Наталья Рубанова - ЛЮ:БИ
Во второй раз г-н Хулимов вышел на сцену уже в черном атласном пиджаке, на лацкане которого, впрочем, сияла все та же звезда. «Достаньте из кошелька мелочь, – приказал спаситель: зал послушно повиновался. – Теперь выберите пять пятирублевых монет: если не найдете, возьмите любые другие. – Зал заметно занервничал: пятирублевок в таком количестве почти ни у кого не оказалось; у несколько встревоженной Суховой также нашлось лишь три. – Ничего страшного, сколько есть, столько и есть, – успокоил Роже. – Главное – ваше желание! Вы же хотите стать богатыми? Хотите стать богатыми быстро, быстро, очень быстро? Как можно скорее?.. Прямо сейчас?.. – г-н Хулимов шустренько окинул взглядом зал: тот робко выдохнул единодушно-смущенное, отчасти затравленное, ДА. (Все это походило на совеццкие выборы, только, так скажем, «вербальные», и Сухова невольно вспомнила, как тянула ее когда-то бабушка в школьный спортзал, оборудованный под святилище для голосования: тянула, дабы внучонка помогла донести до дома хорошее масло и пр. корм, полагающийся по талонам «гражданам-избирателям»: лишь долг перед gaster’ом[43] мог привести их на участок). – Тогда возьмите одну из монет, хорошенько потрите в ладонях, чтобы они стали горячими, и «приклейте» ко лбу. Потом вторую… Третью… Не упадут, не бойтесь… Та-ак, хорошо… Теперь проделайте это с остальными…». Зал заметно оживился, заулюлюкал; Сухова, довольно быстро справившаяся с этим нехитрым заданием, наблюдала с любопытством за соседями, а г-н волшебник, казалось, напрочь забыл о «ритуале». Теперь он рассказывал о своем уникальном тренинге: «Всем, присутствующим в зале, полагается десятипроцентная скидка! Забудьте о том, будто вы получаете ровно столько, сколько стОите, и ни копейкой больше: все это – жалкие выдумки политтехнологов, стремящихся навязать вам рабскую психологию, вложив свои “истинные” знания в уста так называемых душеведов. Я дарю вам настоящий, нерастиражированный, шанс – ту самую соломинку, которая уже спасла тысячи людей! Помните, скупой платит дважды: заплатите единожды восемь тысяч рублей, и достаток у вас в кармане! Записаться лучше прямо сейчас – количество мест в аудитории ограничено…» – в зале заерзали (прошло как минимум десять минут с тех пор, как монетки большинства слушателей оказались «приклеенными»), потом заговорили в голос и, наконец, осмелились спросить у «лектора», что же с этим – далее следовал некий жест, направленный в сторону как будто бы все еще головы – делать. Хулимов ответствовал, что ритуальная часть прошла успешно, а посему можно положить деньги в кошель и ни в коем случае не вынимать оттуда как минимум три месяца. «И что потом?» – раздался робкий голос Суховой, как будто не ее. «Увидите!» – ответил маг и, как показалось нашей heroИне, даже подмигнул ей.
На выходе из зала толпа сжала Сухову так, что та несколько секунд не могла вздохнуть – народ ринулся к лоткам, на коих разложены были хулимовские творения. Пробиться к ним, впрочем, казалось делом практически безнадежным: тетеньки грудастые и худосочные, дяденьки толстые и тонкие – все они, как один, в одночасье решившие изменить существование в сказочном Здесь и Сейчас, считали себя достойными лучшего и большего, каждый надеялся на чудо, которое – o, chudo! – наконец-то осчастливит их, «слив» энергетические помои, которые они не без тайного удовольствия копили всю свою (и хотелось бы сказать сознательную) ж. Сухова тоже мечтала Об Избавлении, и потому решила поторопиться – не то «все разберут», и «счастья» ей не достанется. Втиснувшись в самую гущу (в ход пошли прежде всего колени и локти), ценой неимоверных – кто-то сказал бы «неженских» – усилий, Сухова оказалась, наконец, у прилавка и, стараясь не смотреть в глаза молоденькой продавщицы (на самом деле, heroИне нашей стало невероятно стыдно), с искренним ужасом кричащей: «Если будете напирать, прекращу торговлю! Если не перестанете, торговля будет прекращена! Все слышат?.. Если будете…», заорала, чтобы перебить налегающих на нее братьев и сестр по разуму: «Мне – всё!», а, отстегнув энную сумму, в считанные секунды была выдавлена ими из чрева чудища обло.
