Олег Ершов - Катунь Коварная
Виктор подъехал к дому и, отворив новые ворота, загнал машину во двор. Темнота давно уже накрыла село, и мороз заметно покрепчал. Набрав попутно пару ведер угля на утро, он зашел домой, разделся и сразу прошел в свою рабочую комнату и закрылся. Здесь он чувствовал себя, как в крепости. Сюда даже сыновья не заходили. Они сразу договорились, что эта комната только для него. Здесь он решает важные Государственные дела. А какие дела? А те дела, которые он считал самыми главными, чтобы любым путем выбраться наверх и теперь ему предстояло сделать выбор и принять решение. И помучавшись до утра, он все же решил идти до самого конца. И утром рано, так и не ложившись спать, он уехал на ферму, чтобы вновь заняться наращиванием надоев в цифрах, подделывая отчеты и приписывая остатки от других отделений доярке Мироновой. Теперь ему нужно было сильно удивить не только местное руководство, но и высоких Столичных и Государственных Партийных деятелей. Ему нужен был такой рекорд, от которого все повернутся в его сторону, и об этом будет говорить вся страна. И пока во всей стране люди переживали и ни как не могли выйти из глубокого траура в связи с уходом Великого Вождя, и в Столице происходили перемены и перестановки главных руководителей, Петриков уже решал и претворял в жизнь самые главные шаги в своей жизни. Теперь он не боялся ничего и не думал, что там может из этого выйти. Он, пользуясь своим предыдущим успехом и успехом Насти Мироновой, налево и направо раздавал подарки в виде той же черной икры и свежего мяса, выписанного со склада. Да и не всегда выписанных со склада. Он мог сказать Крадову, и он легко забивал любого бычка в Совхозном гурте. То, что было нужно Петрикову, он брал и увозил в Бийск или в Барнаул, а остальное забирал себе Крадов. Но когда Петрикову нужно было хорошую рыбу или икру, то Крадов всегда находил Петрикову то, что ему нужно. Да и если вдруг случалась какая-то проверка на ферме, то тот же Крадов выдавал свою скотину за Совхозных коров и бычков.
И вновь газеты начали пестреть о подвигах Насти Мироновой, хоть народ в деревне продолжал посмеиваться, но ее имя взлетало все выше и выше, до самой Москвы, пока там, в очередной раз менялось руководство страны, Петриков идеально материализовал надуманные мысли и продвигал свой план все дальше и дальше.
Руководству Края тоже нужны были высокие показатели, чтобы плестись в конце других краев и областей и показать вышестоящему начальству, что работа в Крае кипит и поставленный план перевыполняется.
Товарищ Петухов в последнее время тоже зачастил в Москву с дорогими подарками и раздутыми отчетами по производству и достижению в разных отраслях. Он смело рапортовал Секретарю ЦК Логинову, что Алтайский край, добился небывалых успехов по перевыполнению плана. И при этом предоставлял отчетные документы и наградные фамилии. Ну а Логинов, уже в сою очередь рапортовал в Совет Министров и Генеральному Секретарю, о новых и новых достижениях не только в Сибири, а по всему Советскому Союзу.
Целый год Петриков, не покладая рук, лишаясь сна и разбивая свою семейную жизнь и жизнь Насти Мироновой, бился за светлое будущее вверенного ему Животноводческого комплекса Госплемзавода «Катунь». Но большей частью, осознанно он бился только за возможное свое будущее. И это будущее он видел уже в розовым свете. Так как практически уже все запертые двери ему открывались перед его приходом. А уж для чего он приходил к этим дверям, знал только он. Даже Настя, которая всегда была рядом, в тот момент, когда ее подопечные буренки доила вся третья бригада, она не совсем понимала, для чего она снова и снова идет на очередное выступление, заседание или совещание. Но эта непосильная работа с высоким обществом и простым народом наконец-то начала приносить свои настоящие награды и дивиденды.
Еще с вечера Настя уложила свой чемодан и повесила новый костюм для торжественного приема. Проверив несколько раз, все ли она собрала, еще раз проверила все документы и билет на самолет. Убедившись, что все в полном порядке, она немного поужинала, когда уже все спали, и сама тихонько легла на диван, чтобы не будить Анатолия. Анатолий давно привык к тому, что его жена приходит поздно или очень рано. Он знал, что она у него теперь еще и общественный деятель. А основной работы с нее никто не снимал. Правда он не очень понимал, как она добивается таких высоких результатов и успехов, если все время куда-то уезжает. Ну не сами же буренки ставят себе доильные аппараты и сдают молоко Государству. А после того, как ей вручили несколько наград и стали часто показывать по телевизору, он вообще перестал на это обращать какое-либо внимание. Теперь он с соседом Сашкой, перед сном выпивал бутылочку красненького или даже две. А потом ложился и отворачивался к стенке и крепко засыпал. А то и бывало, что и на работу не ходил по несколько дней. Но и там его уже знали, что его жена передовица и относились так, просто ставили табель и не хотели связываться с Партийной организацией.
Они с Виктором договорились в три часа ночи выехать в Барнаул. А там вторым рейсом из аэропорта она улетала в Москву вместе с Краевой делегацией.
