Владислав Картавцев - Эспрессо ТВ
– Ваша организация не подчиняется киевским властям?
– Не подчиняется. Законный президент Украины свергнут, на его место пришли отпетые фашисты, мы не признаем их полномочий!
– Почему Вы говорите «фашисты», ведь в Киеве произошла демократическая революция, отныне Украина – часть цивилизованного мира, и Европа с распростертыми объятиями примет вас к себе!
– Демократическая революция, говорите? – лицо Аргуна потемнело. Он медленно достал мобильный телефон и, нажав пару раз на сенсорную панель, показал экран эстонцам. – Видите парня?
– Да, видим! – журналистки непонимающе переглянулись.
– Это мой бывший друг. Звали Михаил. Его сожгли заживо в Киеве. Я его схоронил и приехал сюда – защищать крымскую землю от этих нелюдей! Вы знаете, как выглядит человек, у которого паленое мясо отваливается от костей? А у Мишки именно отваливалось – в него кинули бутылку с горящим напалмом.
Эстонка, что держала микрофон, побледнела и сделала знак оператору. Тот прекратил запись и опустил камеру.
– Естественно! – Аргун в сердцах сплюнул на землю. – Какие же вы все-таки, лабусы, уроды недоделанные! Как пропагандой заниматься или теракты готовить – вы тут как тут, а как правду показывать, так вам запрещено! А знаете что, пошли вы нахрен – ты, ты и ты, сучье вымя! – Аргун поочередно ткнул пальцем в грудь всем троим. – И лучше вам убраться по добру, по здорову, пока я еще не сильно злой!
Эстонцев дважды упрашивать не пришлось. Их как будто ветром сдуло, улепетывали, не оборачиваясь – словно узрели в Аргуне самого́ повелителя вселенского зла! А он понурился и отошел подальше от веселящихся людей – открывшаяся внезапно рана снова кровоточила.
* * *– Что, брат, такой мрачный? – подошло время очередной смены, и Серега сразу заметил перемену в настроении друга. – Вроде, еще полтора часа назад был, как огурчик!
– Был да весь вышел! – Аргун, действительно, сник. – Разбередили мне душу, вспомнил Мишку – а ведь думал, что уже оплакал!
– Понимаю! – Серега украдкой вынул из кармана фляжку с коньяком. – Будешь? Полегчает!
– Нет! – Аргун точно знал, легче не станет, а вот перегар ему сейчас совсем ни к чему! Он на службе. – Дождемся закрытия, тогда и выпью! Кстати, я тебе говорил, что нас приглашают, или забыл?
– Кто, куда? – Серега замер, как вкопанный.
– Девушка-профессор Лиза!
– Это какая? Та, что командует гражданскими? – Серега удивленно присвистнул. – А я все думаю, почему она со мной разговаривает так, как будто мы уже двадцать лет знакомы! Вот оно что! Но она же малолетка!
– Никак нет! Говорит, что профессорша, и ей уже больше тридцати!
– Тогда чур моя! – Серега сориентировался мгновенно. – Тебе все равно ничего не светит, ты только о булыжниках говорить и можешь, а я – я интеллигент! Читаю стихи, умею складывать двузначные цифры в уме и пишу без ошибок! В общем, ты – мимо кассы! Тем более, у тебя девушка в Харькове есть!
– Вот это вряд ли! Вряд ли я – мимо кассы! Во-первых, я возвращаться в Харьков пока не собираюсь, во-вторых, я гораздо моложе тебя и привлекательнее, и в-третьих, ты ее своими заунывными рифмами в гроб загонишь, а я – парень веселый и знаю подход к девушкам на уровне инстинктов!
– Да уж, молодой выискался! – Серега весело заржал. – Ладно, вечером определимся, вдруг, у нее еще подружки есть. И вообще, кто сказал, что нам что-то обломится? Лично я не стал бы на это рассчитывать!
* * *– Кажется, сегодня все завершится удачно! – Генрих Борисович посмотрел на часы (время 21–55). – Ну и денек выдался! На моей памяти ничего подобного не случалось!
– Само собой! – профессор Лиза была тут как тут (а также Аргун, Серега и остальные). Последние голосующие еще толпились около кабин и столиков, но двери в участок уже прикрыли и никого не пускали. Да и пускать некого – все внутри! – Само собой, потому что сегодня день даже и не особенный – нереальный! Честно говоря, еще месяц назад я и представить не могла, что такое возможно! Что нам выпадет шанс наконец-то воссоединиться с Россией! Что скажете, мальчики?
Мальчики (Аргун и Серега) молчали. А что говорить – они согласны! И комментарии тут особо не нужны!
– Итак, план наших действий после 22–00! Дожидаемся, пока все проголосуют, опечатываем урны, передаем их с рук на руки курьерам избирательной комиссии – и по домам! К ополчению это тоже относится! Измучились, наверное, парни – в сбруе-то весь день!
