KnigaRead.com/

Сергей Таск - Лук Будды (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Таск, "Лук Будды (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Обезьянник здесь, кстати, мировой. Я всех горилл уже по именам знаю, и кто когда родился. Ох и хитрющие! Вроде этого… который людей ел. Прикидываются, что они недоразвились, и живут в свое удовольствие. Да любая из них умнее нас всех вместе взятых. Я знаете сколько за ними наблюдала? Я когда к клетке подхожу, они такие нервные становятся – смекнули, что я их раскусила. Да пусть себе резвятся, мне-то что. Чикаго такой город: живи сам и давай жить другим.

У дяди Вальтера присказки на все случаи жизни. Когда я к ним первый раз пришла, его жердь с меня весь вечер глаз не спускала, но он-таки исхитрился ущипнуть меня под столом. Я чуть куском не подавилась, а он, печально так, горлышко бутылки двумя пальцами туда-сюда, точно коровий сосок, и со вздохом: «Оно бы и можно, да нельзя…» Пить ему вредно, есть ему вредно, дышать нечем, волноваться противопоказано, а туда же. Красный, потный, складками трясет, как цыганка монистом. Зато у меня: 1) квартирка есть, 2) «BMW» восьмидесятого года, 3) меховой жакет из куницы, семь шкурок и 4) девятьсот чистыми ежемесячно. А главное, 5) до Аманы как до Луны. Сто лет их всех не видела и еще столько же, надеюсь, не увижу.

Все бы хорошо, но… про холодильник помните? А здесь в метро – у меня еще тогда машины не было – стою, впереди парень, латинос, на ягодицах нашивки за ранения, на кедах шнурки хиппово так развязаны, – и тут поезд… у меня рука сама потянулась… я увидела, как он летит на рельсы, услышала визг тормозов, крики… и потом этот грязный кед на рельсах. Уже когда поезд умчался, поняла: уехал он живой-невредимый…

Джефф стал моим соседом в конце марта. Вот к кому меня сразу потянуло! Я ему про себя все сходу выложила, такое у меня было к нему доверие. Он только головой мотал: «Ты, Юта, феноменальная девушка, про тебя надо книжки писать». Ну и он со мной тоже решил начистоту. «Я, – говорит, – голубой, так что с моей стороны тебе ничего не грозит». – «С моей, – говорю, – тоже». Посмеялись, короче. Он был нью-йоркский хасид, вырос в Краун-Хайтс, где все носят такие длинные пейсы, что они падают в тарелку. Родители хотели его женить, а когда поняли, что он к этому делу не пригодный, посыпали головы пеплом, а его, остриженного, с позором прогнали. Тогда он, назло им, выучил арабский, принял мусульманство и совершил хадж в Иерусалим к скале, где конь Магомета оставил отпечаток копыта. И, естественно, столкнулся нос к носу с евреем, когда-то латавшим всей их семье подметки. Это еще что! Он такие истории рассказывал – кошмар! Как он внедрился по заданию редакции в местную «Коза Ностру» и как ему пришлось, спасаясь от наемных убийц, сменить за месяц семь квартир.

Иногда мы с Джеффом выбирались в Скоки, в магазинчик Кауфмана, накупали там разного – копчушек, колбаски, маринованных огурчиков, выловленных из бочки пятерней в целлофановом пакете, и, конечно, бэйглз, «лучшие в Америке бэйглз», – и со всем этим приезжали к озеру Мичиган. Укроемся на берегу за каким-нибудь чахлым кустиком, волны шорх-шорх, ветер такой, что куски изо рта уносит, а чайка уже тут как тут – схватила на лету, аж вся трясется… половину съела, половина в воде утопла. А Джефф распевает:

Шалтай-Болтай сидел на стене,

Шалтай-Болтай свалился во сне…

Я тогда еще не знала этот стишок, и когда первый раз услышала, сказала Джеффу, что теперь буду его звать Шалтай-Болтаем. Он расхохотался. Оказывается, его так в детстве звали, такой он был толстенький. «А ты как об этом догадалась? – удивился он. – Я ж теперь худой как спичка». – «Зато такой же недотепа. Тоже вот свалишься и не заметишь». Я собирала мусор в бумажный пакет, а Джефф, шмыгая красным носом, рассказывал, как в магазине «Бергсдорф» на Пятой авеню он стал десятитысячным покупателем на предрождественской распродаже и его бесплатно одели с ног до головы. Он обещал показать мне фотографию, где он стоит перед витриной – вылитый Вуди Аллен!

