Дан Борисов - Троглобионт
Сразу по приезду сюда, к новому месту службы, ему очень понравился этот город с новыми красивыми домами – наукоград, построенный в самые последние годы существования Союза в сорока километрах от финской границы. В конце марта, когда Егор появился здесь, город еще прикрывался снегом, везде, включая дороги, снег был почти совершенно белым, сверкающим под ослепительным солнцем, что выгодно отличало эти места от погрязшей в слякоти Москвы. Даже зимой город оставался зеленым – редкие дома, расположенные на пригорках, прятались в соснах, которые непонятно как успели вырасти за такое короткое для деревьев время. Егор думал – когда сойдет снег, город поблекнет, но этого не произошло, весной город расцвел и стал еще краше. Сейчас, летом зелень немного потускнела, но пыли не было. Город стоял на песке и камнях и всегда выглядел свежевымытым. В таком городе просто стыдно было бы появляться на грязной машине.
Автомобилей в городе, как, впрочем, и пешеходов было немного, а когда за городом повернули к границе, на дороге стало совсем пусто. Здесь по большей части ездили финны на своих лесовозах, но они проезжали, в основном, группами – утром или вечером и не по выходным. На КПП командирскую машину заметили издалека. Солдат, сидевший у шлагбаума, сразу же исчез в будке, а когда уазик остановился, весь личный состав КПП стоял навытяжку вдоль дороги. Егор еще только открыл дверцу, а уже от строя отделился небольшого росточка сержант и строевым шагом двинулся к начальнику.
– Товарищ капитан, за время вашего отсутствия происшествий не было. Дежурный по КПП сержант Ерохин.
– Вольно! Что не веселые? – Егор все еще улыбался своим мыслям.
Солдаты, до того момента напряженные, сразу поняли настроение командира и тоже разулыбались.
– Разойдись!
Ребята сбили строй, но расходиться не торопились, словно ожидая от командира конфетку, только один из них пошел открывать шлагбаум. Ерохин подал командиру журнал и сказал:
– Товарищ капитан, генерал был… час назад отбыл в город.
– К границе ездил или на заставу?
– Он мне не докладывает.
Егор дальше поехал за рулем. Его внутреннее состояние требовало выхода. Он отсадил водителя на место пассажира и предупредил:
– Будешь ездить как я – голову оторву!
Солдаты смотрели вслед быстро удаляющемуся Уазику.
– Лихой у нас капитан.
– Небось, в карты вчера, выиграл…
– Нет… такое настроение только от хорошей бабы бывает.
– Старшим в жопу не заглядывать! – вмешался Ерохин.
– А кто чего говорит… всем бы таких капитанов, не то, что тот был… тютя очкастая.
И подались в сторону своего вагончика.
Егор остановил машину почти на лестнице. Стоявший у дверей дневальный вытянулся.
– Товарищ капитан…
Егор приостановился, вроде, но тут же махнул рукой:
– Вольно, вольно… Дневальный, неси станок… скандальный. Замполит где?
– В конторе, товарищ капитан.
– Служи дальше.
Тот, кого он назвал замполитом, лейтенант Павлов или просто Саша, молодой парнишка с розовыми пятнами на щеках и курчавыми светлыми волосами, сидел в кабинете за его столом и трепался с кем-то по телефону. Увидев командира, он сразу попрощался и положил трубку.
– Ну, наконец-то. Передаю бразды правления.
– Какие дела?
– Да, какие дела… воскресенье же… Хотя – вот, генерал был… приехал ни свет ни заря.
– Зачем?
– Кто его знает? Походил, носом покрутил и уехал. Тебя спрашивал – я сказал, что ты в городе.
– Саша, Саша… не понять, зачем был начальник, не простительно…
– Насчет американцев, наверное, убедиться…
– Да… американцев же черт сюда несет… забыл совсем! Ты, знаешь что – пошли Казачку, пусть проверит гостевой домик… белье там… посуду.
– Сколько их будет-то?
– Четверо.
– Сейчас я её отправлю. В футбол играть пойдем?
– Не хочу.
– А я пойду – я ребятам обещал.
– Иди. Тамару только послать не забудь – я через часок приду, проверю.
Оставшись в одиночестве, Егор достал из кармана телефон – Лида, уходя, записала туда свой номер. Он нажал кнопку вызова в полной уверенности, что она не ответит. Так и получилось – телефон сообщил, что абонент не доступен. Да, ему и не надо было её еще, даже по телефону. Он сейчас чувствовал себя, как ребенок, съевший сразу десять порций мороженного и запивший это дело вкусной газировкой – сыт и счастлив.