Аргун даже не стал кивать в подтверждение. У него не осталось сил не то что кивать, но и просто говорить. С пяти утра на ногах, ни на секунду не присел! Аргуну до слез хотелось кому-нибудь подарить автомат, бронежилет и набившие мозоли берцы, сбросить с себя хаки, лечь на первой же попавшейся лавочке и уснуть, как бомж. И пусть его заберет милиция в «обезьянник» или в вытрезвитель – ему все равно, лишь бы спать, спать! Судя по всему, о том же самом мечтал и Серега – страдание было написано у него на лице.
– Я так понимаю, мы Вам больше не понадобимся? – Лиза не была бы юристом, если бы сто раз не уточнила вводные. – Следовательно, имеем полное право забрать солдатиков с собой? – она указала на Аргуна и Серегу.
– И вы их силой удерживать не станете?
– Что значит силой? – Генрих Борисович не был склонен шутить. – Мадемуазель Потапова, выражайтесь яснее! И вообще, Вы мне эти шуточки бросьте, мы здесь не в бирюльки играем, государственными делами занимаемся!
– Сдаюсь, сдаюсь! – «мадемуазель Потапова» (Лиза) примирительно подняла руки. – Просто захотелось немного пошутить, продлить ощущение радости!
– Шутить будете за пределами! – отрезал Генрих Борисович. – Можете хоть шутить, хоть песни петь, хоть ходить колесом или на ходулях. А пока – марш по своим местам и помогайте избирателям, чтобы не слишком задерживались! Все устали, все хотят спать и есть!
Со стороны могло показаться, что начальник в лице Генриха Наваррского устраивает подчиненным разнос – но никто не испугался (включая и самих «подчиненных»). В ответ на его грозный рык Лиза рассмеялась и отрядила своих подопечных помогать бабушке и дедушке, которые никак не могли понять, где и какой значок ставить. А сама предпочла присоединиться к Аргуну и Сереге – они как раз пошли запирать дверь.
– Ну что, мальчики? А слабо́ сопроводить меня до ближайшего столика в кафе? Вы на ногах держитесь?
– Не слабо́! – Аргун отозвался первым. – По такому случаю – не слабо́! Вот только неплохо бы было для начала переодеться в цивильное – чтоб воинский патруль не взял за жабры. Мы же не банда махновцев – завалиться в кабак с оружием и требовать ушат водки в ро́злив! Да и до дома нам здесь недалеко – да, Серега? Минут за пятнадцать-двадцать управимся!
– До дома? – Лиза недоуменно взглянула на Аргуна. – А я думала, вас в казармах держат – типа, на военном положении!
– Не! – Серега яростно задышал и навесил тяжеленный металлический засов на входную дверь. – У меня на квартире по случаю перманентного цейтнота и по специальному распоряжению начальника крымской самообороны установили железный сейф для оружия и выписали нам разрешение являться на службу из домашних условий! Но конечно, не только у меня – никого из наших в казармах не встретишь, мы же не армия, в конце концов!
– А, тогда понятно! Что ж, в предложении переодеться много смысла! Хотя так вы потеряете 99 % вашей мужской брутальности, но ничего не поделаешь – пить с автоматом наперевес, действительно, дурной тон!
* * *– Какая красота! – они втроем ввалились в одно из круглосуточных кафе Севастополя и заняли столик у окна. Аргун чувствовал себя заново родившимся. Пройтись в легком гражданском – что может быть лучше! Да он готов прямо сейчас (несмотря на изнурительный день) бежать марафон – и в конце нисколько не устанет, гарантия!
– Я буду вино, а вы? – Лиза взяла у подошедшего официанта меню и принялась внимательно его изучать. – Кстати, водку пить не рекомендую – развезет мгновенно. Лучше уж тогда бокал пива!
– Пиво по случаю праздника? – Аргун был с ней не согласен. – Мы же не толстые бюргеры, а нормальные русские люди! А русские, прежде всего, уважают и ценят свой национальный напиток!
– Точно, брат! – Серега живо поднялся, подошел к барной стойке и через минуту вернулся с графинчиком водки и сырной тарелкой. – Не абы какой ресторан, но всё быстро, и денег лишних не берут!
– А мне нравится! – Аргун закурил, стараясь выпускать дым в сторону от Лизы. – Очень уютно, чисто и спокойно! Лиза, так ты уже выбрала? А то невежливо гусарам пить без одобрения дам!
Официант принес вина, и они подняли рюмки:
– Тост! – Серега безапелляционно решил взять на себя обязанности тамады и рубахи-парня. – Если говорить все, как есть, то сегодня с нами произошло нечто удивительное! Кто не согласен, может выйти из зала и не отсвечивать! Поэтому предлагаю просто принять на грудь – событие не нуждается в дополнительных комментариях!
