; непонятно, что её напугало в виде птицы, она даже оцепенела слегка, но тут же оправилась, – она была совсем белая, большая… на чайку похожа.
– Чайки на деревья не садятся, – резонно вставил прапорщик, но его слова были прерваны грохотом автомата.
После третьего майорского выстрела смеялись все. В бутылку он так и не попал. Потом взялся Игорь. Он долго целился и выпалил все три патрона очередью. Бутылка разбилась, но горлышко и дно остались лежать на камне. Игорь очень обрадовался, попросил еще патронов – ему дали. Выяснилось, что он раньше ни разу не стрелял очередями. Попасть в осколки ему, правда, не удалось, их убрал Казак, одной длинной очередью.
– Видели, как пограничники стреляют? – смеясь, спросил Егор, – Граница на замке – муха не пролетит, не то что какие-нибудь чуждые птицы – и сразу посерьезнел, – Казак, заряди магазины полностью и убери автоматы, хватит играться с оружием.
Игорь с Ольгой пожелали всем спокойной ночи и ушли в избу. Они, вообще, вели себя сегодня странно: жались друг к другу, шушукались, как молодые влюбленные. Майор тоже было собрался уходить, но не успел. Энн, которая, казалось, и в туалет в этот день ходила с компьютером, устроила тревогу:
– Егор! Смотрите… – Энн при этом выключила зуммер, звучавший довольно неприятно.
Мужчины собрались за её спиной. В сумерках монитор светился четко и ясно. Через озеро в сторону Медвежьего острова по экрану двигалась размытая тень.
– Датчиков мало… контур нечеткий, – Энн днем еще уговорила Егора поставить два маяка на острове, но, видимо, этого было не достаточно.
Тень на экране продолжала перемещаться прямо к избе. Все вперились в монитор, и никто даже не подумал взглянуть на озеро непосредственно. Да, от костра это было и неудобно – мешали кусты. Тень надвинулась на берег и исчезла. Егор схватил автомат и скомандовал:
– Прапорщик, автомат в зубы… оба в кусты! – а сам остался возле Энн.
Ожидание атаки – одно из самых волнительных и тяжелых ожиданий в жизни человека. Еще хуже, когда не знаешь, откуда или от кого исходит угроза. Егор боялся, что его нервную дрожь через песок почувствует Энн, но та ничего не чувствовала, она сидела, не шевелясь и, как бы даже не дыша, расширенными глазами смотрела в ту сторону, откуда должно было появиться нечто. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Кусты зашевелились, и оттуда показалась серая человеческая фигура. Егор и Энн одновременно выдохнули и обмякли. Егор отложил автомат в сторону. Как будто они сюда не за тем приехали, чтобы встретиться с неизвестным. Так бывает – ждешь чего-то, нужно тебе это очень, но это что-то связано с риском или сильными моральными переживаниями; например, нужно зайти к большому начальнику и сказать ему: «Ты дурак, и место занимаешь чужое! С твоим бы рылом…». Ну, или еще что-нибудь в этом роде. Ты уже готов. Ты вошел, а его нет на месте. Вот радость-то! Ну и хорошо – как-нибудь в следующий раз…
Неизвестный приблизился к костру. Это был средних лет мужчина с бородой, одетый в длинную суконную куртку и штаны из того же материала. Он присел на пенек и поздоровался:
– Здравствуйте, хлеб да соль…
Неизвестно из каких анналов памяти у Егора взялся ответ:
– Едим, да свой… Здравствуйте, конечно.
Из кустов не очень уверенно вышли Казак с майором. Прапорщик прятал автомат за спиной.
– Здравствуйте, извините, а как вы попали в запретную зону? – спросил майор, напустив на себя казенной строгости.
Неизвестный смеющимся взглядом смотрел на майора. В углах его глаз залучились морщинки.
– А это вы у Георгия Александровича спросите, майор Мишкин… позвоните ему, хоть прямо сейчас…
– А… – майор сразу подобрел, ссылка на генерала была серьезным аргументом, – На рыбалку приехали?
– Да… на рыбалку… рыбак я. А вы, капитан Градов Егор Ростиславович? Правда?
– Правда. А вам что? Наши фотографии показывали? Мы, вроде, не знакомы и не телезвезды…
– Ну, не то чтобы фотографии… просто, работа у меня такая – всех знать… с кем я сталкиваюсь… и вас я знаю всех: и вас дорогая Энн, и прапорщика и тех двоих, что в дом ушли, – неизвестный замолчал, нисколько не стесняясь паузы. Он смотрел на всех веселыми глазами и продолжал молчать.