6. Почти у цели
Оставшийся путь завершился без особых событий. Дорога была совершенно свободной. Воскресным утром большинство людей не имеет никакого желания куда-либо ехать, остальные – не имеют возможности. У Энн сложилось такое впечатление, что они вот-вот доедут до Края земли. Как будто эта дорога сделана не для повседневных нужд людей, а для какой-то одной, неизвестной цели – пришли люди, пробили дорогу через глухую тайгу и нагромождения камней, но потом ушли и больше не возвращались. А те, для кого эта дорога строилась, так и не пришли сюда, передумали, или вымерли все давным-давно. От такой фантазии стало жутко и весело. Особенно после того, как свернули с большой дороги на узкое ответвление, по которому ехали еще миль двести, как показалось Энн, на самом деле гораздо меньше.
Одна остановка на последнем участке получилась для Энн памятной – нам это привычно – в семидесятых годах понаставили этих памятников, где надо и где не надо, а для американки оказалось внове. За небольшой гравийной площадкой, прямо у дороги, стоял серый обелиск братской могилы с длинным списком солдат, похороненных здесь в 1944 году. Энн набрала большой букет желтых цветов с сильным дурманящим запахом и очень торжественно возложила его на могилу.
Однако была тут неожиданность и для наших. Чуть в стороне, незаметный с дороги, чернел на небольшом холме немецкий мраморный крест. Игорь, с трудом разбирая готический шрифт, прочитал:
– Курт Хейнер… или Гейнер, или Хайнер… оберлейтенант, Хайнс Фишер ефрейтор, Карл Бродерман рядовой, Гюнтер…
непонятно… все остальные рядовые. Всего одиннадцать человек. Я немного учил немецкий, но эта готика – как курица лапой!
– Я где-то читала, что все вражеские могилы уничтожались, – Энн подошла с еще одним букетиком.
– Сейчас восстанавливают кое-где. Родственники приезжают из Германии.
– Им тоже несладко пришлось тут… – Ольга, глядя на Энн, тоже набрала цветочков для обеих могил, – Ну что? Едем дальше?
– Конечно, конечно… а что там вон… смотрите…
Они прошли по заросшей, видно очень редко используемой грунтовке. Метров через двести на небольшой поляне из последних сил стояла старинная деревянная церковка. Снесенный ветром крест лежал рядом, опираясь на фундамент. Дверь, еще державшаяся на мощной кованной петле, поскрипывала, как бы приглашая войти, но входить не решились. Пофотографировались рядом и вернулись к машине.
Город начался неожиданно, сразу. Тут пришел черед удивляться Игорю с Ольгой. Они совсем не ожидали увидеть такой приятный городок в этой глуши – он чем-то напоминал подмосковный Зеленоград или Дубну, только дома пониже, но общее впечатление даже лучше.
Уже в городе Игорь связался с кем-то по телефону и, не убирая трубки от уха, двигался дальше как по радару. Таким манером, они подъехали к длинному бетонному забору и остановились у зеленых ворот с красными звездами на створках. За стеклянной дверью проходной маячил солдат с автоматом. Энн, хоть и числилась наполовину русской по крови и свободно владела родным языком, была все-таки американкой и яд холодной войны сосала потихонечку с самого детства, поэтому сейчас ей непроизвольно, но явственно, стало не по себе. За этими воротами находилось то страшное ОНО, которым пугали в фильмах, телепередачах, на школьных уроках.
Ничего страшного тут не произошло, да и не могло произойти. Минут через пять из проходной выбежал небольшого росточка, плотный офицер с вздернутым носиком. Он бросил в салон машины свой рюкзак и забрался сам.
– Здравствуйте. Хэлло, по вашему. Хау хэв ричед?
– Доехали хорошо, здравствуйте, – Игорь повернулся в салон, – не тужьтесь с английским, майор, здесь все хорошо говорят по-русски. Меня зовут Игорь, это моя жена Ольга, а это наша американская гостья – Энн Шертли, прошу, как говорится, любить и жаловать.
– А я, майор Мишкин Виктор… просто Виктор… Витя. Генерал уже выходит – поедем за ним.
Действительно, ворота раздвинулись, и оттуда показался черный джип, с сильно затемненными стеклами. Игорь сразу тронулся за ним. До погранзоны доехали быстро, у шлагбаума только притормозили – один солдат открывал шлагбаум, второй стоял по стойке смирно, отдавая честь проезжавшим. К заставе вела грунтовая, но довольно ровная дорога. Здание заставы напоминало типовую школу постройки девятьсот семидесятых годов. Чуть в стороне располагалось футбольное поле с воротами, обтянутыми металлической сеткой. Всё смотрелось уютно и по-домашнему. На поле во всю шла игра, туда-сюда бегал полный состав игроков: одна команда – по пояс голая; вторая – в полосатых майках без рукавов. Еще человек пятнадцать-двадцать солдат сидели в качестве зрителей. По полю бегал даже судья в черной майке с аляповатым рисунком и непотребной надписью по-английски.
