Леонид Васильев - Лесными тропами к истоку
Сегодня на складе скопление охотников. Егеря и охотники – договорники получают капканы, порох и дробь. Кладовщик работает споро. Отпустив товар, предлагает расписаться в ведомости и накладных. Некоторые промысловики, гремя железом, проверяют капканы в работе, обсуждают их надежность и уловистость. Егеря – народ организованный, дружный. Они охотно делятся опытом, при этом не прочь послушать разные истории и байки.
Сдавшие продукцию получают в кассе зарплату и, по традиции, берут в сельмаге «вдохновитель». Устроившись где-нибудь в тени за складом, воздают тост: «Ну, чтоб природа не скудела и удача не обошла!»
Егерь Архипов Владимир рассказывает:
– У меня кобель состарился, плохо стал работать по кунице и белке, слышал, будь-то лесник берет в лес хорошую помощницу. Приезжаю к леснику Косте, говорю: «Айда, Константин, куницу промышлять!». Он согласился: «Только я с собой Тещу возьму, она хорошо лает на куниц и белок». У меня от его слов шары полезли на лоб. Говорю леснику: «Пожалел бы Тещу-то, уж, наверное, старая». «Да, нет, – отвечает, – она сука еще хоть куда, ей еще работать, да работать». Я от такого неуважения к Теще заикаться стал, – признался Архипов. – Подивился, конечно, отношениям в семье лесника, и уже домой хотел вернуться, но тут подошел Константин. Вот сели мы в машину, лесник громко крикнул: «Теща, ко мне!» Из ворот выбежала серого цвета лайка и запрыгнула на сидение. Лесник обнял собаку, приговаривая: «Теща моя, хорошая моя».
Егерь Соколов, находившийся среди охотников, как и все, хохотал до слез. Случай, конечно, заковыристый.
Другой рассказывает:
– Мужчина купил в аптеке десятка два пузырьков корвалола. Стоящий рядом спрашивает: «Мужик, зачем тебе столько лекарства?»
– Охотников обслуживаю.
– Это как? – заинтересовался тот.
– Ну, вот охотник стреляет в дичь – «бац – бац» и мимо, сразу хватается за сердце, а я тут как тут, предлагаю корвалол. Охотник за это дает пачку патронов. Патроны-то много дороже, в этом и состоит выгода.
– А я вот такой случай знаю, – взял слово Данька Соболев. – В одном охотхозяйстве перед облавной охотой охотовед проводил инструктаж по технике безопасности. Несколько человек стояли без маскировочных халатов, а без них охотиться нельзя. Распорядитель охоты на это обратил серьезное внимание и сказал так: «Если в следующий раз кто – то явится без маскировки, то останется в избушке пить вино и никакой охоты ему не будет». – Через неделю охотники вновь построились на инструктаж, халатов ни у кого не оказалось!
– А вот другой случай, – рассказывал очередной шутник, – перед выходом на номера некоторые охотники вместо белых халатов надели только белые штаны. Проводивший инструктаж пошутил: «Вероятно, вы собираетесь стоять на руках? Конечно, при такой ходьбе меньше скрипит снег».
Створки окна из директорского кабинета раскрылись настежь, в проеме показалась грузная фигура, раздался зычный голос:
– Эй, кто-нибудь, пошлите ко мне Соколова!
Вскоре Соколов вошел в кабинет. Директор, широко улыбаясь, воскликнул:
– Ты с братом-то знаком ли?
– С каким братом? – удивился Андрей.
– Вот с этим, – директор перевел взгляд на сидящего бледнолицего мужчину. – Это твой родственник – Юрий Владимирович Радузов. Он – председатель комитета по экологии и природопользованию по Лесогорскому району.
– Спасибо, Терентий Иванович, – осадил директора председатель. – Спасибо, дальше мы сами…
Родственники вышли во двор. Юрий Владимирович на голову выше Андрея, не курящий. Его речь не тороплива, голос тихий, но властный. Такое наблюдается у людей уверенных, знающих себе цену. При разговоре правая бровь председателя вздымается вверх; во рту поблескивают зубы из желтого металла. Родственник оказался одногодком. После окончания юрфака, он в Лесогорском районе работал сначала народным судьей, потом инспектором рыбоохраны, а теперь возглавляет комитет природопользования.
Вкратце рассказав о себе, Радузов спросил:
– Андрей, неужели твоя мать ничего обо мне не рассказывала? Ведь мы действительно родственники, наши деды были двоюродными братьями…
Дома Соколов рассказал матери о неожиданном знакомстве с Радузовым. Марья Григорьевна новостям обрадовалась, а сын был крайне удивлен тем, что она раньше не познакомила его с таким важным человеком.
В Лесогорском районе Радузов, защищая экологию, являет собой главного карающего чиновника. Его боятся земледельцы, руководители предприятий лесного хозяйства и, особенно, директора очистных сооружений и речного порта, где нередко случаются загрязнения (аварийные). Радузов виновников штрафует беспощадно.
