KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская классическая проза » Алексей Писемский - Взбаламученное море

Алексей Писемский - Взбаламученное море

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алексей Писемский, "Взбаламученное море" бесплатно, без регистрации.
Назад 1 ... 93 94 95 96 97 Вперед
Перейти на страницу:

— Все? — спросил правовед.

— Все! — отвечал резко Варегин. — У меня есть приятель в Москве, кротчайшее существо, всю жизнь сидит около своей любовницы и слушает у себя соловьев в саду, а говорит: «давайте крови!». Какой-нибудь господин, палец о палец не умеющий ударить и только дышащий тем, что ему по девяти рублей с души будут выбивать с его бывших крестьян оброку, и тот уверяет: «надо все сломать». Чиновник, целое утро, каналья, подличавший перед начальством, вечером придет в гости и засыплет сейчас фразами о том, что «авторитетов нет и не должно быть».

На этих словах старуха Сабакеева, кажется, и не слышавшая, что около нее говорилось, снова обратилась к Юрасову:

— А что, мне можно будет за сыном ехать?

— Вероятно! — отвечал тот.

Она нахмурилась, подумала что-то, встала и пошла. Евпраксия последовала за ней.

— Где ж корень всему этому злу? — воскликнул Бакланов по уходе жены и тещи.

— Да, я думаю, всего ближе в нравственном гнете, который мы пережили, и нашем шатком образовании, которое в одних только декорациях состоит, — так, что-то такое плавает сверху напоказ! И для меня решительно никакой нет разницы между Ванюшею в «Бригадире», который, желая корчить из себя француза, беспрестанно говорит: «helas, c'est affreux!», и нынешним каким-нибудь господином, болтающим о революции…

— Неужели же во всем последнем движении вы не признаете никакого смысла? — спросил Бакланов.

Варегин усмехнулся.

— Никакого!.. Одно только обезьянство, игра в обедню, как дети вон играют.

— Хороша игра в обедню, за которую в крепость попадают, сказал Бакланов.

— Очень жаль этих господ в их положении, — возразил Варегин: тем более, что, говоря откровенно, они плоть от плоти нашей, кость от костей наших. То, что мы делали крадучись, чему тихонько симпатизировали, они возвели в принцип, в систему; это наши собственные семена, только распустившиеся в букет.

— Если под движением разуметь, — начал Юрасов: — собственно революционное движение, так оно, конечно, бессмыслица, но движение в смысле реформ…

Варегин придал какое-то странное выражение своему лицу.

Бакланова между тем, видимо, что-то занимало и беспокоило.

— Скажите, Петцолов взят? — спросил он.

— Взят! — отвечал Юрасов и потом, помолчав, прибавил: по-моему, этот господин или очень ограниченный человек, или просто сумасшедший.

— Что ж он делает такое? — спросил Варегин.

— Он заезжал в Австрии к раскольничьему митрополиту и уговаривал того переехть в Лондон.

Варегин потупился и развел руками.

— Потом заезжал к Гарибальди и просил того, чтобы он с поляками шел спасать нас от нас самих.

— Что за мерзости! — произнес уже Варегин.

Бакланов между тем сидел насупившись.

— К чему же он меня-то собственно приплетает? — спросил он.

— К тому, что вы вот в Лондоне с ним виделись и что жили в связи с одною госпожой, с которою и он после жил.

— К чему же он это-то говорит? — сказал удивленным тоном Варегин.

— Он все говорит; объяснил даже, как эта госпожа сначала его промотала, потом англичанина и теперь сама сидит в Клиши.

— Это madame Ленева, — сказал Бакланов, немножко покраснев, Варегину.

— А! — произнес тот: — жаль!

— А, скажите, брат этой госпожи взят? — спросил Бакланов Юрасова.

— Нет, он остался за границей и, как вот тот же Петцолов говорит, вряд ли не он и донес на них.

— А Галкин что? — продолжал Бакланов.

