Мария Назарова - Хост пожарче
Взявшись за руки, мы с Юлей стояли у школьного окна и наблюдали царственное танго снежной бури.
– 26 апреля… – неудовлетворенно пробурчала Жарова.
– Это Омск, детка, – пошло отшутилась я, ущипнув подругу за задницу, тем самым пародируя манеры Тараса.
Я ожидала услышать звонкий Юлин смех, но вместо чего получила длинным колким ногтем толчок в бок, символизирующий, по-видимому, что мне срочно нужно повернуть голову направо, потому что там разворачивается какая-нибудь достойная «Оскара» ситуация. Обычно увиденная мною картина была мало похожа на полнометражный фильм и всего лишь составляла игру одного актера, так как получала ногтем в ребро я только тогда, когда рядом оказывался слащавый Юра. Однако в этот раз картина была действительно интересная.
Буквально в пяти метрах от нас возвышался тот самый сладкоголосый парнишка, манеру разговора которого я только что пыталась спародировать. Напротив него стояла Лиза в короткой до непристойного юбке и расстегнутой почти до пупа блузке. Разговаривали они тихо, и извлечь основную мысль из диалога, не говоря уже о подробных цитатах, нам с Юлей даже при полном напряжении слуха было нереально. Зато по их активной жестикуляции мы поняли, что Тарас за что-то отчитывал Лизу. Причем ее провинность, по-видимому, очень задела молодого человека, и, если бы в этот момент из кабинета географии не вышел информатик Севолев Павел Михайлович, прославившийся по всей школе прозвищем ПМС, сложившимся из первых букв ФИО, Тарас непременно бы ударил мою бывшую подругу.
– Вот это поворот, неужто главный секс-символ класса узнал, что его птичка изменяет ему со всеми, с кем ни попадя? – нахально заявила Жарова.
– Заткнись! – единственное и самое безобидное, что могла высказать я в ответ на столь бесцеремонную реплику.
Прозвенел звонок, и мы заняли свои места в кабинете истории. В классе сидело ровно двадцать два человека, то есть не хватало только одного. Я беспокойно оглядела кабинет в поисках отсутствующего и лихорадочно поняла, что мои худшие сомнения подтверждаются – не хватало Лизы.
– Можно выйти? – истерично выкрикнула я и, не дожидаясь ответа, выскочила из класса, чуть не сбив шагающего по коридору пятиклассника, который тут же принялся краснеть и извиняться, но я даже не обратила внимания, прямиком помчавшись в туалет, надеясь там найти заплаканную жертву Тараса, но Лизы там не было. Тогда я совершила еще пару кругов по всей территории школьного здания, но ее не было нигде. Я уже даже было осмелилась заглянуть в мужской сортир, но, сочтя это лишним и понадеявшись на остатки приличия моей хорошей знакомой, пошла по направлению к кабинету истории. Войдя, я первым делом кинула взгляд на парту двухметрового блондина – Тарас сидел один. Без Лизы.
– Волкова? А куда это мы без разрешения пропадаем на пол-урока? – как укол в спину, звучал голос Элины Борисовны – преподавателя истории. – Марш к доске!
– Пожалуйста, – тихо прощебетала я.
– Ну, рассказывай, – постукивая указкой по столу, нравоучительным тоном, заикаясь, проговорила учительница.
– Что? – высказала я вслух, про себя подумав, что рассказать мне действительно есть что: Дима Билан начал снимать новый клип, пару дней назад пришедшая работница Останкино из книги Малахова спасла чудом не провалившийся эфир, я ходила на концерт Пиццы, в природе явно происходят катаклизмы, так как снег в апреле имеет место быть только лишь фразой из припева песни Матвея Мельникова, а никак не реально происходящим явлением, а Лиза вообще находится неизвестно где и неизвестно, жива ли вообще, потому что от Тараса можно ожидать чего угодно. Я сглотнула подкатившие к горлу впечатления и выпалила без единой запинки параграф.
– Ты в порядке? – спросила Юля, когдая садилась запарту. – А то вид у тебя какой-то растерянный, и вообще где ты шлялась добрых двадцать минут?
– Лиза где? – озлобленно прошипела я.
– Во-первых, не ори, а во-вторых, за все время нашей совместной учебы я разговаривала с ней лишь единожды и то, чтобы спросить домашку по алгебре.
– Ясно, – не желая продолжать беседу, уткнулась в учебник я.
И все же где Расколова? И почему на нее так озлобился ее бойфренд?
