Олег Ершов - Катунь Коварная
– Товарищ Генерал Лейтенант! – Димка немного прокашлялся. – Извините! Это Вас беспокоит Дмитрий Дымов! – Димка выпалил на одном дыхании.
– Кто это? Какой Дымов? Говорите толком, ничего не понимаю! – Гонцов чуть повысил голос.
– Извините! Это Дмитрий Дымов! Ну, несколько лет назад, я возвращался из Армии и потерял документы. А Ваша дочь Татьяна нашла их, и Вы лично мне их вернули у себя в кабинете. – Димка начал сомневаться, что Гонцов помнит его. Теперь он понял, что если уж начал звонить, обязательно надо убедить генерала, чтобы он его выслушал.
– А, Дымов! – Поменяв настроение, на распев произнес Гонцов. – Как же, как же! Конечно же, помню! Неужто снова документы потерял? – Засмеялся в трубку Генерал.
– Здравствуйте! А я уж думал, что вы меня не узнаете! – Немного расслабился Дымов. – Нет, на этот раз я ни чего не потерял. Я, наоборот, кажется, нашел! Я нашел себя и хотел бы с Вами посоветоваться. Вы мне тогда в Москве говорили, когда я буду готов, к серьезному делу, это когда Родине нужно помочь, чтобы я позвонил Вам! Вот, сейчас, наверное, я готов! – Димка еще вдохнул поглубже воздуха и продолжил:
– Если Ваше предложение в силе, я готов связать свою жизнь на благо Родины. А если потребуется, то не страшно и отдать ее за свою Родину! – Димка наконец-то выдохнул и замолчал.
– Э-э! Вот как! – Протянул Гонцов. – Видно хорошо тебя жизнь тряханула.
– Мое предложение всегда в силе! Если ты серьезно, то собирайся и приезжай. Я всегда на месте. А когда приедешь, здесь и решим, куда тебя направить. – Гонцов не стал много разговаривать и, попрощавшись, повесил трубку.
Димка, долго еще стоял и держал трубку телефона у уха. Он не верил своим ушам, что вот только сейчас, с ним разговаривал сам генерал КГБ. Ему еще хотелось услышать что-то, но в телефонной трубке раздавались только короткие гудки. Он немного постоял, а потом повесил трубку на рычаг автомата и пошел оплатил телефонный звонок. С этой минуты, его внутренняя жизнь перевернулась, и он почувствовал себя человеком нужным своей Родине. С этой минуты, он уже всеми мыслями был там, в далекой Москве.
Вернувшись домой, Димка долго подготавливал Галю к разговору. Для начала, он посоветовался с отцом. Он честно рассказал ему о своих задумках и твердо решил уехать в Москву. Николай Григорьевич внимательно выслушал Димку и немного поразмыслив, сказал сыну:
– Смотри сынок, ты уже совсем взрослый и у тебя есть своя семья. Раз ты считаешь, что из тебя получится настоящий человек, от которого будет зависеть многое и где тебе придется довольно сложно и трудно и ты намерен сам справиться с этими трудностями, то я не против. Я тебя родил, вырастил и воспитал. А теперь ты вышел из семейного гнезда и твой путь, твою дорогу, кроме тебя никто не пройдет.
А мама, Валентина Павловна, сразу была против. Она как-то пыталась отговорить сына, ссылаясь на то, что у него уже семья. И квартира есть и работа неплохая. В общем, живи да радуйся. А там куда, на кого там надеется, и где там он будет жить. Но Николай Григорьевич сказал, как отрезал:
– Не встревай мать в мужские разговоры. Раз решил, значит пусть едет. А как у него там сложится, все равно узнаем. Даже если ничего у него не получится, есть куда вернуться. Зато, он потом жалеть не будет, когда поживет маленько.
Николай Григорьевич знал, что младший у него настырный. И если чего задумал, будет биться до последнего. И лучше ему не мешать, а наоборот пойти навстречу и помочь, если не делом, то словом или добрым советом.
Теперь, когда Димка получил одобрение родителей, он спокойно поговорил с женой. Галя, как только услышала его желание, наоборот, сразу же одобрила его. Она сразу как то оживилась и сказала ему:
– Димка, поезжай, конечно. А когда устроишься, то приедешь за нами. А за меня не переживай. Раз уж мы такую беду вынесли на своих плечах, то теперь нам ничего не страшно.
Да и ее мама Вера Викторовна, как-то сразу повеселела. Она в последнее время смотрела на Димку и очень переживала. Вид у него, скажем, был совсем потерянный. А теперь, он воспрянул духом, и в его глазах горел яркий огонек новой жизни.
Услышав такие одобрительные слова от своей жены и тещи, Димка взлетел на седьмое небо от радости. Он, конечно же, больше всего боялся, что Галя не одобрит его желание и не согласиться, ехать в Москву. А оно вот как вышло. И уже на следующий день, он написал заявление об увольнении, и через несколько дней, получив расчет, собрался и на поезде уехал в Столицу. А уже когда Галя закончила очередной год обучения в своем институте, он побеспокоился и перевел ее учиться в Москву. А уже к осени они окончательно перевезли к себе свою дочь Аленку. Старики, конечно же, противились этому. Они в ней души не чаяли, но Решение родителей было бесповоротно и окончательно. Димка был зачислен в специальную школу КГБ и ему выдали комнату в общежитии. Вот он и перевез своих к себе. А Галя перевелась на заочное обучение и воспитывала Аленку. Димке постоянно не хватало времени. Он учился с раннего утра, до самого позднего вечера, поэтому, когда приезжал домой, он мог только немного поужинать и сразу валился спать.
