Валерий Петков - Оккупанты
– Я ей предлагал – угомонись! – Дидзис махнул рукой.
– Вы кушайте, кушайте, – напомнила Хозяйка. – Теперь представление будете иметь, где мы окопались. Вот летом бы. У нас два стола. Один здесь, другой за хатой. Шашлыки там, рыбу коптить. А теперь уже осень. Не забывайте нас, мужчины, когда будет сезон.
Дидзис вышел.
– Тут летом, как в ботаническом саду, – Дед посмотрел в окно. – А на речку мы ходили гулять. А-а-а. Мы же купались, когда я первый раз приехал.
– Я поплавала, – сказала Хозяйка, – здоровье было.
– Я говорю – вылазь! Замёрзнешь! – засмеялся Дед.
– Так сколько уже лет прошло!
– Я ещё на ВЭФе работала.
– Это лет тридцать, получается? – прикинул Зять.
– Мы давно знакомы. Она мне очень помогла, – поблагодарил Дед Хозяйку. – Теперь, как говорится, я голодную копейку нет-нет, а достану.
– Здоровье – вот что наиглавнейшее! – подытожила Хозяйка.
– Болезней много, всех не одолеешь. Надо себя поддерживать. Народными средствами. А врачи? Ходил, ходил, что толку-то? Только деньги на сторону фуфырить. – Дед в сердцах рукой махнул.
– Вы такие красивые! Давайте я вас сфотографирую! Всех вместе! – предложил Зять.
– Надо бы причесаться, растрепалась совсем.
– Нормально! Садитесь рядышком! А где Дидзис?
– Чеснок сажает под зиму. Одну грядку. Как без чеснока? Надо фон выбрать для фото.
– Да вот, присядьте рядышком на диван. Вот так, замечательно.
Сделал несколько фотографий.
– А вас я хочу особенно поблагодарить, – Зять спрятал фотоаппарат в футляр, возвратился в кресло.
– За что?
– Деду помогаете, поддерживаете. Мы-то далеко, а он тут – старинушка наш! Самые тёплые слова от всех нас. Благодарности огромные.
– Да что уж там… разве вот – морально. У меня же ни папки, ни мамки, никого. Одна здесь вообще. Папка был военный, в большом звании. Полковник. Война началась, а я ещё ребёнок грудной. Маму эвакуировали в тыл. Санитарный поезд. Эшелон разбомбили. Мамка убита. Братик старший был, четыре годика. Тоже убит. Лежу я, ору в пелёнках. Так рассказывали. Подобрали меня сельские. Простые люди. Детей у них не было. Отец с фронта приехал, стал меня разыскивать, каким-то чудом отыскал. А вскоре и сам погиб. Так они меня и растили. Спасибо им. Вон уже семьдесят пятый год мне пошёл. Нет уже ни одного, ни второго – под землёй. Потом тётя отыскала, моя тётя, мамкина сестра. Я уже замужем была, своя семья. Уже ребёночек у меня был. Потом нищета, голод, всё прошли. Своими руками, честно всего добивались. Не хочу сказать, что сейчас плохо. Только вот дети уехали. Дети! На другом конце земли.
Тихо заплакала.
– Главное – как далеко унесло-то их, – закручинился Дед.
– Дочь уехала в Америку. Звонит всё время, приветы вам передаёт. Из города Лос-Анжелеса. Престижный такой город. Работала здесь старшей операционной сестрой. В военном госпитале. Большой опыт, очень её ценили. Да вот, пришлось уехать. Госпиталь-то военный. Кому она тут… Как будто военных из других органов делают, на оборонных заводах.
– Принуждение к эмиграции, я бы так это назвал! И статью соответствующую ввёл… – возмутился Зять. – Или вот, у меня сосед, виртуоз-баянист. Играл в ансамбле Прибалтийского пограничного округа. Здесь родился, всю жизнь прожил. Играл себе и играл. А видишь – не в той организации играл на баяне! Теперь в Техасе. Хорошо устроился. Преподаёт детям живую русскую музыку. Им она нужна, интересна. Американцам.
– Внучке уже к тридцати годам. Мы же все ранние. Семнадцать, семнадцать, ещё раз – семнадцать. Я замуж выходила в семнадцать лет. Жених старше – двадцать шесть. Очень хотел жениться на мне. Говорит, давай мы бумаги подделаем. Стала я на год старше… Наливай! – засмеялась Хозяйка. – Вы вот ещё этот салатик не пробовали, а лосось малосольный, а сало фирменное. Не смотрите, что с чесночком.
– А вдруг целоваться? – засмеялся Зять.
– С кем?
– Мы однолюбы с Дедом, – ответил Зять.
– Ну, в жизни разное… случается.
– Я вот летел из Дублина. Слева и справа женщины, я посередине. Одна моих примерно лет. Акцент лёгкий, латышка. Спокойная такая. Чего в самолёте делать? Рассказывает. Дочь закончила в Риге училище, повар квалифицированный. Не нашлось ей работы. Поехала в Ирландию. Встретила парня, местного. Он из большой семьи, восемь братьев и сестёр. Дружные. Родилась уже вторая внучка у этой, моей соседки. Вот она летала на смотрины-крестины. Бабушка, как же не слетать. А дочь с зятем уже решили, что минимум трое будет детишек. Сёстры, братья зятя помогли дом взять в ипотеку, достроили, мебель приобрели. Там же только стены были, а внутри сами доделывали. Вот они всей семьёй навалились, молодожёны переехали. Так всё ладно, хоть плачь, говорит мне эта соседка.
