Владислав Картавцев - Эспрессо ТВ
– Итак, солдаты! Сегодня мы будем обеспечивать покой и народное волеизъявление на вверенном нам участке! – мужик (Генрих Борисович) указал на стулья, они сели. – Задача нетрудная, не в атаку ходить! В обычное время за порядок отвечает министерство внутренних дел, но сейчас ситуация особенная!
Уверен (и не только я), гражданам будет спокойней, если в момент голосования они будут видеть рядом с собой крепких ребят с оружием – своих земляков – которые не позволят никому внести сумбур и ненужную экспрессию! Кстати, если я выражаюсь не очень понятно, прошу простить – еще недавно я был учителем русской литературы и по совместительству физруком в школе. А теперь, как видите, помогаю Крыму принять правильное решение!
А теперь, собственно, о конкретном. До открытия избирательных участков вы будете находиться на улице – в непосредственной близости от входных дверей. Обход здания – через каждые пятнадцать минут, о любых подозрительных личностях и подозрительных перемещениях сообщать немедленно. И, кстати, скучать не придется – увидите, первые избиратели вот-вот появятся!
– Это в такую-то рань! – Серега недоверчиво вскинул подбородок.
– Именно! По моей информации, вы две недели сидели на Перекопе и потом мотались с оперативными дежурными по горам. Вероятно, не очень в курсе о настроениях, царящих в Севастополе, а то бы так не удивлялись. Голосовать придет весь город, а это сотни тысяч! Пенсионеры будут первыми – а они встают в пять утра! Но следуем дальше.
Участок проверен на наличие взрывчатых веществ – вернее, на их отсутствие. Кроме вас за порядком будут присматривать невооруженные активисты, а их – изрядное количество. В их обязанность вменяется решать все спорные вопросы – если таковые возникнут.
Вам же лучше оставаться в тени. Особо автоматами не трясите, и в объективы видеокамер и фотоаппаратов лучше не попадать. По оперативной информации сегодня у нас будет невпроворот буржуйских «Шрайбикусов» – им поставлена задача полной дискредитации волеизъявления крымчан. И уж они постараются! Кстати, если кто не в курсе, «Шрайбикус» – это такой фотокорреспондент из учебника по немецкому языку для средней школы – при СССР, конечно.
Далее. В восемь ноль-ноль один из вас перебазируется внутрь, встанет вон в том укромном уголке и будет широко улыбаться, подбадривая сограждан уверенностью и безмятежностью. Второй останется на улице – задачи всё те же: смотреть в оба глаза, о малейших происках вражеских элементов докладывать мгновенно! Через каждые полтора часа вы будете меняться местами, и не обессудьте, перекусывать придется прямо на посту! Кстати, в «балаклавах» нет необходимости, мы среди своих, и вообще – кого нам бояться на нашей земле? Поэтому маски на морды не напяливать – говорю на всякий случай! Все понятно?
* * *– Шесть-пятнадцать! Пока избирателей нет! – Серега забросил автомат на плечо и привстал на цыпочки, вытянув шею и осматривая пустынную улицу. – Генрих Наваррский так уверенно доказывал, что скоро здесь будет народу невпроворот, что я даже ему поверил! Обманул!
– А я с ним согласен! – Аргун чиркнул зажигалкой и прикурил сигарету. – Зря ты так – у мужика глаза горят, видно – болеет за дело всей душой! Кстати, кто такой Генрих Наваррский?
– Да я что? – Серега смутился. – Я только за! Просто привык к цинизму, при нашей прошлой жизни разве можно было по-другому? А Наваррский – это такой средневековый король – лидер гугенотов в конце периода религиозных войн во Франции. Говоря проще, глава мятежников, покусившихся на доминирующие тогда религиозные воззрения. Почти как наш – Генрих Борисович!
– Умный ты мужик, Серега! – Аргун говорил искренне. Сам-то он от книжной мудрости далек, может только руками что-то делать! – Библиотечная служба пошла тебе на пользу (Серега несколько лет работал заведующим районной библиотеки в Севастополе).
– Ага, на пользу! Если бы за нее еще платили, а то жена в итоге ушла, хлопнув дверью. Сказала: «С тобой, нищебродом, пусть коты подвальные живут, а я лучше к сержанту ДАИ пойду! Он знает, как семью обеспечивать!»
– Смех и грех! – Аргун покрутил шеей. Мышцы болели. – И всё-то у этих хохлов – «укр» и «дай» (название ДАИ уже давно стало притчей во языцех – «Державная автоинспекция»)! – И сто́ит хоть немного отстраниться от этого дурдома, начинаешь задаваться вопросом: разве в нормальном государстве такое возможно?
– В нормальном – нет, а у хохлов – легче легкого! Слышал такую присказку: лицом к лицу лица не разглядеть? Это про нас! Но надеюсь, сегодня мы навсегда избавимся и от хохлов, и от их вонючей власти!
