Иван Крылов - Том 2. Драматургия
Фолет
От страха цепенею,
Глаза открыть не смею,
Взглянуть боюсь на них.
Ацем
Искать везде их стану. —
(Американцам про Фолета.)
Смотрите вы за ним! (Уходит)
Фолет
Как встретятся Гусману,
Достанемся мы им.
Сорета
(выбегая).
Мученье сердечно
Терплю я и страх.
Что вижу? — Конечно,
Наш брат в сих местах.
Фолет мой в неволе.
Фолет
Погиб твой Фолет!
Оба
Спастися уж боле
Надежды нам нет!
Фолет, Сорета, Цимару и Гусмана выводят американцы и потом Ацем.
Цимара
Ах, Гусман! меня пронзает
То, что я одна виной
Сей напасти над тобой.
Дон Гусман
Грудь мою лишь то терзает,
Что, наруша твой покой,
Я беды тебе виной.
Вместе
Должен ли мой дух был страстной
От любви ждать сей беды?
Все четверо
Нашея любви несчастной
Вот плачевные плоды!
Ацем
(входя).
Сестры неблагодарные!
И вы, льстецы коварные,
Вы, гнусные сердца,
Страшитесь вам пристойного
И ваших дел достойного,
Позорного конца. (К американцам.)
Ведите их немедленно,
Куда вам мною велено,
И стерегите их,
Доколь не вырву дух из них.
Дон Гусман
Сжалься над своей сестрою!
Цимара и Сорета
Ах, над ним, не надо мною
Жалость ты свою яви!
Фолет
И над ней и надо мною
Жалость ты свою яви!
Дон Гусман
Ах над ней, не надо мною
Жалость ты свою яви!
Ацем
(сестрам).
Ваш поступок я омою
Дерзновенных сих в крови.
Цимара и Сорета
Но прошу тебя напрасно.
Ацем
Не являйтесь предо мной.
Фолет и Гусман
Отмени сей гнев ужасной.
Ацем
Нет пощады никакой.
Цимара и Сорета
Ты не брат, мучитель мой.
Дон Гусман, Фолет
Он не брат, мучитель твой.
Дон Гусман, Фолет, Цимара, Сорета
(вместе).
Нет надежды нам к спасенью,
Нет конца сему гоненью,
Долго ль будет нам страдать?
Иль, по гроб снося мученье,
В сей печали и в смущеньи
Нам отрады не видать?
Ацем
(вместе)
Нет надежды вам к спасенью,
Должно вам всем пострадать,
Лютое снося мученье,
Приготовьтесь умирать.
Действие второе
Театр представляет американское селение, вокруг которого со всех сторон горы и леса, а вдали открытое море.
Явление первоеЕльвира
(одна.)
Ацем собрал все силы свои, чтобы сделать нападение на ту деревню, в которой мой брат. Чем кончится это сражение? — И Гусман и Ацем мне милы. Кому пожелать победы? — К жизни обоих привязана моя жизнь; с потерею одного все благо мое потеряно.
Ария
Вижу поле я сраженья,
Вижу я оружий блеск;
Слышу шум и пораженья
И оружий страшный треск.
Там Ацем и брат любезный
Мне готовят жребий слезный.
Друг на друга устремясь,
В злобе лютой съединясь.
Бед кому я пожелаю?
Тот мне мил, другим пылаю,
Жизнь мою делят они.
Кто ни будет победитель,
Будет лютый мой гонитель.
И мне даст плачевны дни!
Кто идет с этих гор? Страх мой умножается. — Ацем и брат мой! — Ах! кто из двух, сделавшись убийцею, повергнет меня во гроб с собою?
Явление второеАцем, хор вооруженных американцев. В середине Дон Гусман и Фолет, а позади Цимара и Сорета. Когда они показываются на театр, тогда хор женщин, выходя из шалашей, встречает их пением.
Хор женщин
Наши права защитивши
И врагам их злость отмстивши,
К нам придите взять покой.
Хор мужчин
Солнце! зря врагов гоненье
И невинность наших прав,
Наше ты прими моленье,
Их надмение поправ!
Ацем
(сестрам.)
Подите отсюда. Ваше преступление будет жестоко наказано. Следовать за теми, которые, презирая нашу невинность, не смеют сразиться с нами, но ищут развратить подлостью! — ищут потрясти вместе с нами и вашу добродетель! — Ельвира! я тебя поручаю им.
Ельвира
(особо.)
Ах! я вижу, что мой нежный брат погиб. Я трепещу узнать об нем — и хочу наведаться обо всем от Сореты и Цимары.
Явление третьеАцем, Дон Гусман, Фолет и воины.
Ацем
(к воинам.)
Друзья! победа увенчала наше мужество. Подите и успокойтесь. —
Часть американцев уходит.
Подведите ко мне пленников.
Американцы раздвигаются на обе стороны и оставляют обезоруженных Гусмана и Фолета.
Фолет
Все кости во мне, как в мешке, трясутся. О премудрый Дон Цапато, Фердинандо, Педрилло! Можешь ли ты видеть без трепета драгоценную отрасль философии в таком дьявольском страхе?
Дон Гусман
Фолет! трусость твоя увеличивает торжество врага нашего. Укрепись!
Фолет
Думаете ли вы, что и на горячей сковороде можно быть равнодушным? — Мне, кажется, что со всех сторон ребры мои шинкуют.
Ацем
Подлый человек! Ты умел делать зло с бодростью и при малейшем наказании дрожишь от робости!
Фолет
(с принужденною смелостию.)
Я — робею? — врешь ты, американский кот! Я дрожу для того, что у меня — лихорадка.
Дон Гусман
Чудовище! изобретай все возможные мучения. Тому, кто разлучен с Цимарою, смерть не страшна. Я трепещу жизни.
Фолет
О бесценная Гишпания! о чудный философ Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо! зачем меня чорт в Америку занес?
Ацем
(американцам.)
Приготовьте костры; и мы тотчас предадим торжественно огню этих преступников.
Фолет
Огню? — Вот те шутка. — Скажи мне, не дурак ли ты? — Можно ли жарить христиан и в том числе философа, как поросят? есть ли в тебе хоть на грош ума и мудрости? — есть ли в тебе хоть крошечка человечества?
Ацем
Гипшанец говорит о человечестве! — Не употребляй во зло того священного имени, которое вы покрыли ужасом. — Какое вы имеете право гнать нас, нашу невинность, нравы? — Право жестокости и бесчеловечия! — Американец добр, человеколюбив; но с гипшанцами — с чудовищами — самая благость делается фурией. (Уходит.)
Явление четвертоеДон Гусман, Фолет и американцы, которые готовят костер.
Дон Гусман
Итак, я лишусь тебя, нежная Цимара!
Фолет
Итак, я буду изжарен, кругленькая Соретушка, и земляки твои все то сожрут, что во мне есть хорошего и сочного? Чтобы дьявол их побрал с американским вкусом! Прости, мой дорогой Мадрид! Простите, все трактиры, где и пивал до храбрости и беспамятства! — Прости, милая философия, которая научила меня трусить вблизи и горячиться издали! — прости и ты, велемудрый Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо — алмаз философии! — Я чуть на ногах стою.
Дон Гусман
Ты еще более мучишь меня своею трусостию. К чему все твои восклицания? Они нам не помогут.
Фолет
Да что ж мне делать с такими скотами, которые не учили ни риторики, ни философии? — Чем можно растрогать тех, которые не умеют рассуждать ни obiective, ни subiective и которые в глаза не видывали Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда?
