К Енко - Нападение акулы (Кубинский гаврош)
Второй, молодой плотогонщик, в какую-то долю секунды колебнулся испугался направленного на него пистолета и, вместо того чтобы броситься на Хоакина и в прыжке попробовать смять его, повернул к борту плота. Это его и погубило. Первая пуля попала ему в шею, вторая хлестнула по правой ноге, и он свалился в воду. Дети услышали крик и шумный всплеск воды от человеческого тела, упавшего с плота.
Хоакин, пока стрелял в людей, чувствовал себя как бы вне времени и пространства. Когда первое напряжение прошло, он услышал протяжный крик сестры:
- Хо-о-а-а-кин!
Он оглянулся и увидел, что она сидит на плоту, закрыв лицо руками, рыдает и кричит.
Какое-то движение впереди заставило его посмотреть туда, где корчился со своими ранами пожилой плотогонщик. Тот наклонился вперед, и то ли он собирался ползти вперед прямо на Хоакина, то ли это было просто подергивание раненого тела, но Хоакин не стал ждать инициатив со стороны раненого. Он поднял пистолет и поддержав его другой рукой, выстрелил ему прямо в голову. Тот откинулся навзничь, у него подвернулась одна нога, и рухнул на палубу плота.
Воцарилась тишина. Хоакин посмотрел на сестру. Та, зажав рот рукой, смотрела на него. Посидев так несколько минут молча, они услышали лишь слабый плеск совсем крошечных волн о борта плота. Ветра почти не было, но плот продолжал плыть вперед.
ДОПРОС ХУАНЕЛО
...Перед допросом Хуанело Брэдли прочитал последние телеграммы информационных агентств, они не содержали ничего нового. Сообщалось примерно следующее:
"Редакциям газет. Ждите сенсацию о кубинских рыбаках, разоблачения режима на Кубе. Готовится суд над экипажами 4 кубинских рыболовецких судов, задержанных в американских водах. Ждите заявлений кубинских учеников-практикантов. Оставьте место для фото".
- Твое имя Хуанело? - приступил к делу Брэдли, когда ввели к нему кубинского подростка.
- Да, Хуанело.
- Ты хочешь остаться здесь?
- Нет.
- Товарищи тебя покинут, если ты будешь настаивать на возвращении домой.
- Неправда.
- Ты давно знаешь капитана своей "Ламбды"?
- Несколько дней, с тех пор как попал на это судно.
- А раньше не знал?
- Нет.
- Ну, что-то слышал о нем? Раньше он рыбачил?
Хуанело посмотрел на Брэдли и подумал: "Что ему надо от меня? Какое мне дело до капитана, рыбачил он раньше или нет?".
- Не знаю.
Брэдли нужно было узнать все, что можно, об этом капитане. Подозрение вызывал тот факт, что этот капитан высадил ночью одного подростка - Хоакина - на другое судно. Но на других судах его не оказалось. Куда же высадил Хоакина ночью капитан? Совсем на другое судно, и оно ушло совсем к другим берегам? Не связано ли это с наркотиками? Эти и другие вопросы интересовали Брэдли. Но практиканты были чистосердечны и искренни на допросах, и американскому агенту ничего больше выяснить не удалось.
...Возбужденные перипетиями дня, ребята в ту ночь уснули поздно. Не спал один Армандо. Он понимал, что все складывается неблагоприятно, и он, самый сильный и решительный из ребят, ничего не мог предпринять.
Армандо ворочался, вставал, ходил. Вспоминал свою жизнь, думал о старшем брате, о сестре, о том, как она погибла.
Жили они в Сантьяго-де-Куба, на одной из кривых улочек, спускавшыхся круто с холма к широкой, богатой улице Троче.
Солнца на улицах Сантьяго-де-Куба много, так много, что люди предпочитают прятаться в тени. Воздух чистый. И его тоже много. Есть и вода, напиться можно бесплатно. А вот кусок хлеба, даже маленький, стоит денег. А ведь маленький кусок хлеба может утолить голод. Но чтобы его получить, нужно иметь работу, а работы не хватает не только для женщин, но и для мужчин.
Иоланда - так звали сестру Армандо - была хрупкой девушкой с тонким бледным лицом. Киоск, где она работала в последнее время, находился в холле гостиницы "Каса гранде". Иоланда продавала изделия местного кустарного промысла. Редко-редко подходил к ней гость отеля и покупал какую-либо безделушку. Сестра получала небольшой процент с проданной вещицы. Этого было, конечно, очень мало. Братья вовсе месяцами почти ничего не могли заработать. Приходилось голодать.
Иоланда совсем отчаялась. Стала встречаться с матросами. Это её и погубило: она заболела венерической болезнью. С каждым днем на душе у неё становилось все тяжелее.
