Вадим Норд - Ошибка юной Анны
– Прошу вас, садитесь, пожалуйста.
Стул Александр отодвинул первый попавшийся, но получилось так, что женщина села сбоку от него, а не напротив, и от этого между ними сразу возникла какая-то неуловимая интимность. Ухаживая за дамой, Александр машинально (и чисто с профессиональной точки зрения, никакого распутства) оценил ее грудь и ягодицы[19]. Персики и луна. Черное обтягивающее платье не скрывало формы, а подчеркивало их. Немного затруднил классификацию бюстгальтер, но Александр был уверен в том, что грудь у незнакомки похожа на персик. Обладательницы «персиков» весьма прагматичны, так же, как и обладательницы ягодиц, имеющих форму полной луны. Незнакомка явно была прагматичной. Александр подумал, что, возможно, она подсела к нему за столик не со скуки, а с какой-то целью.
Самое вероятное предположение женщина отмела сразу.
– Я не профессионалка и даже не любительница, – сказала она с улыбкой. – Мне просто скучно. Договорились встретиться с подругой, почесать языки, а она сначала опаздывала, а минуту назад прислала эсэмэску, что не сможет приехать. Какие-то невозможные проблемы на работе. Она работает юристом в крупной логистической компании, у них вечные авралы – то одна претензия, то другая. Сейчас вот китайцы груз потеряли… Впрочем, вам это неинтересно, да и мне тоже. Мне хочется говорить о чем-то более интересном, чем юридические претензии… Простите, а вы никого не ждете?
Трое мужчин поднялись и ушли. Теперь Александр и его собеседница были в ресторане одни.
– Никого, – Александр сдержанно улыбнулся, давая понять, что не прочь пообщаться. – Меня зовут Александр, я живу в этой гостинице.
– Ирина, – представилась женщина. – Я живу в этом городе, на улице Генкиной.
– Генкиной? – переспросил Александр. – Никогда не слышал такой фамилии. Чем прославилась гражданка Генкина?
– Революционерка, погибла в пятом году, когда везла в Иваново-Вознесенск из Нижнего оружие. – Ирина сделала маленькую паузу и спросила: – А вы издалека к нам приехали?
– Из Москвы, – ответил Александр и, предвосхищая дальнейшие вопросы, добавил: – Я врач, хирург, приехал в командировку.
– Вра-а-ач? – Глаза Ирины, и без того большие, распахнулись еще шире. – А я была готова поклясться, что вы адвокат или педагог. Надо же, как ошиблась.
– Почему адвокат или педагог? – удивился Александр. – И разве можно определить профессию так вот, с ходу? Подобные фокусы удаются только в книжках, и то при наличии какой-нибудь явной приметы – стетоскопа, выглядывающего из кармана, или еще чего-то такого. Объясните мне, пожалуйста, почему вы приняли меня за адвоката или педагога?
– Выражение лица у вас серьезное, взгляд умный, ну а дальше включилась интуиция! – рассмеялась Ирина. – И увела меня не в ту сторону. А вы по какому профилю хирург?
– Да так, всего понемножку, – ответил Александр, не желая называть свою специальность, ибо тогда с девяностопроцентной вероятностью разговор мог бы свернуть на профессиональную тему, а за ужином о медицине говорить не хотелось, тем более с такой очаровательной собеседницей.
Редко какая женщина устоит перед соблазном поговорить о пластической хирургии, это, в общем-то, закономерно и объяснимо. Редко какой врач склонен говорить о работе в свободное от нее время, да еще с людьми, не имеющими медицинского образования. Даже при очень большой, прямо-таки великой любви к своей профессии. «Разноуровневые» разговоры, то есть общение на профессиональные темы с людьми, мало что в них понимающими, сильно утомляют. Другое дело – с коллегой новости обсудить.
Ирина не стала проявлять ненужное любопытство. Всего понемножку, так всего понемножку. Она предпочла перевести разговор на другую тему.
– Вам нравится Нижний?
– Очень, – честно ответил Александр. – Я здесь не впервые, но все продолжает нравиться. Люблю города, сохранившие старый облик. Дух времени и все такое, что словами не выразить…
Официантка принесла заказанного Александром судака. Ирина попросила принести ей овощной салат.
– А я художник-реставратор, – сказала Ирина. – Работаю в художественном музее и кормлюсь в одной дизайнерской фирмочке. Делаю людям красиво под старину.
– Хорошо сказано, – оценил Александр. – Работаете в музее, а кормитесь в фирмочке. Можно узнать, что именно вы делаете красиво под старину?
– Интерьеры, – ответила Ирина, немного удивившись вопросу – что, мол, еще можно делать в дизайнерской фирме. – Народ в последнее время окультурился, начал хоть сколько-то разбираться в предмете и желает единства стиля. Самые продвинутые даже отличают ар-нуво от барокко. Чему вы улыбаетесь? Не верите?
