Анна Джейн - За руку с ветром
Татьяна трясущимися пальцами попыталась набрать номер, но у нее не вышло ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки. Неудачи еще больше расстраивали девушку, и на глазах ее появились слезы.
– Давай я, – развернулась к ней Маша. Было видно, что и она перепугана – часто дышала, и на виске быстро билась маленькая венка, но в глазах ее была странная решительность. – Я наберу!
И она выхватила мобильник из рук Тани, принявшись набирать номер.
– Громкую связь, – потребовал Денис, резко разворачиваясь и вновь отрываясь от преследования. Все четверо ребят, затаив дыхание, услышали громкие противные гудки. А машина бандитов не отставала.
– Дед, это я! – громко заговорил Смерч.
– Денис, я занят, – раздался, наконец, раздраженный голос Даниила Юрьевича, а именно ему звонил парень. Кажется, глава семьи Смерчинских не был рад столь раннему звонку, однако голос его был не сонным.
– Нужна помощь, срочно.
– Что опять? – недовольно спросил мужчина. – Очередной дружок вляпался в передрягу?
– Дед, – поспешно перебил его внук. – Я за городом с Машей и друзьями, на тачке. У нас на «хвосте» тачка с вооруженными людьми. Стреляют.
– Где ты? – тут же изменился голос у Даниила Юрьевича, став обеспокоенным. Может быть, он и казался человеком хладнокровным и жестким, безразличным ко всему, однако внуков все же очень любил: и Дениса, и Петра, и хотя своих родственных чувств он особенно сильно не показывал, но ради родных людей готов был на очень многое. С этой же решительностью его внук сейчас спасал любимую девушку и друзей.
– За городом. Едем к Жемчужному, проехали набережную, – четко отвечал Денис. В элитном охраняемом поселке под названием Жемчужный, расположенном в некотором отдалении от города, находился величественный особняк Даниила Юрьевича. Дэн развернул машину и помчался в сторону Жемчужного, до которого было рукой подать, именно потому, что надеялся на защиту деда, решив, что до города они могут просто не доехать – вооруженные бандиты могут перестать стрелять по колесам и начать палить по людям. И непонятно, как им сможет помочь полиция, если они дозвонятся до нее – для того чтобы выслать машины, им тоже понадобиться время.
Смерч выбрал наиболее безопасный, по его мнению, план.
Даниил Юрьевич потребовал номер, марку и цвет их машины, а также машины преследователей и, велев оставаться на линии, связался с начальником охраны Жемчужного, а также со своей личной охраной, которой из-за недавних событий вокруг него было предостаточно.
Преследователи попытались пойти на таран, но Смерч какими-то неимоверными усилиями вновь оторвался от них, а Челка, вдруг вошедший в адреналиновый кураж, высунул в окно руку и показал бандитам неприличный жест. Впрочем, он тут же боязливо спрятал руку.
– Не зли их! – закричала Таня.
– Не истери, малышка, – стал строить тот из себя крутого парня.
Татьяна очень сильно боялась, так, что ее начало мутить, и единственное, что ее успокаивало, так это то, что ее руку сжимала рука Влада, который старался выглядеть спокойным ради девушки, хотя он мысленно уже почти попрощался с жизнью.
– Все будет хорошо, ребята, – проговорила Чип. – Слышите? Все будет хорошо! Пошли они все! Мы им назло будем жить! И жить счастливо! – Девушка погладила своего Лаки Боя по ноге и даже улыбнулась ему.
– Смерчик, Денис, – сказала она ласково, и никто не знал, как тяжело ей давался такой тон. – Ты справишься, ты нас увезешь. Я в тебя верю. Ты ведь везунчик. Да?
И Дэн отчетливо и ясно вдруг осознал – он должен спасти Машу. Иначе он просто не сможет жить сам.
* * *Дионисия в полном одиночестве находилась в своих покоях, вернее в своей золотой клетке. Лицо ее было опухшим от слез, глаза покраснели, на щеке был след от удара – ненавистный муж несколько раз ударил ее, а потом вдруг прижал к себе, ласково гладя и шепча на ухо, что она – только его и никто не посмеет разлучить их.
«Ты моя, – говорил он в каком-то исступлении, пытаясь целовать рыдающую от ужаса потери жену. – Ты только моя. Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Ты будешь жить так, как я тебе скажу, моя богиня».
– Я буду жить так, как я хочу, – прошептала Дионисия вдруг, вспоминая омерзительные ласки ойкиста. – Или не буду жить.