Уже осенью, после уборочной страды, когда все поля были убраны и корма заготовлены на всю зиму, Госплемзавод «Катунь», торжественно рапортовал об очередном выполнении плана, поставленного Партией Страны и руководством Советского Союза. Село, немного успокоилось после уборочной страды и вновь начало жить своей жизнью. Люди готовились к зиме.
Марина Петрикова, пролежав почти два месяца в Бийской больнице, наконец-то пошла на поправку и вскоре выписалась из нее. Ее лицо практически пришло в полный порядок, и она заметно повеселела. Но что-то в ее взгляде осталось настороженное и тайное. Это уже была совсем не та красавица Марина, которая много лет оставалась на вид юной девушкой, которую когда-то встретил Виктор Петриков. Вообще-то, он даже гордился своей женой, когда знакомился с женами своих друзей и знакомых. Для Виктора эти женщины были почему-то не очень красивыми и вообще ему не нравились. Он еще всегда думал, ну как эти мужики живут с такими некрасивыми женщинами, он себе даже представить не мог. Но как говорится, женщин красивых не бывает. А на вкус и цвет, товарищей нет. Все постепенно меняется. Вот и красивое лицо его жены Марины, изменило свой облик и стало совсем не таким, каким было. Хоть и остались, основные и знакомые черты, но для Виктора, оно было, как искусственное. Скорее всего, какое-то пластмассовое, нежели живое. Да и самому Виктору, теперь было все равно. У него теперь была другая женщина и другая любовь. Теперь он забыл свои мысли, года он видел некрасивых женщин. Теперь с ним была неразлучна, женщина, которая была по сравнению с Мариной, совсем некрасивая и даже не могла ставиться в какое-то сравнение. Но Виктор, не мог без нее ни дня. А она почти круглосуточно думала только о нем. Даже когда ложилась спать, то часто видела его во сне.
После возвращения домой, Марина вообще не могла находиться рядом с Виктором и жить вместе. Но та давняя любовь ни как не отпускала его от себя. Да и семья у них была на зависть другим. Но Марина не знала, что ей делать. В больнице она много рассуждала и думала, как будет жить дальше. Но, вернувшись домой, она, взглянув на Виктора и на детей, изменила свое решение. Она вообще хотела уйти из жизни, но не знала, как это сделать. А вот теперь пробыв дома пару недель, Марина решила, уехать к родителям на дальний Восток. Дождавшись, когда мальчишки пойдут на каникулы, она собрала их и, сказав Виктору, что так будет лучше, на все лето уехала во Владивосток.
Петриков совершенно был не против. Наоборот, он не препятствовал решению жены и говорил, что так будет лучше для обоих. Заодно они проверят свои чувства и вообще желание жить вместе. Они договорились, что Марина не скажет своему отцу, о том, что произошло и оставит все как есть.
Виктор, отправив жену на восток, снял полностью с себя обременение и практически не расставался с Мироновой.
За ушедшее лето Петриков с Мироновой вышли на новые показатели по сдачи молока и теперь осенью получали особые дивиденды в виде постоянных встреч и поздравлений от разного начальства и написания о них статей почти во всех газетах. А в свободное время они садились в служебный УАЗик и уезжали куда-нибудь вдвоем на природу. Особенно они любили ездить в Горный Алтай. Там летом и осенью красотища была неописуемая. Обычно, в какой-нибудь далекой деревне, они останавливались на постой у одинокой старушки и, оставшись вдвоем, без посторонних глаз придавались любви и интимным утехам. Они могли по два или даже по три дня не выходить из дома, если только по нужде. А так Виктор и Настя никак не могли напиться друг другом и своей неудержимой страстью. В деревне все уже попривыкли к тому, что все сельские новости, были только о Мироновой и Петрикове. Даже маленькие ребятишки на улицах играли в Управляющего и доярку и наперебой, когда начиналась игра, занимали очередь и кричали, кто из них первым будет Петриковым, а кто Мироновой. Учителя в местной школе тоже иногда приводили в пример рабочие достижения местных стахановцев. Но в подворотнях, все больше и больше, народ посмеивался над этими надутыми показателями по надою молока. Вообще, людей невозможно обмануть в каких-то приписках. Можно на бумаге написать сколько угодно разных цифр, но если этого нет в наличии, тогда грош цена таким показателям. А если такие показатели, высосанные из пальца накручивались по всей стране, как мыльный пузырь, то, как водится в определенное время, этот пузырь, должен обязательно лопнуть. Это всего лишь вопрос времени. Но когда это происходит, тогда наступает настоящий крах и катастрофа. И не только тому, кто приписывает эти цифры и надувает этот мыльный экономический пузырь, а эта катастрофа касается, прежде всего, самого простого человека, который не понимает и не осознает, почему и вообще, что происходит. Конечно же, это происходит не сразу, но вся система ломается и складывается, как карточный домик. А уж потом этот домик, практически невозможно поправить или поднять. Его гораздо легче выстроить заново, но уже с надежным экономическим фундаментом и твердыми вымеренными стенами, и непротекаемой юридической крышей, под которой будет надежно находиться самый настоящий и реальный товар народного потребления, который в действительности будет необходим для народа и будет постоянно приобретаться этим народом, обменивая на денежные знаки, которые будут возвращаться в казну государства, а не в карманы разных расхитителей Социалистической собственности.
