Владислав Князев - Русская комедия (сборник)
Сцена ждет, но… никто не поднимается со своего места.
МИЗИНЧИКОВА. Мужчины, мужчины. Вы как девушки на выданье… совсем незрелые. Про всенародную поддержку забыли!
ХИМИКАТОВ. Родной, любимой ЦУК и лично незримому руководителю… Сла… (Делает жест ассистентам.) Под сводами звучит: «Ав-ав-ав!»
СВЕРЧКОВ. Пролетариат, не умничай!
ХИМИКАТОВ (шипит сквозь зубы). Там, где тык-пык, никаких вдохновений и грим-уборных…
«Слава! Сла-ва-ва-ва!»
СТЕКЛОТАРОВ. Ух! Как на пленарном заседании. Нет, как на чрезвычайном съезде… Даже как на войне… Ва-ва-ва… Добро пожалова-ва-ать!
Томительная пауза.
СТЕКЛОТАРОВ. Что за чепэ? Вроде все допере…
ХИМИКАТОВ (шепчет Стеклотарову, различимы только отдельные слова). Прикуп… обывательские слухи… конспирация.
СТЕКЛОТАРОВ (с некоторой досадой). Вот передо-пе… в смысле – перестраховщик. Туши свет!
Свет тут же гаснет. Но это то, что нужно.
СТЕКЛОТАРОВ (в темноте). Товарищ Мизинчикова! Придется все-таки под одеялом. На вас надежда.
МИЗИНЧИКОВА (с готовностью). А-а-ах!
СТЕКЛОТАРОВ. Грудь колесом не обязательно, все равно в темноте не видно. А вот на-на-на… не забудьте.
МИЗИНЧИКОВА (в темноте). Дорогой наш инкогнито! Вот мы уже совсем-совсем замаскировались. Вы только голос подайте. Шепотом. Шепните нам потихонечку: у вас есть золотой у-ни-таз? А-а-ах?
Безмолвие.
МИЗИНЧИКОВА (как бы поясняя партнерам ситуацию). Золотой унитаз – ах… (Опять обращается к невидимому ревизору.) Ну а позолоченный горшок? Не обязательно антикварный. Лишь бы проба пятьсот восемьдесят пятая… Ответа нет.
МИЗИНЧИКОВА. Ну хорошо. Тьмутаракань не гордая. Пусть будут соболя!
СВЕРЧКОВ. В смысле – хотя бы памперсы. Вот я, например, ГИТИС с отличием окончил, пашу за руб-коп, а даже комнату никак не выпрошу.
СТЕКЛОТАРОВ. Гастрит, колит… в смысле – ветеран. Яичко высидел, но не золотое. Персоналку бы мне. Хотя бы местного значения.
ХИМИКАТОВ. Пять лет в театре злодеем тружусь, а директором всё не назначают.
МИЗИНЧИКОВА. Про себя уж молчу. Хоть бы раз на гастроли вывезли. Что же, бедной женщине в седьмой раз замуж выходить опять за местного?
Все тот же молчок.
СТЕКЛОТАРОВ. Вот чепэ!
Включается свет.
СТЕКЛОТАРОВ. Недопере что ли? Товарищ харя… ну, правильно поняли: руктоварищ! Прикуп будет. Хороший. Просто озвереть.
ХИМИКАТОВ. Даю правильную формулировку: в твердой валюте.
СТЕКЛОТАРОВ. Мы вам – ку. Вы нам – ка. В смысле, давайте сыграем хотя бы в подкидного дурака. Можете даже нам шестерки на погоны повесить, только подкиньте немного фук. На крышу, на полы, на подгузники… Фу! Хотел сказать: занавес нам новый нужен, а то этот даже бомжи не берут даже на подгузники…
Томительная пауза.
СТЕКЛОТАРОВ (в отчаянии). Вот чепэ! Недопере, передопере, недопере-недопе!
Под сводами звучит: «Э-э-э!».
Вбегает АДМИНИСТРАТОР.
АДМИНИСТРАТОР. Э-э-эврика! Таксист – урод… Зверь – не зверь… Тройка, семерка, туз.
СТЕКЛОТАРОВ. Это он на древнеримском?
СВЕРЧКОВ. Перевожу. Таксист ошибся… Тип с московского поезда оказался не ревизором. Гаишник опознал в нем карточного шулера в розыске.
СТЕКЛОТАРОВ. Сплю и сон вижу… Товарищ незримый инкогнито! Что же выходит? Выходит, вас нет? До меня правильно доходит?
СВЕРЧКОВ. Выходит-доходит-застреливается… Говорил, давайте выпьем…
СТЕКЛОТАРОВ. Значит, мудрый руктоварищ сверху нам привиделся. Хуже – приснился. Совсем плохо – мы его вообразили. Хуже некуда – посадили себе на шею. О-о-о…
МИЗИНЧИКОВА. О-осёл.
СТЕКЛОТАРОВ. О-опи! Вместо оп-финала опи. Опять, снова, номер два…
СВЕРЧКОВ. Оп-лодисменты, оп-лодисменты, оп-ло-дис-менты!
Часть третья
Акт первый
СТЕКЛОТАРОВ (в своем духе, эпически) . Вот она, наша Тьмутаракань…
МИЗИНЧИКОВА (нетерпеливо перебивает). Тертая, пуганая, не первый раз замужем и тэ дэ… Без подробностей.