Филимон ушел, и ей хотелось уйти следом за ним, более того, она уже приняла решение. Жить без него – мука. Знать, что любимый умер из-за нее, – мука двойная. А ведь он был бы жив, не влюбись она в него, не пойди против закона, откажись она от своих чувств. Но нет, тогда она думала, что любовь важнее жизни, а теперь, когда любви нет, и жизни нет. Ее положение, ее семья, ее муж, она сама – все они убийцы Филимона, чистого помыслами молодого мужчины с самыми теплыми губами и ласковыми руками. Для них он всего лишь раб, и его жизнь ничего не стоит, а для нее его жизнь важнее своей. И жить, когда его больше нет, она больше не сможет. Но спасибо человеку по прозвищу Элафеболион из Фанагории, он продал ей путь в царство мертвых. «Принявший уснет, и дыхание его остановится во сне, – говорил он. – Я сам сделал этот порошок. А рецепт узнал в храме Афродиты-Урании».
Когда Дионисия покупала его, она и не знала, как скоро пригодится ей снадобье. Филимон не сможет вернуться из подземного царства, но она сможет его там найти.
Дионисия решительно поднялась и, вытащив из тайника мешочек с порошком, высыпала его в кубок, который тут же и осушила.
Ее нашли через несколько часов, на полу и с полуулыбкой на белом лице. Ойкист упал рядом с ней на колени и рычал, тряся за плечи, кричал, чтобы она вставала, звал лекарей, но тщетно – эта полуулыбка была прощальной. А вскоре пришла и его пора, и лазурное море приняло его в свои ласковые объятия.
* * *Смерч гнал изо всех сил, вцепившись в руль обеими руками. Почему-то в его голове вдруг укоренилась мысль, что однажды он уже допустил потерю. Возможно, он связывал это засасывающее в пустоту чувство с Инной, но примостившаяся на багажнике госпожа Ревность только головой качала – она знала правильный ответ.
«Я должен спасти ее любыми способами», – подумал парень, сжимая зубы. Ощущение неизбежности потери накрыло его с головой – как одеялом из плотной ткани, что не пропускало воздух, и теперь медленно душило.
Потерять Машу ему было нереально страшно. И он точно знал – если это случиться, жить он не сможет. Нет, об этом Дэн не думал, его голову занимали совершенно другие мысли – как, как их спасти? – но он интуитивно знал это. Ведь он чувствовал себя виноватым. Если бы он не разворошил этот улей с наркотиками, не рассказал бы деду обо всем, не заставил вмешаться Машкиного отца, эти два урода, что гонятся за ними, до сих пор были бы за решеткой, и Бурундучку ничего бы не угрожало. Смерч на секунду обернулся на Машу, и они встретились взглядами.
– Я с тобой, – твердо сказала она, ее голос вдруг изменился и на мгновение стал веселым и жизнерадостным, как и всегда. – Все будет хорошо, Смерчик, мы надерем им задницу! Нам еще договор подписывать новый, гони! Сделай этих придурков!
И парень улыбнулся ей – едва заметно, но не вымученно, а нежно.
Ничего особенного не произошло, но сжавшаяся от испуга Таня, наблюдающая за ними, вдруг совершенно ясно и четко осознала одну простую вещь, которая была одновременно банальной и невероятной. То, что происходило между этими двумя, было настоящим. Нерушимым и прочным. А еще – светлым, а оттого глубоким и вечным. Между идеальным на первый взгляд Денисом и несносной Машей действительно были чувства, может быть, еще неокрепшие, юные, не прошедшие все испытания, но прочные.
Возможно, от стресса Таня стала более восприимчивой к вибрациям мира, а, возможно, причиной ее осознания этого факта стало что-то иное, но черноволосая девушка поняла одновременно с горечью и какой-то глубокой тоской, что они не расстанутся, потому что они нашли друг друга. Может быть, им суждено было встретиться самой жизнью. То, что было между ними, – было прекрасным. И сразу отпали все вопросы – почему такой, как она, достался такой, как он.
Татьяна прекрасно понимала, что сейчас, в чужой машине, на огромной скорости, во время преследования бандитами, думать надо не об этом, но не выдержала и всхлипнула от переизбытка чувств и переполняющих глаза горячих слез. Она тоже должна найти своего идеального – пусть не смерча, а кого-то другого, того, кто подарит ей любовь, кем-то ненавидимую, а кем-то почитаемую. И она готова дарить ее в ответ.
– Не бойся, – стал успокаивать ее Влад, подумав, что девушка хнычет из-за страха. – Все будет в порядке. Слышишь меня? Смерч – мужик, он все предусмотрел.
По щекам Тани, девушки впечатлительной, покатились слезы, и Челка, вспомнив один совет Лаки Боя, вдруг возомнил, что может остановить начинающуюся истерику девушки. Он повернулся к ней и прижался губами к губам. На несколько секунд Таня оцепенела, действительно перестав плакать, и парень, расценив это, как хороший знак, начал поцелуй, одна девушка пришла в себя и оттолкнула Влада. Однако его наглость подействовала – Татьяна успокоилась.