Джефф был вообще страшный пижон, но дома… Он всерьез считал, что если в доме «навести порядок», то уж никогда ничего не найдешь. Он даже девушке, которая приходила к нему убираться, строго-настрого запрещал что-то трогать. Вся уборка – включит пылесос и гоняется за мухами по квартире. Самое смешное, мух после этого меньше не становится. Я Джеффу предложила: «Хочешь, – говорю, – я тебе по-соседски бесплатно убирать буду?» Он расчувствовался даже: «Спасибо, конечно, но уборка уборкой, а дружба дружбой». Мне эта его дружба – как ножом по сердцу. Думаете, легко мне было с его мальчиками сталкиваться на лестничной площадке? Собственно, видела я только одного, зато раз пять или шесть. Кевин. Такой худенький, курчавый, с большим кадыком. Застенчивый, как девушка. По-моему, ему еще шестнадцати не было. Джефф всегда спешил увести его к себе: «мое!». Однажды я пригласила их вдвоем на чай, так видели бы вы лицо Джеффа… как будто я им предлагала любовь втроем! А я к нему – к Кевину– даже успела привязаться. Я бы желала иметь такого сына – тихий, вежливый. Я как-то передала для него, через Джеффа, одну безделицу, так он потом при встрече не знал, куда глаза девать от смущения.

Это время – весна, лето, осень – получились для меня какими-то особенными. Мне не хотелось никого убивать. Даже дядю Вальтера. В августе его тряханул инфаркт, и после этого он сразу перешел с галопа на мерный шаг. Так что его любимую поговорку «жена – к корове, муж – на кобылу» я уже вряд ли услышу. Накануне Дня благодарения у меня вдруг страшно разболелись суставы – не иначе как к перемене погоды. Я позвонила в офис и отпросилась у своего «начальства», то бишь у Джейка. Я лежала под двумя одеялами, когда в соседнюю квартиру позвонили. Ее голос я сразу узнала – это была девушка, приходившая к Джеффу убираться. Я все ждала, когда заработает пылесос, но он молчал. Тогда я закуталась в одеяла и вышла на балкон, а балконы у нас рядом. Я услышала голоса – требовательный мужской и противный такой женский.

– Пойдем в комнату, Кора, – настаивал Джефф. – Ты простудишься.

– С каких пор ты стал заботиться о моем здоровье?

– Ты прекрасно знаешь, я всегда…

– Ага, когда тебе нужно поскорей затащить меня в постель.

– Ты права. Я мечтаю поскорей затащить тебя в постель, тем более пользуясь случаем, что этой помешанной нету дома.

– A-а, боишься ее!

– Можно подумать, ты бы не боялась женщины, которая способна толкнуть человека под поезд или запихнуть в холодильник.

– В холодильник?

– Я тебе рассказывал. Пойдем…

– Подожди, я еще не допила. Слушай, она, что же, действительно, считает тебя педерастом?

– Отстань.

– А твоего сына твоим любовником? Ха-ха-ха. Ой, умора!

– Если она узнает правду, она меня убьет.

– Отравит, да?

– Кора…

– Или запрет в сейф. Она ведь, кажется, кассир?

– Ну вот, допила – пойдем.

– А мы сегодня как будем, с пылесосом или без?

– Это как ты хочешь.

– Я хочу… я хочу… с пылесосом. По крайней мере покричу в свое удовольствие.

Ну вот, теперь вы все знаете. Только одного никак не возьмете в толк: с какой стати я вам это рассказываю. Сдаетесь?.. Да потому, что вы мне не верите. Опять не поняли? Ну представьте, расскажи я это сержанту, ведь он, пожалуй, мне поверит, и тогда всё, смотреть мне, как Белинде, до конца дней моих на небо в клеточку. Так зачем, спрашивается, мне лезть на рожон, когда то же самое, слово в слово, пропечатанное в журнале, мне ничем не грозит. Мало ли кто что пишет в журналах. А гонорар – мамочке! Неплохо придумано? НаДень благодарения я позвала Джеффа к себе. Вечером. Часов в семь они с Кевином вернулись из ресторана, посидели еще часок дома, и мальчик ушел. За это время я сделала маленькое открытие: выяснила, что магазин «Бергсдорф» на Пятой авеню торгует исключительно женским платьем. Но это так, к слову. Джефф пришел тепленький и притащил пива, четыре большие бутылки: «Дженеси», самое дешевое. Хорошо посидели. За окном пошел снег, первый снег в этом году.

– Откроем окно? – предложила я. – Поблагодарим Господа за то, что он создал нас такими, какие мы есть.

Джефф засмеялся:

– Главное, чтобы он не знал, какие мы на самом деле.

– Где уж ему, – хихикнула я.

Для человека, в одиночку усидевшего три литра пива, он довольно ловко взобрался на подоконник и толкнул тяжелую фрамугу. В комнату ворвался свежий ветер.

– Джефф? – позвала я его.

– Что? – спросил он, стоя ко мне спиной.

– Ас пылесосом ты это здорово придумал.

Он даже не успел обернуться.

Из бесед шестого патриарха школы Чань с учениками

Из бесед: О взаимосвязанности сущего

С той же любовью, с какой любишь ты сад,

сад этот любит тебя.

Губит вселенную тот, кто шагнул наугад,

тоненький стебель губя.

Нерасторжимы вовек выдох и вдох,

свет невозможен без тьмы.

Порознь каждый и все мы – это Бог,

так же как Бог – это мы.

Можешь ли быть ты печален, когда несмешлив,

весел без тихой слезы?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*