СТЕКЛОТАРОВ. Ну что, большие глаза, длинные уши, вертлявые копчики, пляшущие верблюды и тэ пэ… ну, в смысле… эти…
МИЗИНЧИКОВА. Соучастники…
СТЕКЛОТАРОВ. Вы, конечно, знали, что в зале ни «ка», ни «ку»… Но все-таки ва-ва-ва… в смысле подавай-вай вам это самое… Чепэ, SOS, зава-ва-ва-рушку…
ХИМИКАТОВ. Плановое созидание.
СТЕКЛОТАРОВ. Узнали себя в нашем зеркальце?
СВЕРЧКОВ (берет в руки книгу, театрально докладывает) . Как явствует из учебника отечественной истории, в том театре, который весь мир и где актеры – все люди, на протяжении нескольких долгих актов и, считай, без антрактов разыгрывалась великая показуха.
СТЕКЛОТАРОВ. Пл-пл-пл, а на поверку бл-бл-бл… Так никого и не перегнали, не догнали, а только пяточные шпоры намяли.
СВЕРЧКОВ. Делали-делали унитаз из золота, благо земля наша обильна и богата, но… Унитаз, который сделали, оказался почему-то не золотой. Ка… да не така!
СТЕКЛОТАРОВ. Про харю тоже скажите… в смысле – про муд… муд…
МИЗИНЧИКОВА. Про мудрое руководство.
СВЕРЧКОВ (листает учебник). Сколько ни было в ми ру-театре умников-режиссеров, все блефовали, передергивали, подтасовывали… всех их, в порядке очередности, объявляли шулерами, но… тут же объявлялся другой ас и тут же начинал сулить свой невиданный унитаз… Нет, не так. (Встает в позу.) Под наши низы золотые унитазы!
СТЕКЛОТАРОВ. Ну что ты щеришься, галерка? Чему радуешься, партер? А ты, четвертый ряд, ты какого Гоголя улыбаешься? Ведь по контрамаркам сидишь… в смысле – одно начальство… До вас доходит, что опи все время случается не столько у нас, сколько у вас?
МИЗИНЧИКОВА. Мужчины, мужчины! Хватит. Пора уже быть женщинами! Поныли для порядка и – марш на кухню. Зритель ждет, когда мы наконец состряпаем ему забавную историю, обещанную еще в первом действии.
СВЕРЧКОВ. Обещанного три действия ждут.
СТЕКЛОТАРОВ (виновато) . Извини, товарищ публика. Действительно долго запрягаем. Но… никакого склероза. Помним всё, что обещали. Буквально через минуту переоденемся и…
«Э-э-э!»
СТЕКЛОТАРОВ (операторам). Вредители! Дайте же нам переодеться.
«Э-э-э!» С этим возгласом появляется АДМИНИСТРАТОР.
АДМИНИСТРАТОР (как всегда, бурно жестикулируя). Алло, цук! Когда же пук?.. Дундук! Опи в зале… К такой-то маме!
СТЕКЛОТАРОВ. Членораздельно заговорил. К чему бы это?
СВЕРЧКОВ. Перевожу. Администратор звонит в ЦУК. Спрашивает: когда же прибудет ас с золотым унитазом? А ему отвечают: «Дундук! Искомый господин давно сидит у вас в зале. Там его среди своих и найдете. А от нас идите куда подальше…»
СТЕКЛОТАРОВ. Сплю? (Ущипнул себя.) Нет. Значит, сон наяву вижу… Ревизор – и вдруг не из Москвы. (В зал.) Вы? Нет. Вы? Нет. Вы?.. Не признается. Значит, зверь. И с самого начала сидит! Видел все, что было.
МИЗИНЧИКОВА. Мужчины, мужчины, давайте по-женски. Что было, то было. А сейчас… будь что будет!
«Э-э-э!»
МИЗИНЧИКОВА. Слышите? Зал с нами, зал нас ободряет. Во-первых, инкогнито – из наших. Может быть, даже кто-то из моих бывших мужей. Третий муж, например, все время прятался. Да и четвертый тоже. Бабники-с. Зато не жадные.
СВЕРЧКОВ. Во-вторых, если мистер Икс сидит в зале с самого начала и не ушел, и не заснул, значит, ему наше представление небезынтересно.
ХИМИКАТОВ. В-третьих, и это главное… (Становится в позу циркового конферансье.) Интрига идет, продолжение следует!
СТЕКЛОТАРОВ. Какая такая интрига?
ХИМИКАТОВ. Точно такая же, как в жизни.
СТЕКЛОТАРОВ. Неужели в жизни опять… этот… тык-пык, ширь-пырь, шарах-бабах… исторический эксперимент? Не может быть.
«Э-э-э!»
МИЗИНЧИКОВА. Слышите? Э-э-эксперимент! И еще какой!
ХИМИКАТОВ. Алле! (В руках у него уже знакомая папка с официальными бумагами из ЦУК. Не заглядывая туда, как бы читает.) «Постановление номер одна тысяча такое-то… Об отмене ранее одобренных и осуществленных исторических экспериментов по линии великой сценической революции и по линии великого преобразования сценической действительности… Объявить эти эксперименты анти… историческими и анти… сценическими».
СТЕКЛОТАРОВ. Ну вы и злодей!
ХИМИКАТОВ (как бы продолжает зачитывать). «Одобрить и повсеместно начать исторический эксперимент по внедрению импортной сценической системы, являющейся анти… подом бывшей самой совершенной отечественной системы».
СТЕКЛОТАРОВ. Нет. Все-таки сплю.
ХИМИКАТОВ (продолжает). «Краеугольным камнем новой системы считать полную сценическую свободу».
СТЕКЛОТАРОВ. Нет, не сплю. Импортная свобода и в страшных снах не бывает… Ну и как же называется новая система? Если иностранная, значит, опять от какого-нибудь слова «хапи». Что теперь хапать будем?
