Инна Хаимова - Скитания души и ее осколки
Его «девочки» вызвали в племяннице изумление, потому что Нина была тридцатилетней женщиной и себя шестнадцатилетнюю Неля уже считала взрослым человеком. Но еще большее удивление вызвали у нее огромный пакет с шоколадными конфетами и свертки с дорогими рыбами и колбасами, которые дядя разворачивал и содержимое выкладывал на тарелки. Когда были живы бабушка и мама, он таких «гостинцев» в их семью не приносил. А конфеты этого сорта Неля может раза три пробовала у Лихаревой. Но Неля во-время спохватилась, что застыла в столбняке, бросилась на кухню ставить чайник.
– На следующее утро, не успела она проснуться, вскочить с постели, побежать на кухню умыться и поставить чайник, как до ее ушей долетело.
– Неля, ты все время чешешь голову, – Нина говорила так, будто что-то жевала, расплющивая каждое слово, и никак не могла его проглотить. Слова казались тягучими липкими. В упор, глядя на Нелю, она отрывисто произнесла, – тебя что, вши заели!?
Когда Неля соединила все слова в одно предложение, и дошел смысл сказанного, от стыда готова был провалиться сквозь землю. Вот и началась радужная жизнь. У нее и, в самом деле, завелись вши. Еще в середине августа, после купания в реке, через несколько дней, она обнаружила, что не выпускает руки из волос. Как избавиться от паразитов Неля не знала, так как боялась кому-либо в этом признаться. И тогда незаметно (так она думала) для окружающих нащупывала их пальцами в волосах, вытягивала и бросала на землю. Сейчас чувствовала, что багровеет у нее не только лицо, но и шея. Стала еле внятно оправдываться.
– Нет у меня не вши. У меня болячка под волосами. Я ее все время сковыриваю, потому что она чешется.
Она еще что-то придумывала несуразное, стараясь не запускать руку в голову. А они, как назло, словно чувствуя ее ложь, забегали еще с большей прытью.
– Ладно, – ответила Нина, – сейчас позавтракаем. Я сама посмотрю, что у тебя творится.
От ужаса, что вскоре все обнаружится, актриса убедится в ее вранье, Нелю парализовало. Не могла сдвинуться с места. Она даже забыла, что только что искала кулек с конфетами, чтобы подать их к чаю, но не могла найти. Нелю поразило ее желание самой увидеть, что происходит. Девочка могла бы понять, что это делали бабушка или мама, люди родные и близкие, а здесь просто посторонний человек, да еще актриса. Ведь в ее представлении актеры были высшими существами, которые никак не должны были опускаться до таких обыденных вещей. А Нина вела себя на равных. И тогда, понимая всю безысходность своего положения, что отступать больше некуда, словно бросилась в омут головой, едва отчетливо пролепетала.
– Это после реки. Я с ними ничего не могу сделать. Я хочу…
– Неважно отчего, – прервала ее Нина, – главное, чтобы их не было. Я не хочу, чтобы ты походила на большинство евреев – грязных и вшивых. Есть, конечно, и другие – замечательные, интеллигентные люди, достойные всяческого уважения. Но их очень мало. А ты славная девочка и нравишься мне. Поэтому хочу, чтобы ты была другой.
И помнит Женщина – в тот момент она подумала о своей дворовой подружке Зойке Тюриной, когда та уличила Нелю в еврействе и приняла его. Но Зойка-то была обычная девчонка, как и она сама. А Нину считала верхом совершенства и от нее таких слов не ожидала. К тому же наступили времена, когда Неля Писаревская совсем забыла кто она, а Нина напомнила. Конечно, девочка не хотела быть похожей на «грязных и вшивых», ведь она уже разорвала связь между собой и людьми похожими на Ревеку Яковлевну. Но слова актрисы засели где-то глубоко в подсознании, остался неприятный осадок, от которого сразу, же попыталась освободиться.
– В то же утро, намазав керосином Нелину голову, замотав ее в газету, а затем платком, актриса, скороговоркой проговорив, что опаздывает на репетицию, устремилась к двери. Но перед тем как ее захлопнуть, она вдруг остановилась. Сосредоточенно всматриваясь в Нелю, словно что-то вспоминая, и опять, будто что-то жуя, прерывистыми паузами выталкивая слова, произнесла.
– Неличка, как только вымоешь и просушишь голову, сходи в магазин и приготовь нам еду к моему возвращению. Приду около четырех.
Неля с радостью согласилась все сделать, тем более было воскресение, в школу идти не надо, а уроки сделала еще накануне. Единственное, что привело в смущение, так это то, что Нина дала поручение купить свиных эскалопов. Хотя девочка в Бога не верила, но запрет на свинину, которую в ее доме никогда не готовили, настолько был силен в ее сознании, что не знала – как ей поступить.
Теперь Женщине кажется странным, что к тому времени в ней сохранилось незыблемое отношение к многолетним традициям, жившим в семье. Ощущение недозволенности их оскорбления, глубоко сидело в сознании не только религиозной бабушки, но и атеистов ее детей и внучки. Вероятно, во внучке еще «трепетал зов предков», стоящий на страже против совершения такого «греха».