«Звезда Зеверина, настрой меня на получение энергии денег, помоги достичь желаемого… – молила, склонясь над талой водой, приготовленной по хулимовскому рецепту, Сухова: молила, впрочем, не без того, чтоб несколько раз не хохотнуть: стилек-с! – Помоги научиться дышать энергией денег…» – нет-нет, она не должна смеяться… не сметь смеяться!.. Наверняка какие-нибудь курицы, вкладывающие в заговор всю душу, давно озолотились, а она, Сухова, осталась при своем из-за дурацкого скепсиса! Ну же, детка, давай… забудь все, чему учили тебя и к чему ты так привыкла… Тебе нужны деньги, правда? Очень нужны. Здесь и Сейчас, Здесь и Сейчас, а раз так…
Раз так, пол-литра «волшебной» воды спасут тебя, если ты разделишь ту на части и выпьешь – строго! – в первые, третьи, седьмые и девятые лунные сутки, а затем, дождавшись следующего первого лунного дня, «зарядишь» новую воду и будешь хлебать ее как минимум всю зиму, а потом, в марте – как по нотам! – сделаешь перерыв, и если к апрелю ничего не изменится, повторишь все сначала: поставишь в морозильник воду (банка из самого толстого стекла), снимешь через час появившуюся наледь (в ней самые вредные примеси), а когда почти вся вода замерзнет, сольешь оставшуюся жидкость, оставив лед оттаивать – когда же он превратится в воду… в живую воду, ты перельешь ее в хрустальный бокал и, склоняясь над ним, с чувством зашепчешь: «Звезда Зеверина…».
Ни в марте, ни в апреле счастье, которое – ах-с! – было так возможно, так близко, не поторопилось принять приглашение Суховой войти. Она всерьез задумалась о таких экзотах, как сглаз и порча, и решила во что бы то ни стало найти избавителя. Возможно, ИМ окажется «бабка». Возможно, маг. Или ведьма. Колдунья. Фея. Какая разница! Главное – результат: Сухова помнила о том, что на войне хороши все средства, а раз уж она вышла на эту тропу… В общем, купив в переходе метро один из тех самых журнальчиков, бодро сообщающих женщинам фертильного возраста как состоящим в браке и имеющим детей, так и незамужним бездетным, а также домохозяйкам с социальным статусом “средний” и “ниже среднего” (целевая аудитория издания) о том, в какие дни благоприятно стричь волосы, а в какие – нельзя ни под каким видом, хоть застрелись, Сухова озадачилась. Фей было навалом, причем каждая предлагала «100 %-ную пожизненную гарантию»: выбор, как всегда, оказывался не самым простым делом – и heroИне нашей ничего не оставалось, как довериться собственной интуиции.
Она долго не могла решиться – не каждый день звонишь волшебникам: наверняка из другого теста слеплены – еще бы… Да и что она, Сухова, скажет вот этой, к примеру, даме с томным взглядом? Или той?.. А уж красотке-фурии на развороте – чур меня, матушка Марина! – она, пожалуй, не позвонит и под расстрелом – к такой приедешь, назад живой не вернешься: даже наверняка! Что же делать? Да и цены, как сказал бы Данька, «недеццкие»…
На следующий день, впрочем, Сухова купила еще несколько газетенок, специализирующихся на счастьепродаже, а потом перечеркивала, одну за другой, фотографии, пока не увидела, как ей показалось, то самое, свое лицо: светлые, слегка вьющиеся, волосы до плеч, проницательные глаза, полуулыбка… Собравшись с духом, Сухова набрала указанный номер. «Наталью? – уточнили на другом конце провода. – До выходных все занято. Воскресенье в четырнадцать тридцать устроит?». Первичная часовая консультация стоила полторы тысячи, и безработная Сухова, пересчитав НЗ, только махнула рукой.
Жила Наталья, как, наверное, и полагается ведьме, у черта на куличках – чтобы добраться до улицы Ивана Сусанина, Суховой потребовалось около двух часов: две пересадки до «Петровско-Разумовской», томительное ожидание автобуса, который, к тому же, надолго застрял в пробке; не забудем и о пассажиропотоке (далее опускаем). Выйдя из скотовозки, Сухова покрутила в руках бумажонку с заветным адреском, да и плюнула вдруг через плечо, чего с ней раньше никогда не случалось, и лишь потом направилась к мрачной, цвета пыли, девятиэтажке.
Дверь долго не открывали. Когда же, наконец, Сухова услышала скрежет ключа, сердце у нее зашлось. Мужичок-с-ноготок, стоявший пороге, как-то сразу не приглянулся – не приглянулся несмотря на вежливость и вполне, как сказали бы иные умники, «презентабельный вид»; ну а то что росточком не вышел – не в счет (кому он нужен, росточек-то его?). Не понравилась и обстановка: захламленный – всех видов и мастей барахлом – мрачный коридор, тусклая лампочка, больше «для вида», православные иконы, соседствующие с фигурками восточных божеств и «ловушкой для снов», микс благовоний и застарелой кошачьей мочи… «Проходите-проходите, вот сюда, она скоро встанет…» – «???» – «Да не переживайте! Располагайтесь… каких-нибудь полчаса подождать… Вы пока можете мне о себе рассказать: я – ассистент… ассистент».