– Верю, – сказал Александр, осторожно трогая рыбу вилкой – не станет ли она разваливаться при надавливании? – А улыбаюсь, потому что мне приятно быть в числе самых продвинутых. Я, знаете ли, отличаю один стиль от другого и даже знаю, что югендстиль – это тоже барокко, сиречь модерн.
Ужин прошел в приятной беседе. Вскоре перешли на «ты». Знакомство незаметно окрепло настолько, что Ирина предложила Александру показать ему «настоящий Нижний Новгород». Устоять перед таким соблазном, особенно с учетом наличия свободного времени, было невозможно. Александр с удовольствием согласился. Никаких подвохов он не чувствовал, потому что Ирина вела себя совершенно естественно. Приятное случайное знакомство, бывают же приятные случайные знакомства. В честь него Александр предложил выпить по бокалу сухого красного вина. Ирина согласилась, оговорив, что за себя она заплатит сама. Вино оказалось неплохим, выпили по второму бокалу и на этом закончили свой «разгул», как выразилась Ирина. Перед тем как расстаться, обменялись номерами телефонов и договорились созвониться завтра около полудня, чтобы, в зависимости от погоды, определиться с маршрутом.
– Если на улице будет паршиво, то погуляем по дому губернатора, – сказала Ирина. – Там есть что посмотреть.
– Губернатор не будет против? – пошутил Александр, прекрасно понимая, что речь идет не о доме нынешнего руководителя области.
– Это дом старого губернатора, дореволюционного, – на полном серьезе пояснила Ирина. – Там у нас экспозиция русского искусства. Неплохая. Левитан, Серов, Васнецов, Перов, Саврасов, Петров-Водкин… «Русская Венера» Кустодиева тоже хранится у нас. Все мужчины, даже весьма далекие от живописи, почему-то знают эту картину.
– С удовольствием посмотрю вашу экспозицию, – ответил Александр. – Даже если погода будет хорошей, можно начать с музея, а потом погулять.
Из номера Александр дважды набирал Августе и слышал «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Отправив сообщение «Где ты? Отзовись, пожалуйста», он лег спать, но, несмотря на усталость от длительной прогулки и хороший ужин с вином, долго не мог заснуть. Беспокойство по поводу молчания любимой незаметно трансформировалось в ревность. Воображение рисовало разные картины, вплоть до самых неприятных, вроде страстного поцелуя Августы и длинноволосого красавчика. Александр ворочался с боку на бок, корил себя за «домостроевщину» (термин придумался сам собой), но укоры мало помогали. Заснуть удалось только в третьем часу ночи.
5. Сюрпризы, которых могло не быть
В дверь постучали ровно в пять минут одиннадцатого, когда заспавшийся Александр заканчивал бриться. Утонченная вежливость – плюс пять минут к десяти часам, времени, с которого, как принято считать, по выходным дням можно беспокоить людей – звонить и приходить.
То, что это не кто-то из гостиничного персонала, Александр понял, еще не открыв дверь. Персонал стучится вежливо, деликатно, осторожно, стук повторяется после длинной паузы. Сейчас же стучали резко, громко, в какой-то степени даже напористо, побуждая открывать поскорее. «Тук-тук-тук», коротенькая пауза и еще раз «тук-тук-тук».
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, – тихо, почти неслышно, прокомментировал Александр и уже громче сказал: – Одну минуточку, пожалуйста!
На то, чтобы закончить бритье, ушло секунд десять. Ополоснув лицо холодной водой (здесь она была просто ледяной и невероятно взбадривала), Александр пошел открывать. Кто там, на сей раз спрашивать не стал, просто открыл дверь и удивился.
Гостей было двое – все тот же Вадим Родионович, которого по интенсивности общения пора было причислять к закадычным друзьям, и худой невысокий блондин лет сорока в сером с отливом костюме при пронзительно-красном галстуке. Вадим Родионович смотрел на Александра сердито, а блондин глядел куда-то в сторону. Чувствовалось, что ему неловко.
– Здравствуйте, Александр Михайлович, – сухо сказал Вадим Родионович.
«Чтоб тебя разорвало!» или нечто в том же роде отчетливо слышалось в тоне его голоса.
– Здравствуйте, – выдавил из себя невысокий блондин.
Первым желанием Александра было захлопнуть дверь. Вторым – не приглашать незваных гостей в номер. В итоге, как обычно, победила вежливость. Александр так же сухо поздоровался и посторонился, давая возможность гостям пройти. Приглашать садиться и предлагать кофе не стал, это уже было бы слишком. Так и разговаривали, стоя посреди номера. Разговор получился коротким, но эмоционально насыщенным.
