Валида Будакиду - Пасынки отца народов. Квадрология. Книга четвертая. Сиртаки давно не танец
Визг тормозов она услышала потом. Сперва больно ударилась о переднее сиденье, а звук как-то застрял в ушах и дошёл до сознания не сразу.
Адель, несмотря на то, что видела его только на картинке, узнала сразу. На самом деле он оказался ещё страшнее, чем в фильмах про войну. Чёрная, как смола, пустынная степь вдоль трассы. И в свете тоскливой, мрачной луны очертания чего-то огромного с дулом, похожее на стоящий на обочине танк. Эта неуклюжая громадина всем телом дёрнулась, качнулась назад, и медленно, вдавливая гусеницы в асфальт, поползла вперёд.
– Газу! Братуха, газу! – Адель никогда не слышала, чтоб Лёша так орал! – Они сейчас перекроют трассу и мы не сможем проехать!
Лёша схватился левой рукой за руль и ударил брата по колену, пытаясь достать до педалей. Послышался треск разрываемой ткани. Это он запутался в плаще и рванул его с себя.
– Ещё, ещё! – Лёша что есть силы ударил в крышу кулаком.
Жёлтая «Волга» с чёрными шашечками рванула вперёд, наперерез танку.
Адель как в детстве закусила кожу на костяшках пальцев, вся сжалась и закрыла глаза. Она почти сползла с сиденья на пол. Это было так отвратительно!
– Проскочили! Проскочили! – Леша уже включил маленькую лампочку между водителем и передним пассажиром и рассматривал испорченный плащ. – Вот видишь, – обернулся он к Адель, – ты бы ещё немного побеседовала в аэропорту, точно бы не успели!
Она обернулась.
Танк, дойдя до середины дороги, остановился, перекрывая движение в аэропорт и обратно.
Новенькие паспорта в полиэтиленовой обложке оказались такими хорошенькими! На них стоял крест и было написано «Элленики димократия». Как всё таки интересно ощущать себя гражданином другой страны! Вот все вы тут, а мы уже там! И она вместе с Лёшиком будут ехать в одном купе поезда, и вместе смотреть в окно, и болтать, и смеяться, и строить планы. Дорога долгая, наболтаться можно на год вперёд. Пересадка в Скопье тоже интересно!
Неужели сегодняшний день, наконец, закончился, и с ним ушли все ужасы и страхи? Жалко только, что с Лёшей поговорить так нормально и не удалось. То он оставил вещи и пошёл к брату, а она сидела и тряслась – не поймает ли его на улице патруль? Потом пришёл, выпил чаю и, сказав, что «замотался», пошёл спать. Он был расстроен, очень расстроен, и выглядел очень уставшим. Скорее всего, братова семья опять проводила культурно-воспитательные мероприятия. Зачем они это делают?! Зная, что у него заграничные паспорта в кармане, зачем они это делают?! Неужели они не понимают, что ставя ему такие ультиматумы «или все мы, или одна она» и «больше детей не увидишь!» они делают ему больно?! Он же за рулём! Он же может в расстроенных чувствах задуматься, совершить аварию, сбить кого-нибудь. Что будет потом?! Или они решили всеми правдами и неправдами его вернуть обратно и считают, что даже в тюрьме ему будет лучше чем с ней, с Аделаидой?! И что она им такого сделала, если даже страшнее тюрьмы?!
Адель думала, что именно сегодня от всех этих стрессов не успеет добрести до подушки и завалится спать где-нибудь по дороге. До дивана она тем не менее добрела, и под бочок спящему Алексею подлегла. Взяла его тяжеленную руку и положила на себя. Как если б они спали «спинка к грудке» и он бы её обнял. Но, вопреки ожидаемому, спать не хотелось. Точнее, очень хотелось, тело практически спало. Движения были ватными и небрежными. Зато мозг никак не желал отключаться. Один его участок. Он работал на полные обороты, и это было страшно мучительно.
Лёшка спал сном младенца, честно получившего пятёрку по чистописанию. Жалко, что не получилось сегодня пообниматься от души! Адель так соскучилась! Он, скорее всего, тоже, но когда такие нервы… Мужчины – они же вообще больше подвержены стрессам. Они более восприимчивые, более чувствительные, более уязвимы, чем женщины. Любопытно, когда они переедут жить в Салоники, они смогут найти Владимира Ивановича? Просто, надо же человеку спасибо сказать. Всё-таки приглашение прислал, старался… Ну, и вообще поговорить за жизнь. Лёшу с ним познакомить. Он, может, посоветует что-нибудь. Всё-таки у них никого нет в Греции, ни родственников, ни знакомых. Папа и мама так и говорили всегда:
– У нас никого нет! И у тебя никого нет! Только Сёма. Мы умрём, останетесь вы вдвоём на всём белом свете!
