Владимир Шали - Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник)

Слетели вороны с короны —
Рассыпался венок из змей —
И рек мне голос похоронный —
Великой верностью Вероны
Людскую ветреность измерь —
Я знал уже – мой путь напрасен —
Джульетта спит – ей сна не снесть —
У ветрености жизнь в запасе —
У верности лишь вечность есть —

Когда горюют без органа
Любители прекрасных муз —
И три весёлых хулигана
Несут в ночи гитарный груз —
Когда гремят оркестры в меру —
И вера переходит в веру —
И от любви к другой любви
Летят к востоку журавли —
Осенней музыкой нейтральной
Разъединяет время нас —
И по аллее театральной
Пегасов гонят на Парнас —
И вот среди такой пустыни —
Как знамя антисуеты —
В соцветьях – цвет мой синий
Сверкнёшь – и побеждаешь ты —

Уснула любимая в шорохе мира —
Сегодня ей снится далёкий кумир —
Полночною скачкою Пола Ревира
Она пролетает сквозь время и мир —
Люблю расстояния меж континентов —
Люблю расстояния – мчусьучусь —
Когда нарастание бешеных ветров
Влечёт к возрастанию истинных чувств —
Люблю расставания – но не разлуку —
Люблю расстояния – если сквозь них
Возможно поймать твою верную руку —
Вот так этот сумрачный мир и возник —

Не только чёрные реликты
Хранятся в памяти моей —
У стен великого Египта
Витает дух моих идей —
Я покидаю чёрный запад —
Как неразгаданный вопрос —
И забываю юный запах
Твоих седеющих волос —
Но вслед за мною взгляд твой синий
Протягивается на восток —
Я поднимаюсь над пустыней
И вижу солнечный песок —
Горбатый профиль каравана
Переплывает пустоту —
И я обманом без обмана
Перебираюсь в чистоту —
Я принимаю новый образ —
Чтоб всё изведать до конца —
Но снова слышу прежний возглас
И вижу взгляд твой без лица —
Ты этим взглядом раскрываешь
Обман в обмане – Ты везде
Не узнаваемых узнаешь —
В пустыне – в небе – на воде —
Узнаешь тех – кого не помнишь —
За кем отправила гонца —
И вновь безликого догонишь
Летящим взглядом до конца —

Нет – Музыка начнётся не сегодня —
Сегодня – снежной пылью прозвеня —
Две улицы – как западня и сводня —
В два разные конца зовут меня —
Прощай – мой друг – уходит время сказок —
Да и всего на свете не поймёшь —
Как ни желай – как ни мечтай – а сразу
Направо и налево не пойдёшь —
Да – не пойдёшь направо и налево —
Ведь сердце только в левой стороне —
В одном окне погаснет королева —
Принцесса вспыхнет в миг в другом окне —
И снова будет улица свободна —
И ветер заметёт недавний след —
Нет – музыка начнётся не сегодня —
Сегодня в зимних окнах света нет —

Время кожаных регланов
Унесено рельсами
В железнодорожный архив
Документальножёлтых снимков —
Время кожаных регланов
Возвращается узкоколейками
Лагерей Биркенау и Бжезинка —
Тянутся длинные нити
В чёрные глаза войны —
Где холод и цинизм —
Я не верю в прерываемость событий —
Если в мире жив ещё нацизм —
На большой реке берлинская лазурь —
Вся земля – смешение цветов и наций —
Свет в глазах войны – печей кровавый след —
Кровоизлияний и кремаций —

Дно голубого кабинета
Покрыто розовым паркетом —
И красных ламп японский свет
Осветит тех – кого уж нет —
В коротком бежевом халате
Хозяйка – в серебре и злате —
Как римский мальчик – сложена —
Давно в Бжезинке сожжена —
Здесь зимний сад – газон – розарий —
В качалке кружится хозяин —
Поэт – философ – меценат —
Убитый много лет назад —
Но в этом ли разгадка замка —
Между реальностью и сном
Здесь все – хозяин и хозяйка —
Живут во времени ином —
Где веруя – а где не веря —
Где белолицы – где черны —
Здесь европейские евреи
Во времени разметены —
И время словно приглушило
Тех – кто в обличии живом —
И я не знаю – это было —
Или всё сбудется потом —

Берёт берлинскую лазурь
На белый лист железной кистью
И экспрессионистской высью
Грозу венчает Отто Дикс —
Там Шпрее превратилась в Стикс —
Наполнившись нацистской мыслью —
В Берлин пришла пора любви —
Пора дождей и затемнений —
Горящих окон – нет сомнений —
Стал уже круг моих друзей —
Реальность ставится в музей —
Простые связи не зови —
Ведь ты на море – не на суше —
Коммуникации нарушив —
В Берлин пришла пора любви —
И надо многое забыть —
Подобен мозг застывшей глине —
Лишь только двое могут быть
Соединёнными в Берлине —

