Борис Сидненко - Человек из чужого времени
– Что-нибудь не так?
Надо было что-то отвечать.
– Его паспорт тоже не настоящий?
– Сегодня такое время, что даже про себя трудно сказать, настоящая я, или не настоящая.
– А можно посмотреть его документ?
– Пожалуйста.
Михаил открыл страницу с фотографией и увидел на ней своего знакомого со Смоленского кладбища. Точная копия. Поразительное сходство. У Михаила все было написано на лице.
– Да что вы меня все время пугаете? Это настоящий паспорт, а вот у моего мужа липовый, я при случае их поменяла. И кстати, он живет по нему уже полгода и никаких проблем.
– Я знаю, где найти вашего мужа, – прервал ее Михаил, – поехали. Я все объясню вам по дороге.
Через час они уже обходили на Смоленском кладбище могилу за могилой в поисках двойника. Но его нигде не было. И тут Михаил вспомнил.
– Он говорил, что живет на 5-й линии, неподалеку от бани. Да, там они еще эту, ну как ее… такое с разговором связанное название… покупают и пьют. Она еще по качеству хуже водки.
– Бормотуху, что ли?
– Да, конечно, ее. Как это я мог забыть!
– Да, Михаил-Николай, вы человек продвинутый, быстро вживаетесь в новую действительность.
Они поехали на 5-ю линию.
– Михаил, буду и впредь вас так называть, зайдите, пожалуйста, в этот дворик, если его там нет, надо будет зайти в соседний. Если и там его не будет…
– Вот он! – прервал ее Михаил. Они остановились. Михаил вышел из машины и не очень громко окликнул:
– Василий!
Оглянулись все, кроме Василия. Увидев «Боярского», они одновременно стали толкать своего приятеля – один в бок, другой в плечо – со словами:
– Васька, там тебя мужик с кладбища спрашивает. Короче, который на Боярского похожий.
Василий обернулся и стал внимательно разглядывать новый облик Михаила.
– Не-е-е, ребята, это уже не Боярский, от того только усы остались, ну и еще что-то от физиономии. Что ты с собой сделал, Михаил, стал сам на себя не похож. И вообще, кто это? Не-е-е, мужики, это не Боярский.
– И все же, Василий, это я. Михаил.
– Это я что, так сильно вчера перебрал, что никак признать тебя не могу?
– Не юродствуй, Васька, видишь, мужик по нужде к тебе пришел, – сказал длинный, смущенно взглянув на Лизу.
– По нужде ходят в другое место, а не ко мне.
– Ха-ха-ха, – развеселился толстяк и тоже уставился на Лизу.
– Я не понял, Михаил, ты что, в другую веру подался?
– Да брось ты, Васька, веру его, что ли, не разглядел? Вон она, рядом стоит.
– Хороша, чертовка. С такой не забалуешь. Покосил под Боярского – и хватит. Ишь какой современный стал. Не чета нам.
– Ну да, я подстригся и переоделся. Что это меняет?
– Это меняет все. Раньше ты выглядел лучше, натуральнее. Ты был из нашего времени. Из прошлого. А сейчас только одни усы натуральными и остались.
– Он прав, – грустно заметил длинный, – в погоне за Западом мы приобретаем лоск и продаем свою душу.
– Нынче быстро от прошлого отказываются, – добавил толстяк.
– Согласен, согласен, согласен, но времени – в обрез. Василий, мне нужна ваша помощь. Мы можем отойти в сторонку, чтобы я все объяснил с глазу на глаз?
– У меня от друзей секретов нет.
– Хорошо. Василий, мне нужна ваша помощь.
– Ты это уже говорил.
– Да, говорил.
– Что надо, вагон бутылок насобирать?
– Намного больше.
– Тогда валяй.
– Василий, вы очень похожи на мужа моей знакомой девушки.
– Да что ты говоришь. Этой, что ли?
– Да.
– Она что, тоже из психушки?
– Если бы.
– Шустрый малый, – заметил старпом.
– Может, и нам под психов покосить? – хитро улыбнувшись, добавил бывший военный. – Глядишь, стимул появится.
– За стимулом дело не встанет.
– Угомонитесь, – прервал затянувшиеся рассуждения Василий, – ваше дело хоть со стимулом, хоть без стимула – на пол-шестого.
Все разом рассмеялись, по достоинству оценив пошловатую шутку приятеля.
– Поймите, если сегодня этого не сделать, то канитель растянется на долгое время.
– А без развода она не может с тобой шашни крутить?
– Речь не обо мне. Они уже несколько лет не живут вместе.
– И что? Если бы у нас из-за такой ерунды разводились, то судей бы не хватило на разводы, очередь бы стояла до самой Финляндии.
– Короче, Василий, вот в чем беда: паспорт ее мужа у нас есть, заявление от него у нас есть, а самого мужа нет. Он, скажем так, свободный художник. Человек с Кавказа.
– Что-то я не догоняю. А я-то здесь при чем?