— Галкин ничего, освобожден.

— Как освобожден? — воскликнул Бакланов.

Варегин улыбнулся и покачал головой.

— Богат-с! — произнес он и почесал у себя в затылке.

— Ну, однако, что же мне-то будет? — договорился наконец Бакланов до того, что по преимуществу его беспокоило.

— Ничего! — успокоил его Юрасов.

— Уж и потрухивает, а революционер еще! — подхватил Варегин и стал искать шляпы. — А что, к Евпраксии Арсеньевне можно? — спросил он.

— Можно! — отвечал Бакланов.

Варегин прошел.

Евпраксия как ни была огорчена, но сидела и уже учила детей.

— Учите, учите их хорошенько! — сказал Варегин: — чтобы лучше были папенек и дяденек.

— Мне уж даже и это не верится! И этой надежды не имею!

— Страна, где есть такие жены и матери, как вы, не погибла еще! — говорил Варегин, прощаясь и целуя руку у Евпраксии.

Она ему ничего не отвечала: вряд ли она уже и подобное приветствие со стороны мужчины не считала излишним для себя.

В гостиной Варегина остановил Бакланов, сидевший там один и, по-прежнему, с печальным и растерянным лицом.

— Вы знаете, что жена переезжает в Москву? — сказал он.

— Вот как!

— Отговорите ее, Бога ради, как-нибудь. Она вас так уважает. Она там окончательно окружит себя монахами да богомолками. Теперь почти по целым дням из церкви не выходит.

— Сами виноваты, сами разбили это сердце! — сказал, чмокнув губами, Варегин.

Бакланов только поник при этом головой.

Варегин ушел.

«Да, — говорил он сам с собою, идя по Невскому: — одна в Клиши умирает; другая в крепость попала; третья совсем в церковь спряталась, а все ведь это наши силы, и хорошие силы».

Да! скажем и мы вместе с ним: все это наши силы, и много и всюду мы их чувствовали, проходя рука об руку с нашими героями, но что делать? Все это еще не устоялось и бродит!

Рассказ наш, насколько было в нем задачи, кончен. За откровенность нашу, мы наперед знаем, тысячи обвинений падут на нашу голову. Но из всех их мы принимаем только одно: пусть нас уличат, что мы наклеветали на действительность!.. Мы не виноваты, что в быту нашем много грубости и чувственности, что так называемая образованная толпа привыкла говорить фразы, привыкла или ничего не делать, или делать вздор, что, не ценя и не прислушиваясь к нашей главной народной силе, здравому смыслу, она кидается на первый фосфорический свет, где бы и откуда ни мелькнул он, и детски верит, что в нем вся сила и спасение!

В начале нашего труда, при раздавшемся около нас со всех сторон говоре, шуме треске, ясное предчувствие говорило нам, что это не буря, а только рябь и пузыри, отчасти надутые извне, а отчасти появившееся от поднявшейся снизу разной дряни. События как нельзя лучше оправдали наши ожидания.

Напрасно враги наши, печатные и непечатные, силятся низвести наше повествование на степень бесцельного сборника разнх пошлостей. Мы очень хорошо знаем, что они сердятся на нас за то, что мы раскрываем их болячки и бьем их по чувствительному месту, между тем как их собственная совесть говорит за нас и тысячекратно повторяем им, что мы правы.

Труд наш мы предпринимали вовсе не для образования ума и сердца шестнадцатилетних читательниц и не для услады задорного самолюбия разных слабоголовых юношей: им лучше даже не читать нас; мы имели совершенно иную (чтобы не сказать: высшую) цель и желаем гораздо большего: пусть будущий историк со вниманием и доверием прочтет наше сказание: мы представляем ему верную, хотя и не полную картину нравов нашего времени, и если в ней не отразилась вся Россия, то зато тщательно собрана вся ее ложь.


1863

Назад 1 ... 93 94 95 96 97 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*