Вот и готова элегия —
Ульрика едет в Карлсбад —
Верно – что карлики гения
Остановили – Я рад —
Вспомнить бы чёрствость любимой
И утаённый рассчёт —
Только опять ястребиный
Сердце качает полёт —
Помнится всё совершённое —
Несовершённое – нет —
Воздуха свежесть —
Юный таинственный свет —
Это равнина ли – небо ли —
Буковый лес – мой предел —
Помнится то – чего не было —
То – что увидеть хотел —
Люди – вы так рассудительны —
Стар я – она молода —
Всё же войти удивительно
В буковый лес иногда —
Мрачные слышу пророчества —
Люди – я вас не спасу —
От моего одиночества
Холодно стало в лесу —
Славно болото осушено —
Что им любовный недуг —
Грозно хранит равнодушие
Ровно посаженный бук —
Бьётся мучительно колокол
Странным звучаньем родным —
Чёрным проносится облаком
Едкий – пронзительный дым —
Чтото творится на свете —
Рано жирнеет земля —
Не наливайтесь – не смейте —
Кровью чужою – поля —
Колокол бьёт – и не спрячешься —
Всюду деревья в крови —
Видно – срубить надо начисто
Буковый лес без любви —
Странная это энергия —
Душам готовит распад —
Вот и готова элегия —
Ульрика едет в Карлсбад —

Завтра я стану дымом
И поползу в трубу
Вместе с женой и сыном —
Странный простор во лбу —
Умер – наверное – мозг —
Но не хватает воска —
Чтобы заполнить ту
Тяжкую пустоту —
Что же такое дым – если он едко жирный —
Как растворится он в воздухе – а потом —
Узок ли круг его – или объём всемирный —
Будет ли дым глазами – будет ли дым умом —
Может быть – только ртом —
Жрущим леса и пашни —
Замки и города – свастику и людей —
Тех – кто в нацистском марше —
Думаю я о дыме
И не хочу о пепле —
Можно висеть на дыбе —
Руки мои окрепли —
Только не ради крови
И вьющегося огня —
Весь крематорий в слове —
В дыме моя семья —
Ктонибудь нас поднимет —
Выбелит в злую небыль —
Соединимся в дыме —
Соединимся в небе —

Перроны ада принял рай —
Пошли наверх горячим дымом
Останки жён и матерей
В тот синий край —
От птичьих стай неотделимо
Они проносятся теперь —
Передо мной мундир зелёный
И серосиняя стена —
И снова я живу – казнённый —
И держит на губах слова
Отрубленная голова —
Я – препарат – похож на птицу —
Себе в мучениях приснясь —
И каждый вечер врачубийца
Меня приветствует – смеясь —
Был у любимой образ мой —
И вот я только статуэтка —
Подставка – чистая салфетка —
Увенчанная головой —
И странно – там живёт она —
Как полагается невесте —
В голландском городе одна
И думает – кругом война —
И нет его на свете —
Здесь я —

Майданек —
Косы моих любимых —
Пепел моих любимых —
С которыми я разминулся
В трёх десятилетиях —
Там сгорели мои дети —
Дети неистребимые —
Что вечными были на свете —
Но встретились у ворот крематория
С газом – огнём и смертью —
Там – верно – и я – задохнувшийся в теле матери —
Плачу внутриутробным воем —
Но меня не достают сапоги карателей —
Которые бьют по животу женщины смертным боем —
Майданек —
Слёзы моих любимых —
Тени моих любимых —
Шесть миллионов убитых —
Бедные дети Земли —
Был я от вас вдали —
Или – может быть —
Я сидел у ворот —
И читал надпись – и не мог разобрать —
Я был никто —
Ни этот и не тот —
Шорох от одежды – идущих умирать —

Над Киевомградом возникли тревожные тени —
У Бабьего Яра я слышу их мёртвое пенье —
Над жизнью – над смертью —
Из ночи до самой зари —
Из прошлого в будущее
Яром идут косари —
Весь день косари
По оврагу гуляют и косят —
На донышке яра
Ножи свои острые носят —
Дремуче – угрюмо с похмелья бормочут слова —
– Расти – вырастай —
всё равно тебя срежем – трава —
Но гдето под вечер
Усталых любовников пара
Сольётся в кровавых деревьях
Зелёного яра —
Над полем убийства
Их вечная вера жива —
Молчат косари —
Из под ног вырастает трава —