– Вы очень похожи на ее мужа. Можете сами взглянуть на фотографию в паспорте. Никто не отличит.
– И что? Это моя вина?
– Не валяй дурака, Василий, – заметил длинный. – Его девушка хочет развестись со своим мужиком, а тот шляется где ни попадя, и развод с ней ему по барабану. Чего тут не понять?
– А ты похож на ее басурмана, который где-то шляется, вот и будешь его замещать, – пояснил старпом.
– Потому что свободный кавказец намного круче, чем свободный художник, чем бомж и даже чем мы. Он орел, а значит, выше всего мирского. Философия, – многозначительно объяснил друзьям майор.
– Ну да – орел. Укололся и улетел в нирвану, – заметил Василий.
– Я бы тоже не дал ей развод, – мечтательно произнес старпом. – Уж больно она хороша.
– И я бы не дал, – мечтательно произнес майор.
– Усохните разом. Пустили тут слюни. Вы-то в стороне останетесь, а мне, если что, отвечать придется. Здесь все надо хорошенько обмозговать.
– Ну да, на трезвую голову.
– Вот именно, а мы только что опохмелились.
– Вы всё шутите. А мне действительно нужна ваша помощь. Вы ничем не рискуете. Рискую только я, поверьте.
– Да что ты говоришь? Развод – дело серьезное, а с подлогом еще и криминальное, – спокойно заметил Василий. – Ты на что нас толкаешь, артист?
– Юрист, – шепотом поправил старпом.
– Один хрен.
– Я понимаю. Всю ответственность я возьму на себя. Мне терять нечего.
– Конечно, что с психа спросить. Теперь понятно, за что тебя в психушку упрятали.
– Без вашей помощи мне не обойтись.
– Да уж вижу. Ну с тобой, допустим, все ясно – втюхался по уши, поэтому и башню снесло, а нас-то зачем за собой тащишь в свою трясину?
– Здесь, конечно, нет никакой логики и здравого смысла, но мне действительно нужна ваша помощь.
– Выпендриться хочешь.
– Развод, понятно, дело серьезное, и даже, если посмотреть на него с другой стороны, то он промедления не терпит, с ним надо поспешать, пока желание не пропало, – добавил майор.
– Даже не знаю. И девицу твою жалко, такая красота пропадает, и подставляться не хочется, – промямлил Василий.
– Вашего активного участия не потребуется, нужен только Василий, как физическое лицо. Типа истукана. Всего и дел: прийти, показать паспорт, кивнуть, что согласен на развод, и все.
Василий колебался. Он явно не хотел показывать своего страха перед нарушением закона, уж в такой правильной стране вырос.
– Не-е-е, на это я пойтить не могу. Надо посоветоваться с шефом, – как-то театрально и не к месту произнес он нелепую и чужую фразу.
– С Михал Иванычем? – уточнил его друг.
– Ага, с Михал Иванычем, – произнес он, продолжая странно расставлять слова и не своим голосом.
– Так я и есть Михаил Иванович, – недоумевая и не понимая, что они имели в виду, робко произнес Михаил. Всем троим стало весело, и они долго смеялись. Зато у них поднялось настроение.
– Это будет дорого стоить, – отсмеявшись, заявил Василий. Он принял решение.
– Сколько?
– Пол-литра водки!
– На каждого, – добавили его друзья. Они снова громко расхохотались. Их настроение Лизе и Михаилу понравилось.
– Хорошо, поехали. Будет вам все, что пожелали.
– Но сначала надо принять по соточке, для храбрости и на ход ноги.
– В суд нельзя идти выпивши.
– Слушай, артист…
– Юрист, – шепотом добавил старпом.
– Один хрен, уж тебе ли не знать, «без газа нет джаза»! Перед выходом на сцену все профи принимают по соточке.
Стандартным способом каждый из этой «троицы» выпил по стакану портвейна и выкурил по папироске «Беломорканал». Наконец Михаилу удалось усадить беззаботных друзей в автомобиль Лизы.
Они сели на заднее сиденье, и тотчас в машине запахло потом, перегаром и еще чем-то противным. Лиза мужественно терпела. Лишь один раз она повернула к Михаилу голову и шепотом произнесла:
– С ума сойти, стопроцентное сходство.
Суд был обшарпанным, запущенным, плохо освещенным. Переходы, лестницы и маленькие комнаты для ожидания ввергли министерского юриста в гнетущее состояние. Перед кабинетом судьи Романовой О. П. сидели несколько человек. До начала приема оставалось не более получаса. Лиза предусмотрительно сразу же заняла очередь. Ровно в 2 часа вышла секретарь и зачитала аншлаг. Лиза подошла к ней и о чем-то переговорила. Из одной руки в другую что-то перекочевало. Секретарь несколько раз кивнула головой, объявила стороны по текущему делу и закрыла за собой дверь. Через пару минут она вернулась и сообщила Лизе, что через час может состояться слушание по ее делу.
