Руслан Бек - Мужская солидарность (сборник)
Я играла там в бильярд, боулинг, купалась в бассейне. Я даже покаталась на пони. Большую лошадь мне не доверили.
Алексей был внимателен и где-то трогателен. Даруя мне сказку, у него и в мыслях не было воспользоваться этим со мной. Он без сомнения очень и очень порядочный человек! Сколько в нем благородства, великодушия. Видимо, о таком как он можно сказать, что это человек голубых кровей».«25.04.11.
Случилось нечто невероятное. Сегодня Алексей приехал ко мне, чтобы попрощаться. Он уезжал к себе домой в Москву. Мне было жаль с ним расставаться. Я пожелала ему счастливого пути, и он сел в машину. Но потом, вдруг, он выскочил из нее, решительно подошел ко мне и так же решительно, как снег на голову, сказал: Я хочу, чтобы ты поехала со мной». «Как?» – все что я могла спросить у него от неожиданности. «Навсегда, – ответил он. – Нечего тебе здесь делать. Если согласна ты, завтра уедем вместе». Я, как дурочка, утвердительно закивала головой. «Тогда собирайся. Вечером заеду», – все также решительно сказал он, сел в машину и уехал.
Я собралась и вот жду его. Наверно, мне неведомо, что я творю. Это же сумасшествие с моей стороны! Нет, я никуда не поеду! Нет – нет!
Я занимаюсь самообманом. Мне хочется с ним ехать – куда угодно! Хоть на край света!»«27.04.11.
Я в Москве. Я в доме у Алексея. Познакомилась с его мамой. Мне неловко. Чувствую себя отвратительно. Я скрыла от Алексея самую пакостную историю своей жизни. Его мама словно чувствует это, и я не могу смотреть ей в глаза.
Напрасно я приехала.
Я же дала согласие Алексею, что выйду за него замуж. Как теперь отказаться от своих слов? Обратной дороги нет. К тому же, Алексей стал мне так близок».«29.04.11.
Анастасия Родионовна суровая. Она не скрывает, что недолюбливает меня. Но я сделаю все, чтобы она меня полюбила. Я буду ей настоящей дочкой. Какой бы она ни была со мной, для меня это не имеет значения. Ведь она мама Алексея, а значит и моя.
Я все должна сделать для того, чтобы Алексей был счастлив со мной».Анастасия Родионовна дневник закрыла.
* * *То, чего Анастасия Родионовна добивалась и не могла добиться, теперь же она с легкостью могла сделать благодаря тому, что сжимала в своей руке – настоящая бомба для Алексея. Зная характер сына, Анастасия Родионовна была уверена, что он никогда не перешагнет через то, что скрывал этот дневник – через то главное, что скрыла от него Светлана. Алексей ее сын, а потому он никогда не допустит возможность того, чтобы на него указывали пальцем по известной причине. Он никогда не станет посмешищем в чьих бы то ни было глазах.
Анастасия Родионовна привстала, в задумчивости устремив свой взгляд на камин. В этом положении ее застала приехавшая из института Света. Она впилась глазами в свой дневник, задрожав как осиновый лист.
Анастасия Родионовна видела, как Света с трудом удерживается на ногах и как ее лицо стало бескровным, подобно мертвецкому. В ее глазах читалось – ужас и понимание своего краха. Еще немного и она упала бы без чувств.
Анастасия Родионовна подошла к ней вплотную и, после небольшой паузы, сказала:
– Я вошла в твою комнату, чтобы закрыть форточку. Дождь заливал подоконник и пол. – Она указала на тетрадь. – Что это? Она валялась на полу.
– Мой… дневник, – с трудом, словно на последнем вздохе, произнесла Света.
– Негоже бросать его, где попало, – назидательно сказала Анастасия Родионовна. – Свои не будут читать чужой дневник, но кто-то посторонний может же заглянуть в него. – Она протянула ей дневник. – Возьми и сожги его. Вести дневник удел молоденьких девушек, а ты готовишься стать женщиной, женой, матерью, наконец. Переодевайся, и будем обедать.
Оставив Свету, Анастасия Родионовна прошла в гостиную. Она присела в кресло, запрокинув ноги на журнальный столик. Перед ней на столике лежала книга – последняя мелодрама, которую она прочитала. Глядя в задумчивости на книгу, она заговорила сама с собой:
– Да, эта лучшая мелодрама в моей жизни. Я была ее участником и ее соавтором. Без моего соавторства разве что финал мог бы быть другим. Но я не думаю, что любой другой финал был бы по душе кому-нибудь.
Анастасия Родионовна вновь, по своему обыкновению, стала постукивать пальцем по столику.
Родная кровь
На крыше ветер дул сильно, но не настолько, чтобы ему помешать. Он прицелился.