Накануне ей позвонил сам Петухов и поздравил. Он поздравил ее с присуждением ей Государственной премии СССР. И сказал, какого числа надо быть в Москве. Миронова очень обрадовалась такому событию, и весь вечер она с Виктором отмечала это событие. Нет, они не выпивали, они просто уехали в горный Алтай и там сняли знакомую избушку и были целый день только вдвоем.
Будильник зазвенел ровно в три часа ночи. Настя уже не спала и сразу же нажала кнопку, и звук будильника прекратился моментально, не разбудив никого. Миронова быстро встала и умылась. Одев на себя приготовленный костюм, она посмотрелась в зеркало и почувствовала, что к дому подъехал автомобиль. Миронова отодвинула занавеску и увидела знакомый свет фар УАЗика Виктора.
– Надо поторопиться! – Почти вслух произнесла Миронова, и быстро взяв чемодан, на мгновение остановилась у порога. Еще раз проверив, все ли она взяла, щелкнула выключателем и вышла из дома.
За привычными разговорами, хоть и дорога была довольно дальняя, они незаметно доехали до Аэропорта города Барнаула.
Виктор, хоть и переживал, но делал вид, что все в полном порядке. Он переживал не за Настю, он очень переживал за себя. Нет не потому, что вдруг что-то откроется, и кто-то узнает о его махинациях и приписках. Нет, он переживал за себя, за то, что не он летит за Государственной премией, а сейчас провожает Миронову. Когда-то он думал, что вот наградят ее разок другой и потом спросят:
– А кто же это все так хорошо настроил? Кто вывел в передовики эту трудолюбивую доярку?
И когда узнают, что это сделал Виктор Андреевич, сразу все встанут и будут долго хлопать в ладоши и восхищаться его подвигом. А уж тогда-то он всем покажет то, что еще никто и никогда не видел. А уж на этот счет у Петрикова был другой план. Но сейчас он провожал в Москву за Государственной премией, ту женщину, которую он сделал сам. Которую он поднял наверх до самой этой премии, до самых больших высот. И теперь все почести и лавры собирала именно она, Настя Миронова. Та некрасивая и рыжая женщина, которая так или иначе разрушила его семейной счастье, с любимой женой, которая родила ему двух замечательных сыновей. Но вот именно сейчас, эта с его сыновьями, отдалились на самый дальний план в его жизни. И эта некрасивая и это случайная, заняла все место в его сердце и даже мыслях. И сейчас, когда Петриков провожал Миронову на самолет, он, наверное, впервые пожалел, о том, что сам сделал. Но пожалел не потому, что осознал, а потому, что эти лавры счастья и славы, заработанные лично им, предназначались этой некрасивой женщине.
Настя прошла регистрацию и, попрощавшись с Виктором, скрылась за дверью. Он еще несколько минут постоял и, вернувшись в машину, поехал домой.
Всю дорогу Виктор ехал без настроения. Он пытался найти в своей неудаче какую-то ошибку, которую по его мнению он совершил, не продумав основательно свой план. Но если бы он все действия замкнул на себе, то возможно ничего бы не получилось. Но к какому бы он не приходил выходу, все равно настроение от этого не поднималось. Вернувшись в деревню, он заехал на работу и закрылся в кабинете. Вытащив из железного сейфа бутылку водки, он налил полный стакан и залпом выпил его. Занюхав рукавом пиджака, Петриков закурил сигарету. Он думал о том, что где-то там далеко в Москве, сейчас Настя находится в окружении высокого начальства и завтра, там, в Кремлевском зале, где собираются все самые большие начальники и руководители Партии и Страны, ей вручат высокую Государственную премию СССР.
После того, как Димка Дымов приехал в Москву, генерал Гонцов, после встречи с ним, сразу его устроил в специальную школу КГБ. Он взял Дымова под личный контроль и требовал от него самых высоких показателей в учебе. Гонцов вообще, как то очень близко подружился с Димкой и Дымов стал завсегдатым гостем в его кабинете. Димке очень нравилась такая учеба и работа. Учеба вообще давалась ему очень легко, а самое интересное, что он как будто был рожден для этой работы. Сначала он не очень понимал, что от него требуется. Ему говорили, что он учится на дипломата и после учебы, он будет отправлен работать заграницу. Да и с иностранным языком у него получалось, а тем более он служил в Армии за границей в Германии и там уже успел нахвататься в практике в разговорной речи. Теперь только оставалась юридическая и секретная часть всего обучения. И это тоже ему давалось очень легко. Наверное, потому, что родители его наделили хорошей памятью и сообразительностью. Наверное, поэтому его заметил сам Гонцов и позвал еще тогда работать в этих органах на благо страны. Димка был очень доволен и счастлив. Однажды, при разговоре с Генералом Гонцовым, он поинтересовался о его дочери Татьяне, когда генерал пригласил его на дачу. Тогда Димка узнал, что Таня сразу после школы поступила в университет и быстро вышла замуж. А потом вскоре родила сына и с мужем уехала работать заграницу. А теперь генерал Гонцов и его жена остались вдвоем. И им немного стало скучновато. Вот он и стал уделять время Димке, как сыну. Он посвящал его в очень серьезные дела и очень хотел, чтобы из Дымова получился настоящий генерал. А чтобы он стал этим генералом, нужно было многому научиться и главное, показать, на что он способен.
