Константин Уткин - Площадь Соловецких Юнг
– Ну и что это значит? – спросила Ася нехорошим тоном, имея в виду калеку, обхаживающую чужого мужика. Слава пояснил ровным тоном.
– Да ничего. Мужик с Дальнего Востока приехал. К маме и брату. Привез вот такой вот сувенир для родни. А оказалось, что бабушку уже два года как сюда пристроили. Ну вот… старушка ветхая совсем, на пятом этаже лежит, скоро уже богу душу отдаст. Ей что икра, что не икра – без разницы. Она его, как мы поняли, даже не узнала. Переживал дядька сильно. Хотел себе забрать, в Чегдомын, он там живет, но бабулька вряд ли переезд переживет. Ну вот он пол банки на этаже раздал, чтобы ухаживали получше, а половину нам – что пропустили в неурочное время. Да и выпил с нами тоже… а на хлеб у нас, в самом деле денег нет. Вот так вот.
Ася, стараясь справиться с подступающей удушливой волной ярости на кривоногую нахалку, налила себе, выпила залпом и заела, чувствуя, как соленые икринки лопались на зубах. Водка навалилась теплым благодушием – сморило девку, пусть спит, что тут такого, ее и так жизнь обидела… Ася закурила, не спрашивая разрешения, и вприщур поглядела на Славу.
– Ну и как ты мне это объяснишь, дорогой мой друг?
– Что? Это? Пьяная.
Света соскользнула с его плеча и едва не стукнулась носом об стол. Потом ощупью нашла плечо и улеглась на него – сразу начав медленно сползать.
– Вот это вот все – зачем тебе?
Она показал на ряды вешалок, уходящие в темноту, мигающую люминисцентную белизну пустых коридоров, изрезанный пластик стола, шкафы с кривыми сорванными дверцами. Обвела рукой круг и в конце кивнула на спящую Свету.
– Ну и это тоже… утешитель, блин. Я говорю – что ты тут делаешь?
– Работаю, как это ни смешно звучит.
– Я говорю – что ты делаешь вообще в охране этой идиотской? Ты что, не знаешь, кто в эту охрану работать идет?
– Ну как… хорошие люди в основном. Конечно, дерьма везде хватает, но здесь его процентное соотношение гораздо меньше.
– А, ну да. И работаешь ты охранником. И литературу ты терпеть не можешь. Детективы, детективы особенно.
– Смотри-ка, даже наш разговор почти дословно запомнила. Да, детективы я терпеть не могу.
И вот тут Ася, выделяя каждое слово и даже наклонившись вперед, как для броска, спросила.
– А что в таком случае делают десять книжек под твоей фамилией в кабинете директора?
Слава никак не среагировал на разоблачение. Пригубил из кружки черной заварки и пожал плечами.
– Был в моей жизни такой момент. Деньги, понимаешь ли, требовались. Ну и написал кучу хлама. Что дальше? Кстати, детективы я потому и не люблю, что самому их приходилось писать. Что тут странного?
– Какого хрена ты, писатель, торчишь в этой охране? – Ася буквально кипела от возмущения. Потом на мгновенье запнулась и буквально просияла от догадки.
– А! Ты это… как говориться… характеры собираешь…
Слава негромко засмеялся – такого смеха она еще не слышала.
– Глупая девочка… если я когда-то что-то написал, это не значит, что я всю жизнь буду этим заниматься. Хорошо, если тебе так нравиться – считай меня писателем. Ну, ты меня не будешь больше поднимать на свой уровень? Разрешишь мне остаться на моем? Я подозреваю, что твой уровень – это очень хлопотно. Деньги вообще плохо. Если они заработаны почти что честным трудом, то это крайне хлопотно и нервно. А если они достались на халяву, то еще хуже. Мало того, что бедный счастливчик может тупо спиться, так они еще и развращают, убивают вкус к жизни.
Я тебе предлагаю компромисс – ты считаешься подругой известного писателя, а я спокойно сижу в охране. Я даже буду писать, чтобы ты не сомневалась, что подруга писателя. Все равно мою писанину никто печатать не будет. Впрочем, публикации – самое последнее из того, что меня волнует.
– Дай-ка мне водочки, что ли… под ложку красной икры… у меня от твоих взглядов мозг плавится… ну – пробормотала она, набив рот икрой. – так что тебя волнует?
– Ну вот в данный момент меня волнует – что Светика надо домой отправить, а она совсем не ходячая.
– И больше ничего?
– Больше ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем – совсем ничего. Хотя… если мне не заплатят, то будет большой облом. Да, точно, вот это меня очень волнует. Да, ура. Нашли тему для волнения.
Он аккуратно снял черную голову со своего плеча – Света, не открывая глаз, нащупала стол, по – школьному сложила руки и уткнулась в них.
