Владимир Гурвич - Баловень судьбы
Он немного удивленно посмотрел на меня.
– Нет, таких крестов в лесу вкопано довольно много. Это было сделано специально, чтобы иметь ориентиры, для того чтобы не заблудиться и где назначать место для встреч. Как у вас в Москве у фонтана в ГУМе. Таких крестов здесь штук десять. И каждый имеет свой номер. У этого номер один.
– Но тогда получается, что дядя оказался здесь не случайно, скорей всего у него была назначена тут встреча. И даже может быть, не с одним человеком, а с несколькими.
– Что ж, возможно, эта версия почему-то не рассматривалась следствием. Но что следует из этого?
Я пожал плечами.
– Может быть, ничего, а может быть, все.
Когда я вернулся домой, то по некоторым приметам понял, что Анастасия дома. Однако выйти ко мне она явно не спешила. Подождав немного, я поднялся в свою комнату.
Мне же хотелось с ней поговорить. Из моей головы не выходил вопрос: почему убийца не оставил следов? И я все больше склонялся к немного парадоксальному выводу: именно их отсутствие и есть самый важный след. Если я пойму, как преступнику удалось совершить преступление и при этом не наследить, то приближусь к разгадке этой тайны. И помочь в этом деле должна была Анастасия. Ни на кого больше я не мог тут положиться.
Но она все не появлялась, а потревожить ее самому я не решался. Поэтому я лежал на кровати, курил и прислушивался к тому, что происходит в доме. Внезапно мне показалось, что я слышу не то крики, не то возгласы. Я выскочил в коридор и действительно до моего слуха донеслись протяжные вопли, которые раздавались на половине Анастасии. Я бросился туда.
Я дернул за ручку двери, она легко поддалась, и я впервые очутился в комнате Анастасии. Молодая женщина лежала на кровати на животе, плечи и спина ее содрогались, и она громко рыдала.
Я растерянно топтался у порога, не зная, как поступить в столь деликатной ситуации. Я сделал неловкое движение, задел за висящий на стене расписной поднос, и он, словно колокол, возместил о моем присутствии. Анастасия резко обернулась, неприязненно посмотрела на меня.
– Извините, но я услышал крики и испугался, что происходит что-нибудь страшное. Поэтому я здесь. Может быть, вам нужна моя помощь?
– Нет, – срывающимся, но твердым голосом произнесла она.
Я повернулся, чтобы уйти. Но внезапно она остановила меня.
– Вы, наверное, проголодались. Я сейчас спущусь и все сделаю.
Я действительно проголодался, и у меня не хватило воли попросить ее не беспокоиться.
Через полчаса мы уже сидели в гостиной за столом. От недавних слез не осталась и следа, даже глаза не были красными, хотя никакой косметики на ее лице я не обнаружил. Впрочем, при ее красоте она была и не нужна.
– Я вспомнила некоторые эпизоды нашей с ним жизни и не выдержала, – вдруг пояснила она. – Иногда накатывает так сильно, что невозможно сдержаться.
– А зачем сдерживаться, – заметил я, – когда я служил в армии, я никогда не стеснялся своих слез по погибшим товарищам. Так легче переносить потери близких людей.
Почему-то мои слова вызвали у нее удивление, это я понял по выражению ее лица.
– Вы воевали?
– Да, на Кавказе, я командовал разведротой. За два года похоронил половину личного состава. Но это все дела минувших дней. Мне бы хотелось с вами поговорить о делах настоящих. Вы в состоянии?
– Да, конечно. Но о чем?
Возникшее у нее удивление все еще не проходило, новость, что я был на войне, оказалась для нее слишком неожиданной. Можно себе представить, какой мой образ уже сформировался у нее в голове. Но это хорошо, это позволит нам стать чуточку ближе.
– Я был сегодня на месте убийства. Я внимательно обследовал его. Ни тогда, ни сейчас нет никаких следов.
– Мне это хорошо известно.
– Но отсутствие следов – это тоже след. Только надо выйти на него. Я сегодня весь день думаю об этом преступление. У него есть одна особенность, которая дает надежду на раскрытие.
Я заметил, как заблестели ее глаза.
– Но здесь работала целая бригада следователей. И никаких результатов, – с сомнением проговорила она.
– И все-таки, мне хочется попробовать покопаться в этом деле. Я слишком многому обязан дяде, чтобы ничего не сделать для раскрытия убийства.
– Вы сказали, что у этого дела есть одна особенность, – напомнила мне она.