Ну, почему «никого нет»?! Вот у Семёна есть Аллочка и её Маркиза. Для него самые главные на свете – это они. У Адель есть Алёшка – Леший – Адвокат. Значит, она тоже совсем не одна. Вот приедут они в грецию, познакомятся с новыми людьми. Они, наверное, мало будут похожи на жителей Города. Всё-таки Греция, как ей объясняли – колыбель демократии. В глянцевом журнале у Манолиса, Лёшкиного соседа, который уже побывал в Греции, какие девицы были! И голые, и одетые, какие хочешь. Как амазонки! И волосы у них шикарные! Прямо гривы, как у лошадей. И кремы всякие для похудания рекламировали. Вот была такая большая попа, и вот она стала маленькая. Чудо! Я тоже обмажусь именно таким и стану как амазонка. Отпущу себе волосы, покрашусь в блондинку…
Представляя себя блондинкой, Адель чуть не рассмеялась в голос. Она взяла со стола паспорт, открыла на своей фотографии и снова представила – блондинка! Умора! Лёшка точно в обморок упадёт. Сразу ревновать начнёт. Он ни за что не согласится, он вообще не любит, когда Адель на себе что-то меняет. Даже когда просто стрижку меняет, или вещь новую надевает. Он говорит, что не любит, когда человек меняется, тем более, его жена. «Я – консерватор! – шутит он. – Не надо со мной экспериментировать! Я сержусь…»
Ну, вот! Спать теперь совсем расхотелось.
Её опять начало знобить, даже Лёшкина горячая рука на боку уже не помогала. Вот если выпить чаю, стало бы намного теплее. Так это ж надо сперва встать! Вставать ещё холоднее! Потом пойти на кухню. Света явно опять нет. Надо идти в темноте. Лёшка раскидал по квартире вещи, саквояж где-то болтается… не наступить бы… У Лёшки, скорее всего, в кармане куртки есть зажигалка. Где она, эта куртка? Не, эта тёплая, которую он с собой возил, с меховым воротником. Ах, да… он же его прямо на спинку стула около кровати и повесил, чтоб отвиселась. Приехал-то он в плаще!
Тут она увидела полоску света, выбивающуюся из-под двери в ванную комнату. Это Лёшка опять по привычке щёлкал выключателем, когда света не было. Значит – всё равно надо вставать, чтоб выключить свет. И зажигалка всё-таки нужна, потому что спички, оказывается, кончились. Надо приоткрыть дверь из туалета, чтоб Лёшку не разбудить и… Вот куртка… вот карман… так, тут нет, тут… а что это тут? Какие-то пакетики… одноразовый чай, что ли? Внутри что-то скользкое и бегает… Ничего себе! Что бы это могло быть? Купил и не показал. Вот вреднюга! Похоже на продолговатую жвачку… только толще… Так… что это? Тут ещё и написано: «Презерватив в смазке. Проверенно электроникой». А, вот и зажигалка.
Глава 6
Аделаида в тот день чуть не потерялась в Салониках. Заехала куда-то не туда, свернула не на ту улицу. Так и не мудрено! Здесь все улицы похожи друг на друга. Все витрины одинаковые. Когда она уже выбилась из сил от жутких поисков, обернулась и увидела, что стоит спиной к своему дому.
Ночью долго не могла заснуть. И по чёрно-белому телевизору, подаренному щедрой соседской рукой, ничего не было, и переволновалась от баллонов с удалёнными зубами у того стоматолога, и от жёлтого деда, хватавшегося за руки и лезшего целоваться. Чисто как в «Двенадцати стульях» пьяный Киса Воробьянинов мацал клешнями красивую Лизу в исполнении Натальи Варлей! Адель крутилась на своём матрасе, лежащем прямо на полу. И ей впервые на нём было так жёстко. Лёшки всё не было и не было.
Он пришёл под утро, в очень хорошем настроении и явно под градусом.
– Ты чего не спишь? – он щёлкнул её по носу. – У меня хорошие новости! Мне предложили шикарную работу! В нашей жизни всё может измениться! Всё пойдёт по-новому!
– Да, ладно! – Адель и не думала обижаться, что Лёша опоздал. Записку-то ведь оставил! Что за такую хорошую новость он принёс, а?
Она села, прислонив к стене подушку.
– Я есть хочу – умираю! Целую ночь в баре сидели, договаривались. В этих барах ничего нет, кроме чипсов и дурацких орешков на блюдечке…
– …с золотой каёмочкой?!
– Нет! С бордовой салфеточкой! – Алексей беззаботно рассмеялся, как раньше, и обнял её. – Что есть пожевать?
– Всё! – Адель с гордостью сползла с матраса, потому что действительно наготовила «всё». Так вышло, очень удачно – ехала из центра, а там большой базар, где всё оказалось в три раза дешевле, чем в супермаркете. Вот она на радостях и накупила, и наготовила! Она суетилась на кухне, теряясь между котлетами с пюрешкой и мусакой.
– Один мой друг открыл туристическое агентство, – Лёшка сидел, закинув ногу на ногу, вальяжно развалившись на деревянной табуретке, с лицом человека, принявшего главное решение в своей жизни, – и приглашает меня поработать сопровождающим!
