Хельга Графф - Одноклассники
Мелкими перебежками с кратковременными остановками и горячими поцелуями мы вышли на Невский проспект. Народу, как всегда, тьма. Крепко держа меня за руку и уверенно раздвигая прохожих, Алексей настойчиво продвигался вперед. Я с трудом семенила сзади, как Пятачок за Винни-Пухом, постоянно натыкаясь на людей и отчаянно лавируя между ними. В конце концов, выбившись из сил, сказала:
– Послушай, давай расцепимся, мне тяжело так идти!
Но Леха еще крепче сжал мою руку и твердо заявил:
– Нет!
Он не хотел отпускать меня ни на минуту, не хотел терять ни сейчас, ни в дальнейшей жизни. Мне стало хорошо и спокойно. На эскалаторе, нежно сжав его ногу своими коленями, тихо спросила:
– Ты меня любишь?
– Я тебя обожаю! – с любовью произнес он.
В ушах всё звучали его слова: «Я тебя обожаю… обожаю…» – музыка, поэзия и невероятное, несмотря на нюансы, счастье! Сегодняшний чудесный день предпоследний, а завтра… завтра он уедет, возможно, навсегда. Впереди маячили пустота и полная неопределенность, как жить, что делать без него, как не скучать, не страдать и когда же мы увидимся снова…
Стало грустно. Впереди наш последний вечер, когда мы сможем заниматься любовью, признаваться в своих чувствах и строить призрачные планы на будущее.
В этот день мы любили, как в последний раз. Всей душой, всем телом я принадлежала ему, а он мне. Мы хотели запомнить каждую частичку друг друга, каждый эпизод наших отношений. Мое тело полностью находилось во власти его нежных и сильных рук, а его – в плену моего страстного и трепетного языка. Через пару минут, как мы разделись и легли, Лешка уже находился в полной боевой готовности. Толчки были такими сильными, что, казалось, он хочет остаться во мне навсегда, навек связав таким образом, наши судьбы. Он завершил процесс бурным оргазмом, но еще долго находился во мне, не желая покидать мое уставшее тело.
– Дни, проведенные с тобой, были лучшими в моей жизни, – с нежностью глядя на меня, признался мой друг.
– И для меня тоже, я люблю тебя. А вообще, тебе не было скучно со мной?
– Что ты, родная, с тобой разве соскучишься?
– Но ведь прежде ты говорил, что у меня нет чувства юмора.
– О чем ты?! Я был не прав, ты абсолютно другая, чем представлялась мне в письмах. Все было классно!
– Да! Жаль только, что всё, а особенно хорошее, когда-нибудь заканчивается…
Уставшие, но счастливые, мы лежали и разговаривали уже пару часов, и тут он снова потянулся ко мне: «Я хочу тебя…»
Поздно вечером пили с мамой чай и говорили о нем. Она понимала мою печаль, но как ни старалась, утешить меня не могла. Как же я не хотела расставаться с ним, как не хотела! Хорошо еще, что завтра есть время до отъезда, чтобы побыть вместе… хотя бы еще чуть-чуть… Сердце сжалось от тоски… как же мне жить… без него…
Глава 7
Последний печальный день, а за ним – разлука на годы, а может, и навсегда. Когда Алешка пришел, я сразу поняла, что настроения у него нет совсем. У меня тоже его не было, но я постаралась взять себя в руки. Ему, как и мне, наверное, нелегко. За завтраком поговорили об искусстве. Лешка отметил, что из меня мог бы получиться отличный критик, на что я заметила, что если бы, не дай бог, стала критиком, то меня убили бы на следующий день, потому что критика у меня чрезвычайно жесткая, безапелляционная, резкая и не оставляет ни малейшего шанса ее объекту.
– Давай посмотрим видео, – сказал Алексей.
– Интересно.
Мы вышли в гостиную. Роликов было множество, и я с удовольствием посмотрела видео с Лешкиными родителями на даче и его участием в хоккейном матче. Надо сказать, катался он шикарно и забил великолепный гол! Затем последовали записи его тренерской работы и различных фестивалей. Только съемки его отпусков в Крыму и тропиках Алексей намеренно обходил стороной, и я знала, почему. Там он был не один, а со своей возлюбленной Ирой, на которой хотел жениться еще в прошлом году.
– Покажи-ка Таиланд, – попросила я.
Мне очень хотелось поближе взглянуть на соперницу (вернее сказать, на соратницу по «цеху»), так как на одном из снимков, высланных ранее, я не смогла ее толком разглядеть. Ревность внимательно наблюдала за ситуацией.
– Да там ничего особенного, – несколько смутившись, пояснил он.