Цифра «семь» его любимое число, и перед выстрелом он обязательно наудачу сосчитает до семи. Это стало его привычкой. Впрочем, наудачу он считал до семи и в других случаях.
В отличие от прошлого раза Александр мог не спешить, поскольку эту возможность ему давал человек, на которого он направил свою винтовку. Не спешила намеченная его жертва, не спешил и он.
Держа на мушке цель, Александр спокойно считал: «Один, два, три…» И лишь на десятой секунде, произнеся мысленно «семь», он нажал на курок.
Сверху ему было хорошо видно, как человек, в которого он стрелял, повалился на асфальт.
Пока охрана бегала вокруг, уже мертвого, своего подопечного, Александр оставил оружие на крыше, а сам спустился вниз на улицу, где растворился среди прохожих.
Седьмой, последний заказ, был выполнен.
У дома, где Александр снимал квартиру, ему не понравилось – вызывала подозрение с затемненными стеклами незнакомая ему машина, которая стояла возле его подъезда. Он точно знал, что никому из жильцов дома эта машина не принадлежит – от нее так и веяло опасностью.
«Вычислили суки», – выругался он и поехал на свою другую съемную квартиру. У него их было несколько, потому что он никогда не проводил две ночи кряду в одной и той же квартире. Всегда и во всем соблюдать осторожность – главная его заповедь и, будучи верен ей, он не раз спасал свою шкуру: и когда служил в армии, и когда воевал на Кавказе, и когда профессионально занялся заказными убийствами.
Во дворе дома другой квартиры было спокойно. И все же Александр не пошел через подъезд, а поступил иначе: он поднялся по пожарной лестнице на крышу, потом проник на чердак и уже оттуда осторожно прошел к себе.
Едва он ступил на порог квартиры, затрезвонил его мобильник.
Ему звонил его деловой партнер Гришка, такой же бывший воспитанник детского дома, каким был он сам. Когда-то, давно, этот факт их и сблизил.
– Я слушаю, – сказал Александр.
– Ты где, – спросил Гришка.
– Я на третьей.
– Я скоро буду.
– Хорошо.
Александр налил в бокал вино – непременный атрибут после удачного дела, – сделал глоток и прошел в ванную, чтобы побриться.
Он взял пену для бритья, бритву, но бриться не стал – передумал. «Не сейчас, не к чему», – сказал он себе и, собрав свои туалетные принадлежности, бросил их в дорожную сумку. Туда же он побросал пару рубашек, кроссовки и спортивный костюм. Больше ничего брать с собой Александр не хотел, и те вещи, что занимали добрую половину шкафа, он оставил на месте. «Будем драпать налегке», – бросил он.
Допивая вино, Александр смотрел в окно. Двор жил своей обычной жизнью: сосед по лестничной площадке выгуливал свою собаку, женщина с последнего этажа сюсюкалась на скамейке со своим грудным ребенком, копались в песочнице дети из соседнего подъезда. Появился дворник – таджик, добросовестно замахавший метлой.
Продолжая наблюдать за прилегавшей к дому территорией, Александр дождался Гришку. Оглядываясь по сторонам подобно нашкодившему подростку, он приближался к подъезду.
Гришке было тридцать лет от роду, а выглядел он как юнец. Его невинное лицо совсем не соответствовало тому, чем он занимался. Это Александр – плотного сложения, с пунцовым лицом и с прожигающим взглядом соответствовал образу человека сеющего смерть. А этот, в общем-то, хлюпик, казался человеком, не способным обидеть даже муху.
Убедившись, что за Гришкой нет «хвоста», Александр подошел к наружной двери и посмотрел в глазок.
Спустя три минуты Гришка показался на лестничной площадке, и Александр распахнул перед ним дверь.
Весь взмокший, Гришка прямо с порога выпалил:
– Дай мне чего-нибудь выпить. Водка есть?
– Водки нет, – сказал Александр, наливая ему в рюмку коньяк.
– Что за дозу ты мне наливаешь? Будто сердечные капли мне даешь. У меня с сердцем все в порядке пока, – недовольно произнес Гришка.
– Это же коньяк.
– Я не на приеме. – Он взял стакан. – Давай наливай сюда до половины.
Наливая требуемое, Александр спросил:
– Бабки с тобой?
– Да.
– Проблем не было?
– Нет, не было. Хватит и тех, что уже есть.
Опустошив стакан, Гришка вынул из своей небольшой сумки увесистую пачку долларов.
– Здесь все? – поинтересовался Александр.
– Да. – Гришка плюхнулся в кресло. – Надо было давно уносить отсюда ноги, а ты давай седьмого, седьмого. Обложили со всех сторон. Так и горит земля под ногами. И менты ищут нас, и братва… Крепко мы с тобой попали. Столько врагов, сколько у нас, по-моему, ни у кого нет. Но ничего, ничего…