Слава сел рядом с Асей, приобнял ее и поцеловал – сначала в макушку, потом по очереди в оба зажмуренных глаза и наконец – в ждущие нежные губы. Пробормотал.
– Почему ты, девочка моя загадка, только сюда приезжаешь? У меня есть квартира… да, у твоего неудачника, как ты считаешь, отдельное жилье. Почему ты не хочешь в гости?
– А почему ты не хочешь подняться из этой своей охраны? Я бы тебе помогла. Мальчик-загадка.
– За мальчика – отдельное спасибо… – ухмыльнулся Слава и вновь посерьезнел – ну вот никак ты не поймешь, что для тебя подняться – это ураганить по Москве на крутом внедорожнике и зависать в ночных клубах, а для меня… как бы тебе это объяснить… оставаться собой. Вот что.
Ася отстранилась и внимательно посмотрела, ожидая увидеть пляшущих в глазах чертиков, но ее друг был непроницаемо серьезен и печален.
– Знаешь, есть одна роскошь, про которую мало говорят. Роскошь оставаться самим собой. И это, поверь старому пердуну – это действительно роскошь.
– Хорошо, допустим, эта твоя роскошь – всем роскошам роскошь. Но ты же не сам по себе. Тебя же кто-то делал. Родители, хотя бы. Окружение.
– Вот то-то и оно-то. Мало того, что меня с самого детства стругали под потребности общества, так и потом продолжают меня обтесывать. Вот как ребенку говорили – это хорошо, а это плохо – так говорят и взрослым тоже. Но я уже не дурачок, я сам могу решить, что для меня хорошо, а что для меня плохо.
– Ты дурачок – погладила Ася его по редеющим волосам. – Ты самый настоящий дурачок. Потому что хорошо – это когда тебя все знают и платят тебе только чтобы ты…ну, допустим, на пьянку пришел и пару тостиков сказал. Вот это хорошо. Это хорошо для всех. И для твоих детей в том числе. Ты им можешь такие горизонты открыть…
– Ласточка моя… – с какой-то усталой обреченностью вздохнул Слава – да пойми ты одно. Я могу им открыть горизонты – но это уже будет привычно, скучно. А вот если я их научу всего добиваться самостоятельно – просто добиваться своего, неважно, что они хотят – вот тогда я буду прав. Халявные горизонты не принесут ничего, кроме пресыщения. То есть, говоря просто – не надо мне дарить мешок золота, надо мне дать возможность это золото заработать. Опять же – вот лично мне не нужен мешок золота, а вот возможность у меня есть – да только я ей не пользуюсь.
Другие у меня цели, понимаешь?
– Твои цели – отсутствие всяких целей – с искренним презрением фыркнула Ася. – Мне за тебя стыдно. Так жить нельзя.
– Можно, как видишь – обескураживающе улыбнулся Слава – причем очень хорошо.
Ася немного помолчала, внимательно разглядывая прямой пробор Светы – а та спала, тоненько похрапывая.
– Вот смотри… как ты думаешь, она хотела бы поменяться с тобой местами? Хоть на миг? Получить твои возможности и использовать их на всю катушку?
– Да… да, хотела бы. О чем тут говорить.
– Но эти возможности даны тебе, а не ей. Так почему же ты их не используешь?
– Господи, ну сколько же тебе объяснять. Нельзя меня с ней сравнивать. Просто нельзя. Может быть, она хочет чего-то запредельного, но не в состоянии этого достичь и страдает. И если ей дать, к примеру, мой ум и мои ноги, тогда бы она стала счастливей? Да, безусловно, потому что тогда она перестала бы быть калекой. Это одно. Но с чего ты взяла, что здоровые ноги помогут ей добиться того, что она не может получить с больными? Нет, если она хочет стать балериной, тогда да. Но, даже если у нее это мечта – то родилась она скорее всего именно из-за больных ножек. Будь ножки нормальные, то и мечты были бы другие. Несбыточные.
– Опять ты меня путаешь. Почему именно несбыточные?
– Потому. Реализованная мечта отличается от – он покрутил в воздухе кистями – от вот такой, эфемерной, очень отличается. Человек стоит и думает – ой, это из-за этого я года страдал? И это все? Так что пусть уж лучше они сбываются – но не сильно, не сразу. Скучно станет. Проверено. К тому же любой человек может достичь всего, что угодно – было бы желание. А вот эти разговоры – я бы смог, если бы… это всего лишь отговорки. Оправдание собственной слабости, или лени, или нежелания. Или всего этого в куче. Я это говорю всего лишь к тому, что не надо меня сравнивать с ней. Неэтично как-то.
Ася пригорюнилась и изрекла.
– Не дождусь я того светлого часа, когда ты перестанешь говорить ерунду и будешь просто, как все нормальные люди, стремиться к успеху.
– Я успешен. – отрубил Слава и Ася вытаращилась не него, не в силах от такой наглой лжи произнести хоть слово. Потом справилась.