В то же время Неле не хотелось огорчать Нину, и грань переступить боялась. Долго крутилась возле прилавка, пока не сообразила купить для Нины свиных отбивных, а себе более дорогой бифштекс из говядины. Так повторялась в течение нескольких дней, пока однажды, возвратясь после репетиции, изумленно приподняв брови, будто видела это впервые, актриса удивленно не произнесла.
– Неличка, в чем дело? Мы питаемся хорошо, но экономно. Каждый из нас вносит свою долю, даже твой дядя. Почему мне свинина, а тебе говядина?
Потупившись, словно нашкодивший ребенок, Неля смотрела в пол и молчала. Пауза становилась затяжной.
Неля вдруг увидела не Нину, а стоящую напротив нее девчонку. На девчонке было ситцевое платье с синей каемкой. Точь – в – точь, как то, в каком год назад «амбал» тащил Нелю по проходу электрички. Девчонка пристально всматривалась в Нелю и, показывая глазами на задранный подол, начала ее упрекать.
– Что не помнишь «амбала»? А надо бы помнить!
– Кто ты? – удивленно прошептала Неля.
– Твоя Душа. Слежу за тобой.
– Ты, что? Умнее всех, – разозлилась Неля. – Взрослая я уже. Сама все знаю. Отзынь! – только и успела она сказать, как донесся голос Нины.
– Что ты шепчешь, не слышу. Так в чем дело, хочу знать, – прервала тягостную тишину Нина. Собравшись с духом, Неля выпалила.
– Мне нельзя. Евреям свинину есть запрещено, – получалось, что когда-то Неля мысленно и оторвала себя от евреев, сейчас вспомнила кто она. – Я знаю об этом. Но ты, же современная девочка.
– А моя бабушка говорила, что это страшный грех.
– Ты что, веришь в Бога. Меня в детстве крестили, но я крест не ношу. Сейчас, кроме стариков, почти никого не увидишь с крестом на шее. И никто не считает это грехом. Только попробуй, какое это нежное и вкусное мясо. Не понравится – не будешь. Увидишь, что ничего с тобой не случится, и в тартарары не провалишься.
Неле хотелось, чтобы актриса осталась довольна ею. Она была очень благодарна Нине за то, что та уже сделала для нее. С насекомыми справились и новое платье, которое актриса одевала «всего-то несколько раз» ушитое, подчеркивало фигурку и глаза девчонки. Главное Нина не требовала сразу деньги, а продала его в рассрочку. Неля мысленно, про себя, стала уговаривать бабушку, что, мол, попробует только маленький кусочек один раз и больше никогда и ни за что не возьмет свинину в рот.
Свинина действительно оказалась очень нежной и вкусной. Действительно и то, что никуда Неля не провалилась. Она не заметила, как отрезая кусочек за кусочком, оставляла все меньше и меньше порцию на тарелке. С того дня свинина не переводилась в их рационе, они покупали и другие продукты, но «пятачок», как они ее называли, оставался основным.
Много позже Женщина поняла – не обращать внимания даже на самые незначительные уступки в любом деле – нельзя. Если не пресекать их в зародыше, они быстро набирают силу. Но такое осознание пришло позднее, а тогда она превратилась в романтическое порхающее существо, привязанное только к одному человеку – Нине. Из ее жизни незаметно ушли Лихарева вместе с Сашенькой. Новостью, обсуждаемой всеми девчонками класса, стала любовь Люськи и студента, с которым она «пропадала» все дни. Нелю это не беспокоило, ее судьба заполнялась только интересами актрисы.
Нина виделась ей самой умной, самой красивой, самой замечательной и интеллигентной на свете. Сколько замечательных известных людей появилось в бывшей студенческой дядиной квартирке, которые добивались благосклонности Нины и внимания. О знакомстве с ними Неля не могла даже и мечтать. А сколько букетов и корзин с цветами увидел этот дом, который кроме фикуса в глиняном горшке, ничего не знал.
Неля чувствовала заботу и внимание актрисы. Внешний облик девчонки изменился. Из угловатого подростка, она превращалась в привлекательную девушку. Если находилась возможность, ходила повсюду за Ниной «хвостиком». Почти все вечера актриса была занята в театре, и ученица часами просиживала в артистической комнате, дожидаясь окончания спектакля. Она бы согласилась и утром бегать за Ниной в театр, но в это время ждала школа, а после занятий Неля летела в магазины, чтобы что-то купить и приготовить обед к возвращению актрисы. Холодильника у них не было, ежедневное «отоваривание» в магазинах стало обычным занятием. Хотя разница в возрасте между ними была почти в пятнадцать лет, они, словно две подружки, в свободные вечера, взявшись за руки, гуляли по улицам Москвы, зимой катались с горки на санках или же ходили в кино. В общем, Неля без всяких колебаний подчинилась Нине, и это подчинение никак не угнетало ее.