– Дружно, как пчёлы! – согласился Дед.
– А теперь младший брат этой… новой уже ирландки, скажем так. Поехал в гости к сестре, посмотрел. Подумал. Чего ему в Латвии ловить? И родня уже в Ирландии, помогают. А муж у этой женщины в Народном фронте был, чуть не в первых записался, билет получил. Так выкинул его в печку, к едрене фене. Чего, говорит, я бился? За что? Чтобы детей меня лишили?
– Сжёг? – удивился Дед.
– Я его видел, он встречал жену с самолёта. Приличный мужчина, пожилой. Седой. Глаза грустные.
– А в сердце заноза! – покачала головой Хозяйка.
– Эта вот мне рассказала свою историю, отвернулась к иллюминатору, задремала. Теперь вторая стала рассказывать. Тоже латышка. Три часа лететь, чего только не наслушаешься. Сын с отличием окончил консерваторию в Риге. Поехал на гастроли в Аргентину. Там познакомился с девушкой. Тоже музыкантша. Поженились. В одном оркестре играют. Они на гастроли летели далеко, в Японию, кажется, через Дублин. Вот она летала с ними, с внуком повидаться. На Аргентину денег нет, пенсии с мужем – только прожить да за квартиру заплатить. Это же не трамвай – сел-доехал. Говорит, муж простить не может, что Союз развалили.
– Так-то вот оно, по живому резать! – Дед рукой махнул с досады. – Никто нам не поможет. Никто. Только вот, что сами, друг дружке. Хорошие люди хорошим людям. И национальность тут дело не главное. Весь компот в воспитании, так я считаю.
– Как сейчас люди… звереют от этого всего! – покачала головой Хозяйка. – И то, что мы думаем – радость, на самом деле ещё большой вопрос. Ладно! Сегодня попьём, а завтра видно будет!
– Такой стол накрыли! – восхитился Зять. – Салат мясной, селёдочка с лучком, грибочки, лососинка, помидоры, перчик, лучок, сало домашнее, холодец, сервелат, фасоль нежный… нежная, мясо, картошечка-фри золотистая, отбивная размером с Ирландию. Торт, кофе, чай!
– Ресторан «У дуба»! – засмеялась довольная Хозяйка. – Много работы.
– И дуб сказочный, и скатерть-самобранка, – согласился Зять.
– Мне соседи говорят, надоел дуб. Листья убирать, жёлуди и прочее это всё. А я говорю – радуйся, дуб силу даёт!
– У вас интернета нет? – поинтересовался Зять.
– Чего нет, того нет!
– А я нашёл в интернете. Там всё можно найти. В Европе у дуба больше пяти тысяч всяких врагов! И стоит веками. Разве не пример для подражания!
– В Латвии дубы любят! – сказал Дед. – Это хорошо.
– Говорим, говорим, а вы-то голодные, наверное, – погрустнела Хозяйка. – Чего-нибудь ещё… кусочек.
– Куда уж ещё! Как там у Гоголя… «Да что вы! Не только кусочек! Мушки проглотить не могу»! – засмеялся Зять. – Стану толстым, ленивым, перестану нравиться.
– Вон, Дидзис толстый, а мне нравится! – возвразила Хозяйка.
– За добрым мужем и жена добрая! – согласился Зять.
– На фоне добротного мужа сразу видно стройность жены. Вон, вы какая стройная! За это даже можно выпить!
– От, ты – молодец! – засмеялась Хозяйка.
– Я очень горжусь, что у меня есть такие друзья! – похвалился Дед. – Я им радуюсь.
– Дидзис звонит, волнуется: как там Дед? А вдруг заболел? Мимо не проедет, завезёт того-сего с огорода.
– Я вот сало сделал сам – не то! Кажется чего проще – соль да сало! – сказал Дед.
– Надо уметь! Было бы для кого приготовить. Вот Дидзиса мамка заедет, дети от первого брака, сестра. Смотрю – кушают, хвалят, и я радуюсь. Моих-то родственников уже нет. Раз в год, а то и в три, приедет тётка из Белоруссии.
Вошёл Дидзис:
– Где эта верёвка? Что я грядки мерю? Железные штыри?
– Под навесом, под крышей. Где коптилка, наверху.
– Ключ дай от сарая.
– Может, помочь? – спросил Зять. – Нам и размяться не помешает, засиделись у стола.
– Ничего не надо помогать. Вы меня извините, у меня на сегодня задача – посадить чеснок! Посевная. Время такое.
Дидзис и Хозяйка вышли.
– Хозяйка прихрамывает, – заметил Дед, – видать, сильно приболела. Я пить больше не буду. Хватит!
– Я тоже, – согласился Зять, – час дня, а мы уже «тёпленькие». Совсем. Глянь, какая библиотека у них хорошая. Много книг. И на белорусском. А вот и на украинском – повести и рассказы. На русском, конечно, больше всего. Целые тома, собрания сочинений.