Егор чувствовал какое-то несоответствие между одеждой незнакомца, его старомодной крестьянской бородой и очень умным, лукавым взглядом, но ничего путного в голову ему не приходило. Майор, наоборот, сразу скумекал, что мужик этот из Москвы и, что работает он, такой всезнающий, тоже понятно где, поэтому решил держаться с ним почтительно, но похитрее, под простачка.
– А вы, извиняюсь, – сказал майор, – не местный ведь, я вас в городе не видел… как вас величать прикажете?
– Зовите так… Колосков Роман Иванович. Документы показать?
– Нет, нет, что вы… – замахал руками майор, – не надо документов, Роман Иванович, сюда кого попало не пустят. Чаю хотите?
Егора опять царапнуло что-то непонятное, но он опять промолчал. Для Энн все, что происходило с ней здесь в России, было непривычно, и всё могло сойти за чистую монету. Она и не прислушивалась особенно к разговору. Казак в это время размышлял о том, где ему спать лечь, здесь? или уйти в избу?
– Нет, чаю не хочу, – ответил майору гость.
– Покрепче, извините, ничего не предложим – нету. Если только завтра подвезут.
– Завтра мы уже с вами вряд ли увидимся, – Роман Иванович встал, – Ну, что ж? Если вам от меня ничего не нужно, то я, пожалуй, пойду.
– Вы к дальней избе пойдете? Там рыбы много. Ни хвоста вам, ни чешуи! – прогнулся майор.
– Что? Ах, да, да… – уже уходя, отозвался гость, – И вам счастливой охоты, Виктор Иванович.
Через минуту на мониторе опять стала видна лодка, и опять никто не догадался посмотреть на эту лодку в натуральном виде.
Казак решил все-таки ночевать в избе. Майора подмывало высказать свои догадки по поводу гостя, но при Энн он этого делать не решился, из-за её американского гражданства, и он ушел вместе с прапорщиком в избу и еще долго бы ему бубнил о методах работы ФСБ, если б не услышал его храп.
Егор и Энн остались у костра. Они завернулись в спальники. Стало уютно и тепло. В костре потрескивали сосновые ветки. Спать обоим еще не хотелось. Егор предложил Энн помощь в дежурстве у компьютера, но та заверила его, что этого не требуется, потому что даже в спящем режиме предусмотрен звуковой сигнал.
– Значит, должен был быть сигнал и тогда, – вдруг поднял голову Егор, – тогда, в лодке…
– Там был сильный шум.
– Да, действительно… там был шум… здесь еще что-то. Вообще, всё некузяво как-то…
– Что значит «некузяво»? Я такого слова не слышала.
– Местный термин, ограниченного употребления. Некузяво – значит, не совсем так, как нужно – нескладно. Ну, смотрите сами: лодка разбивается неизвестно обо что – раз; погода резко поменялась… и этот туман вокруг… не бывает здесь таких туманов – два; этот мужик в пиджаке…
– Три!
– Если бы только три… говорю же – всё как-то некузяво, неправильно всё. Даже спички зажигаются неправильно – то ли ярче, то ли горячее… Комары какие-то ленивые.
– Я им полила на деревья специальное средство – они все там, – И Энн показала на одиноко стоящие сосны, вокруг которых действительно роились комары.
– Да, что вы? Думаете это может спасти?… чем хорошо это место? Здесь почти всегда ветер. А когда ветер, здесь комаров нет – сдувает, но когда тишь, как сейчас… ни одно средство не поможет, уверяю вас… сожрут.
– Вы часто здесь бываете?
– Да, мне здесь нравится…
– И мне тоже… так красиво здесь… романтично.
– У вас в Америке есть такие места?
– В штатах много красивых мест.
– А вы родились там? По-русски что-то слишком хорошо говорите.
– Да, я американка в третьем поколении, а язык? Не знаю… от бабушки, наверное, от родителей… и читала я много…
– Толстой-Достоевский?
– Да, конечно, но с детства я очень любила сказки.
– Сказки? Да вы и впрямь, совсем русская.
– Почему?
– Русские сказки это нечто особое. Это не совсем сказки…
– Да?
– Да. Наши сказки – это целое мировоззрение. Попробую вам объяснить. Я тоже в детстве сказки любил, но я и сейчас их люблю и читаю… из Таджикистана привез. Послушайте… а ваше имя, Энн, это же по-русски – Анна? До меня только что дошло…