«Сейчас русский! Любимый русский! Дорогая Таисия! Вперед к любимой НТВ» – раздавались по коридору хвалебные крики возбужденных одноклассников, причем ни одни из нас не лукавил в искренности сказанного. Дело в том, что русский и литературу у нас ведет любимая Наречина Таисия Валерьевна, сокращенно просто НТВ – наш классный руководитель и, как я уже замечала, единственный нормальный педагог Гимназии. Нет, преподавателями-то были нормальными все работники учебной час-ти образовательного учреждения, а вот людьми – нет, потому что крыша у многих бежала далеко впереди паровоза, а любимая НТВ была добрым исключением из этого адского дурдома, за что являлась нашей самой обожаемой фигурой в Гимназии. К счастью, кабинеты истории и русского находились на расстоянии трех метров друга от друга. Для постижения плодов аппетитной грамматики, синтаксиса и пунктуации нам был отведен двадцать шестой, а копаться, а чаще захлебываться в атмосфере кровопролитных войн и губительных законов иностранных императоров нам приходилось в соседнем – двадцать пятом.
– Ты видела, как похудела жена Гарика Харламова? – вырвал меня из размышлений абсолютно не относящийся к филологии вопрос.
– Что? Юль, ты о чем? – переспросила я подругу.
– Да просто, когда искала ответы к тесту по истории, наткнулась в гугле на рекламу нового фильма и просто была ошарашена шикарной модернизацией ее тела! Блин, мне срочно надо на этот фильм! Ты что завтра делаешь?
– Хорошо, после школы сходим, – сразу переходя к делу, отрезала я.
– Ты зайка! – подмигнула мне счастливая завистница фигуры жены Харламова.
В это самое время мимо нас промчался взбаламошный маленький домовенок, чуть не сбивший нас с Жаровой с ног. Это был Федя – самая закадычная фигура нашего и без того сумасшедшего класса. Высокий, слегка худощавый, с длинными вечно спутанными волосами и до ряби в глазах цветными носками, в которые, к великому ужасу окружающих, были еще и заправлены брюки. Стараясь не обращать на него внимания, мы зашли в класс, а вдогонку нам тут же прозвенел звонок.
– Добрый день, мои дорогие, устали? Ну, ничего, последний урок и домой! Рада вас видеть в полном составе, значит, все живы. Главное – помните, вы выпускной класс и вследствие этого на русский можете не приходить только в случае собственной смерти, все остальные причины даже забудьте, – ласкал сердце теплый голос кудрявой шатенки в идеально скроенном, подчеркивающем шикарную фигуру костюме от «Шанель» и бежевых босоножках на пятисантиметровом каблучке, изрядно украшенном узорами из жемчуга.
– Умеете Вы подбодрить, Таисия Валерьевна, прям бальзам на душу льете! – пессимистично проговорил с последней парты наш яркий юморист Санек Шумаков.
– Умею. К доске, Александр, – строго заметила улыбчивая женщина.
Урок прошел до необычайного быстро, и, получив со звонком домашнее задание, мы начали собираться. За спиной я услышала тихий девчачий визг и наивный смешок лучшего друга Тараса – Жоры. Трезво оценив ситуацию, я совершила резкий поворот на триста шестьдесят градусов, тем самым неожиданно для юноши залепила ему огромную пощечину, от которой он очень сконфуженно сморщился. Но меня удивила больше не его гримаса, а факт того, что подобное совершила одна я. Ведь брутальное дефиле, сопровождающееся распусканием рук на округлые женские задницы для Жоры с Тарасом было обычным делом. И, услышав малейшие звуки приближающегося негодника, можно было ответить ему первой, тем самым спасая свою задницу, причем в обоих смыслах этой фразы.
– Нехило! – будто за Жору ответила мне Юля. – Слушай, зайка, мне сегодня по срочняку нужно к стоматологу. Ничего серьезного, ты не переживай. Просто у братишки зуб заболел, и на правах старшей сестры я просто обязана его проводить, так что домой ты сегодня одна, но, судя по твоей реакции, я могу за тебя не волноваться – от любого маньяка отобьешься! – прозвучала пламенная Юлина тирада, и девушка, даже не дождавшись моего ответа, вынырнула из дверей кабинета.
Оценив ситуацию, я поплыла за ней, вытекая на зигзагообразную тропинку, ведущую к остановке. Кстати, Юля была сегодня с новой сумкой. Правда, я так и не нашла минутки ее похвалить, хотя именно на нее и улетели мои две тысячи гринов. Но порой мне казалось, что лучше бы эти деньги она тратила на тонны сладостей, рискуя безобразно растолстеть, чем на этот тихий ужас. Вот я не понимаю, как такой именитый бутик допускает появление на своих прилавках ТАКОГО? Или Юля специально выискивает самые ужасные вещички, тут же их скупая?
– Хны… хны., хны, – доносилось откуда-то из-за угла.
– Лиза? – лихорадочно вскрикнула я. – Где ты пропадала? Я побежала за тобой сразу же, как ты… Дорогая моя, да ты же плачешь! Это он? Чего он хотел? Он приставал к тебе? – градом сыпались мои вопросы.