– Ладно, покажи…
Замелькали кадры. Тетка лет сорока, столько ей в общем-то и было, с обычной внешностью и заурядной фигурой (кстати, не представляющая из себя ничего особенного) позировала в легком брючном костюме на фоне пальмовых деревьев, что-то говорила своему любимому мужчине, то есть Лешке, смеялась и выглядела исключительно счастливой женщиной. Потом был фрагмент из номера. Действующие лица всё те же, но одежды на них стало меньше. Он с голым торсом, она в халатике снимались на видео и были очень довольны, наверное, любили друг друга…
А я в это время, как последняя идиотка, с нетерпением ждала от него весточки на свое первое за долгие годы письмо. В горле застрял ком. Какая же дура! Как же до сих пор не могу понять, что если человек за столько лет не только не пытался меня найти, зная старый ленинградский адрес и имея интернет под рукой, но и ни разу не вспомнил, значит, я ему на фиг не нужна! И все, что он говорит мне в свое оправдание, мягко говоря, неправда или просто игра.
Да, он приехал, но не к любимой, встречи с которой ждал годами, а просто к женщине, связанной с ним давним знакомством, ради того, чтобы взглянуть на нее. Интересно ведь посмотреть, как выглядит теперь твоя почти на пороге пятидесятилетия одноклассница-первоклассница, ну и, разумеется, взять реванш за 80-е, когда она должна была принадлежать ему, но досталась другому. И вот, добившись ее, он победоносно поставил точку в этой многолетней истории. Да, думаю, всё именно так. В пользу моей версии говорило многое: его первый страстный сексуальный поцелуй на платформе, некоторая бесцеремонность, фраза в гостинице в первые же часы пребывания здесь: «Ты до вечера потерпишь?» и его постоянно навязываемая мне мысль, что мы не сможем жить вместе хотя бы когда-нибудь. Всё это свидетельствовало о том, что он не хочет, чтобы я пришла в его жизнь навсегда. Если бы он любил меня по-настоящему, всем сердцем, всей душой столько лет, то относился бы ко мне трепетно, с нежностью, боясь прикоснуться, чтобы ненароком не обидеть своими поспешными действиями, и испытывал бы неловкость и смущение в отношениях со мной. В конце концов, когда мы только начали переписываться, старался бы находиться на связи с обожаемой женщиной всегда, и уж точно не оказался бы в постели с очередной понравившейся девушкой всего за месяц до предполагаемой желанной встречи.
Всё это говорило мне лишь об одном: не стоит продолжать с ним отношения, понимая их бессмысленность. Но… сердцу не прикажешь.
Его гороскоп тоже был не ахти и не в его пользу и предупреждал меня о том, что он хитрый, вспыльчивый, эгоист, любой ценой добивающийся своей цели, влюбчивый, ревнивый и упрямый. В общем, тот еще «подарок»! Так чего ради продолжать с ним отношения, только потому, что я люблю его? Как известно, лучшим лекарством от любви старой является любовь новая, и найти ее можно, если только захочешь! Необходимо лишь время. «Сколько же еще я буду об этом думать?» – разозлилась на себя. Провожу его сегодня и приму для себя окончательное решение.
Время неумолимо приближалось к отъезду. Мы лежали на диване. Лешка первым нарушил молчание.
– Положи мне голову на грудь, – сказал он, бережно обняв меня рукой.
Алексей смотрел на меня, не отрываясь, как будто хотел запомнить каждую черточку моего лица, мои глаза. Он нежно поцеловал меня в лоб и в губы…
– Я так буду скучать по тебе, – с какой-то безысходной тоской прошептал он.
В последний раз я провела по его груди, вспоминая все, что произошло с нами за эти семь самых счастливых и одновременно горьких дней в моей жизни. Всё… пора идти. Побледневший и осунувшийся, Алешка стоял у порога, прислонившись к стене. По всему было видно, что предстоящая разлука приносит ему страдания буквально на физическом уровне. Это заметили и мои внимательные родители, с которыми он нежно, тепло и с благодарностью попрощался, расцеловав их напоследок.
В метро он обнял меня, взял за руки и прижался губами к моему виску.
– Понимаешь, дорогой, для каждого из нас в этой жизни уже написан свой сценарий. Для нее, для него, – сказала я, указав на сидящих напротив мужчину и девушку, – для меня и для тебя, поэтому не пытайся внести в него свои строки. Тебе не следует специально притягивать в жизнь такие обстоятельства, которые могут в этот сценарий и не вписаться.
Он слушал молча, изредка кивая в такт моим словам.
– Все должно идти путем, а все чужеродное, что принесешь извне, лишь осложнит твою жизнь. Если на роду написано, что будет семья, дети, значит, рано или поздно так и будет, если нет – значит, это твоя судьба. Вот ты был женат, ну и что получилось? Ничего хорошего, лишь разочарование. Даже не смог уговорить ее родить тебе ребенка, но, может, это только к лучшему…