– Дело в том, что убийца находится рядом со своей жертвой. Я не верю в случайную встречу с каким-нибудь беглым каторжником, все факты указывают на то, что преступление было тщательно продумано. Иначе остались бы следы. А значит, преступник либо находится в поселке, либо он как-то связан с деятельностью компании.
– Вы хотите сказать, что, возможно, что это сделал кто-то из ближайших сотрудников Саши?
– Не обязательно, но не исключено.
– Но тогда и я вхожу в круг подозреваемых.
– Теоретически – да, но я не верю, что это вы.
– Почему же? – В ее голосе прозвучала ирония.
– Интуиция. Из-за любви нередко совершаются преступления, но не такими, как вы.
– Спасибо и на этом.
– Анастасия, я понимаю, что вам тяжело все это слышать. Но это преступление не может остаться безнаказанным.
– Что же вы хотите от меня?
– Помощи. Расскажите мне о ближайших сотрудников дяди. Я бы хотел знать, что они из себя представляют.
– Хорошо, я согласна, – почти не раздумывая, произнесла она. – Если это поможет раскрытию преступления.
«Это поможет в первую очередь стать нам друг к другу ближе», мысленно ответил ей я.
– С кого начнем?
– Давайте начнем с главного инженера.
Мне показалось, что Анастасия немного смутилась.
– Валерий, Валерий Анатольевич очень талантливый человек. Саша взял его в компанию прямо из института. Ему нужны были специалисты, и он поехал выбирать выпускников. Ему указали на него. И он мне много раз говорил, что не ошибся. За десять лет, что он работает в компании, он вырос с инженера до главного инженера. Он определяет всю техническую политику. Я плохо разбираюсь в этих вопросах, но его считают хорошим изобретателем, он внедрил у нас десятки своих изобретений. Он очень уважал вашего дядю, хотя отношения у них были не очень ровными – Она замолчала, явно не решаясь продолжать.
– В чем же причина? – Я пристально взглянул на молодую женщину, и она опустила глаза к долу. – Причина в вас?
Анастасия, не поднимая глаз, кивнула головой.
– Да, сначала их отношения были замечательными, но года два назад они стали портиться и докатились почти до враждебности. Валерий откровенно выражал свою неприязнь к Саше, так как он хотел, чтобы я бросила бы вашего дядю и ушла к нему.
– А мой дядя знал об этом?
– Да Валерий этого и не скрывал. Весь поселок знает об его отношении ко мне. Несколько раз они сильно ссорились.
– Но почему же дядя не прогнал его?
– Потому что он считал, что личные отношения не должны мешать служебным, а Валерия было некем заменить. Такого квалифицированного главного инженера в этих местах найти почти невозможно. Поэтому Саша предпочитал терпеть.
– Он угрожал дяде?
– В общем, да. То есть, скорей не угрожал, а оскорблял. Валерий ничего не может держать в себе, он все выплескивает наружу. Он очень импульсивный.
– Это я уже заметил. А как вы относитесь к Валерию?
– Он мне нравится, не как мужчина, а как человек. Он умный, образованный, с ним интересно разговаривать. Он увлекается подводным плаванием и очень красочно рассказывает то, что видит на морском дне. Мы с ним долгое время дружили. Но потом его чувства из дружеских переросли в совсем иные. Вот тогда все и началось, он периодически становился невменяемым. Но при всем при том он очень уважал Сашу. Если бы не я у них были бы прекрасные отношения. Они очень хорошо дополняли друг друга; у Саши рождались идеи по развитию компании, а Валерий воплощал их с технической стороны.
– Вы не думаете, что человеком, который убил дядю, мог быть главный инженер?
– Мне трудно в это поверить, но буквально то ли за два, то ли за три дня до убийства между нами состоялось окончательное выяснение отношений. Валерий потребовал в ультимативной форме, чтобы я ушла бы от Саши к нему. Я наотрез отказалась это сделать. Таким взбешенным я его никогда не видела. Чтобы не травмировать Сашу, я ему не стали ничего говорить.
– А чтобы было потом?
– Ничего не было. По крайней мере мне ничего не известно. Я лишь мельком видела, как за день до смерти Саша и Валерий вполне мирно беседовали друг с другом.
Я понял, что в главе, посвященной главному инженеру, можно пока поставить точку.
– Давайте поговорим о других действующих лицах. Например, о Гессене.
– Можно попросить у вас сигарету? – вдруг проговорила Анастасия.
– Я полагал, что вы не курите.
– Так оно почти и есть, я курю обычно тогда, когда волнуюсь или чувствую затруднение. Это помогает успокоиться или сосредоточиться, в зависимости оттого, что требуется в данный момент.