– Думаешь, Россия не сдрейфит? – Аргун всю последнюю неделю пытался ответить для себя на этот вопрос. – Представляю, какое сейчас давление на Путина!
– Думаю, нет! Хотя, – Серега замолчал, а потом продолжил, – лично мне разницы нет – объявим независимую республику, заживем, как на Кипре! Ничуть не хуже!
– Это точно! – Аргун обратил внимание – из-за поворота медленно вышла пожилая пара и двинулась к ним. – А вот и первые посетители!
* * *– Здравствуйте, люди добрые! – минуты через три увешанный боевыми наградами дед в сопровождении бабушки помладше оказались рядом с Аргуном и Серегой. – Всё ли спокойно на вверенном вам посту?
– Спасибо, отец! – Аргун вдруг разволновался. Ветерану (по его прикидкам) было никак не меньше девяносто лет, сверкающий орденский металл еле-еле вмещался на пиджаке. Дед намеренно расстегнул куртку, все должны видеть – он не абы кто, защитник! – Всё спокойно, никому не дадим сорвать мероприятие!
– Вы из России? – бабушка рядом (лет семьдесят пять) ловко выдернула из кармана пальто кисет с махоркой и трясущимися руками (однако, очень быстро) свернула папироску из тонкой сигаретной бумаги. Сунула деду в зубы и подожгла спичкой. – Кури, горе луковое! Твои любимые, по случаю праздника!
– Спасибо, Марта! – дед глубоко затянулся. – Хоть и урожденная немка, а знает, что черноморцу надо!
– Нет, мы не из России, местные – крымская самооборона! – вперед вышел Серега. – Отец, ты, наверное, до Берлина дошел?
– Нет, сынок! – дед разочарованно дернул головой. Аргун присмотрелся: у ветерана – целый иконостас! «Орден Ушакова II степени», «Орден Александра Невского», два «Ордена Красной Звезды», три «Ордена Великой Отечественной Войны I и II степеней», «Орден Боевого Красного Знамени», медаль «За отвагу», медаль «За оборону Одессы», медаль «За оборону Севастополя», медаль «За боевые заслуги» – и без счета юбилейных наград! И еще – четыре нашивки ранений: два легких и два тяжелых!
– Не доплыл! – ветеран громко засмеялся и тяжело и гулко закашлялся. Дым вырывался из его рта, как из пасти огнедышащего дракона, Марта звонко хлопнула деда по спине – кашель тут же как рукой сняло.
– Эх, старый! Говорю тебе, бросай курить! Сведет тебя в могилу эта привычка до времени, сведет!
– Не каркай, пехота! – дед с видимым удовольствием осмотрел тлеющую самокрутку. – Меня на войне и штыками били и торпедами рвали, а табачок – вот он, мой друг! Всегда на выручку приходил! Я уже всех фрицев пережил, и ты мне не указ, немецкое сопротивление!
– Ха-ха, очень смешно! – хотя выпад был направлен четко в ее сторону, Марта совсем не обиделась. – Я – дочка берлинского антифашиста, отца моего в сорок четвертом Гестапо расстреляло, а мать вместе со мной закатали в концлагерь. А потом, после освобождения, переправили сюда – в Крым! Здесь его и встретила в пятьдесят девятом! – Марта указала на деда. – Какой красавец был мужчина – а руки золотые! А как наденет награды – так вся улица озаряется золотым сиянием!
– Я и сейчас хоть куда! – ветеран докурил и протянул Аргуну руку. – Будем знакомы, Осип Петрович Октябрьский! Между прочим, адмирал Октябрьский, командующий Черноморским флотом во время войны – мой родственник!
– Ага, родственник! – Марта коротко хохотнула. – Ты ври-ври, да не завирайся! Не слушайте его, хлопцы, всю жизнь сказочником был!
– Сама ты сказочница! – в голосе Осипа Петровича звучало неприкрытое презрение. – Говорю, племянник я его! У меня и справка есть! Так как вас звать-величать?
– Майкоп! – Аргуну очень хотелось поболтать со стариками, но стрелки на часах показывали – необходимо идти на осмотр здания. – Извини, отец, открывать имя-отчество не имеем права! Может быть, как-нибудь после!
– А я – Кот! Котейка! – Серега подмигнул Марте. – Прямой родственник сибирских котов в десятом поколении!
– Пошути мне еще! – ветеран сурово выпятил грудь и прищурился. – Тебя бы, такого умного, да ко мне в экипаж – я бы из тебя быстро человека сделал, голытьба сухопутная!
* * *– А ты сомневался! До открытия магазина еще полтора часа, а избиратели уже тут как тут! Как Генрих и предполагал! – Аргун с Серегой неторопливо двигались по периметру ДЮСШ, осматривая с помощью фонариков каждый темный угол. – Первый приз «Лучший сомневающийся», безусловно, достанется тебе!