Однако находятся Робин Гуды – народные мстители. Сначала у Радузова сгорела одна дача, председатель построил другую, но и этот шедевр зодчества однажды ночью накрылся «красным петухом».
Но об этом, как и многом другом, егерь Соколов узнал гораздо позже.
Директор госпромхоза руководит заготовкой лектехсырья – коры ивы и дуба. Чтобы посягнуть на флору, нужно письменное разрешение от руководства соответствующего министерства.
Не потому ли Терентий Иванович ублажает председателя охотой и медом. Он был рад, узнав о родстве Радузова и Соколова. Все-таки Соколов в прямом подчинении директора госпромхоза, и на него можно влиять.
Терентий Иванович, спрашивая о работе, часто вспоминает Радузова, как бы напоминая Соколову на необходимость иметь с ним не просто дружбу, но и связь более прочную – родственную.
Вскоре родственники вновь встретились в конторе госпромхоза. Радузов заговорил о деле, бровь задергалась, коронки заблестели:
– Андрей, мы тут посоветовались с директором по поводу отстрела лося по моей лицензии. Он рекомендовал тебя, как лучшего промысловика, чтобы ты организовал работу и помог добыть зверя. Лучше тебя, ведь, никто не знает мест обитания лосей и способов их добычи.
Помня слова Терентия Ивановича, Соколов улыбнулся и радостно сказал:
– Ну, надо, так надо. Как не помочь брату?
Родственники обнялись.
– Слушай, Андрей, у меня еще есть дело. Сходи в сельсовет, возьми наряд на хвойную древесину кубов на 20, а больше нормы и не выпишут. Деньги для оформления я тебе сразу дам.
– А сам не можешь, что ли взять, – из интереса спросил Андрей.
– Понимаешь, мне нельзя, я при исполнении.
– Ну, нельзя, так нельзя… Ладно, лес выпишу на себя, а бумаги тебе передам, – согласился Соколов.
В сельском совете его спросили:
– Андрей Спиридонович, для каких целей лес берете?
– Старая баня свое отслужила уже, думаю, построить новую.
Соколову неприятно врать, но иначе бы родственнику не помог: с лесом нынче строго, зря не дают.
В воскресный день к дому егеря подъехал вездеход Газ-66. Это приехал Радузов с друзьями. Он расхваливает машину.
– Мой вездеход с наружной лебедкой, обустроен для зимней охоты теплым кузовом и буржуйкой внутри. Можно в мороз ночевать, подкинешь в печку дров и спи спокойно. Внутри по бокам ниши закрываются сидениями. Можно хоть четырех лосей спрятать.
Гости пили чай с медовыми травами. Марья Григорьевна – мать Андрея, гостеприимно угощает своего племянника и приезжих охотников, взаимно делясь новостями, интересуясь родственниками.
Юрий Владимирович, общаясь со своей теткой, искоса поглядывает на фарфоровую статуэтку солдата с автоматом за спиной и гармонью в руках. Заметив это, Андрей взял солдатика с полочки и поставил на ладонь со словами:
– Вот он – воспетый известным поэтом, солдат – Василий Теркин.
Лицо председателя засияло радостью, это заметно выдает беспокойная бровь и он сказал:
– Я коллекционирую фарфоровые безделушки, может, уступишь Ваську с гармошкой?
– Бери, если нравится, – добродушно отвечал Андрей.
Вездеход стоял на краю болота, густо поросшего кустарником осины, березняка и ивы. Лучшей кормовой базы для лосей не бывает.
Егерь выпустил из фургона лаек. Оказавшись на свободе, они радостно сновали вокруг машины, поднимая ногу на колесо, совершая утренний туалет. Наблюдавший за происходящим, Радузов спросил Андрея:
– А знаешь ли ты, почему кобель поднимает ногу на забор?
– Я об этом как-то не задумывался.
– Кобель поднимает ногу для подстраховки, чтобы забор не упал.
– Смешно, – хохотнул егерь.
Собаки исчезли в лесу, чтобы обнаружить зверя, требуется время. Ведь еще неизвестно, куда преследуемый лось их поведет.
Бывает, поднятый с лежки сохатый сначала уходит в сторону севера, а затем бежит навстречу потоку воздуха, несущему ему информацию об опасности впереди. Зверь прекрасно видит и слышит, а чутким носом фильтрует воздух. В том и состоит искусство охоты, что охотник все просчитав, зверя все-таки добывает.
Но пока не слышен лай зверовых собак. В лесу полная тишина, только очень далеко иногда крикнет ворон: «Кронкрон», да ему ответит другой: «Дрон-тон». Эти иссиня-черные крупные птицы всегда на посту. Они видят и слышат все, что происходит в лесу. Бывает, охотники только стрельнут, а ворон, шумно махая крыльями, уж тут как тут: прилетел на разведку, чтобы узнать, кого «замочили»?