Братья проводили в порту целые дни в поисках работы. Однажды им повезло. Они получили работу на погрузке японского парохода. Работали день и остались ещё на ночь, чтобы принести домой больше денег и вылечить Иоланду.
В ту ночь в доме Иоланда осталась одна.
Но утром, когда братья, уставшие, но довольные тем, что им удалось заработаь, подошли к дому, из него соседи выносили тело Иоланды. Их сестры. Она покончила с собой...
После гибели сестры братья решили помогать друг другу во всем. Армандо до боли в глазах смотрел на решетку в окне, сквозь которую были видны звезды, и перебирал в памяти события последних дней...
Армандо резко поднялся с пола: в полуметре от него прямо по ногам спящих товарищей спокойно прошествовала большая серая крыса.
- Мерзкая тварь! - с негодованием прошептал Армандо, не решаясь крикнуть или запустить чем-нибудь в крысу, чтобы не разбудить товарищей.
Крыса прошуршала по полу, ловко вспрыгнула на стену и исчезла в окне.
Армандо долго не мог уснуть. А когда заснул, увидел кошмарный сон. На другой день он пытался вспомнить, что ему снилось, но так и не смог.
И ВСЕ-ТАКИ
Время шло медленно, и все, что происходило, оборачивалось против ребят. В ожидании своей дальнейшей судьбы они сутками валялись на матрацах. Спать никому не хотелось. Хуже всего неизвестность! Когда что-то делаешь, не так тяжело. А что делать здесь? Сидеть? Лежать? Разговаривать? О чем? Только о том, что надо держаться и настаивать на своем, не сдаваться, что бы ни случилось, а случится, видно, может ещё много плохого. Так думали все.
Наконец тишину нарушил Эмилио и предложил рассказать о себе, о своей прежней жизни.
Живет он в провинции Пинар-дель-Рио, на самом краю кубинской земли, там, где берег круто уходит в океан. Здесь и пейзаж иной, чем в центральной Кубе.
Исчезают пальмы. Позади остаются нависшие над горизонтом скалы далеких предгорий. Здесь выращивают самые лучшие сорта кубинского табака. Пропадает колючая проволока, ограждающая пастбище. Вместо проволоки - высокие шесты, на которых на многие сотни метров растянуты белые полотнища.
Это ограждение плантаций табака от знойных ветров и солнца. Их так много, что кажется, вся местность окрест плывет куда-то, поскрипывают шесты, полощется на ветру белая ткань. И пристанищем этого буйного разгона вдруг становится лобастый взгорок с разноцветными крышами домов, с рубиновыми бусами ярких цветов у каждого дома, а чуть поодаль высится единственный великан этих мест - лавровое дерево - причудливое переплетение мощных корней, дающих жизнь трехметровому стволу в обхвате. В краски природы здесь удачно привнесены другие, созданные человеком: голубые, белые, розовые, кремовые стены одноэтажных и двухэтажных коттеджей. Это поселок для крестьян и рабочих местного хозяйства...
Рассказ Эмилио прерван. Раздается лязг ключей в замочной скважине.
В дверях появляется тюремщик. Он останавливается в дверном проеме и равнодушно смотрит, затем поворачивает голову назад и смотрит вдоль коридора: кого-то ждет. Слышны приближающиеся к камере шаги. Тюремщик отходит в сторону. В дверях появляется человек.
Радостные возгласы ребят:
- Капитан?! Это вы?!
- Да, это я! - Капитан устремляется к ребятам. - Как вы себя чувствуете? Все ли здесь?
- Все! - отвечает Хуанело.
- Я пришел сообщить вам радостную весть: мы свободны! Янки разыграли комедию суда, взяли штраф с капитанов судов. Штраф ни за что: им хочется как-то оправдаться, сделать хорошую мину при плохой игре. Нас отпускают!
Покидая тюрьму, ребята невольно оглядывались. До железных ворот их провожал тюремщик.
Через два часа после освобождения они снова были на "Ламбде". Никто не повернулся и не помахал на прощанье негостеприимному берегу. У всех было одно желание: скорее в море, скорее домой!
Берег стал медленно-медленно удаляться от кормы, все дальше и дальше. Вот и открытое море. На "Ламбде" идет приборка. На палубу выходит капитан. К нему подбегает возбужденный Армандо.
- Капитан, все вещи пропали!
- И рацию испортили, - добавляет капитан, - но мы получили свободу.
...Капитан сообщает ещё одну радостную весть: рацию удалось восстановить.
...Скоро Гавана. Где же она? Когда покажутся её небоскребы? Когда они, безликие вдали, как бы застывшие среди безбрежного океана, вдруг начнут расти на глазах и город появится весь, как в сказке?
Первым увидал Гавану Маноло.
- Смотрите! Смотрите! - кричит он. - Гавана!
Проходят томительные сорок минут, пока судно приближается к городу, идет узким проливом мимо крепости Морро в акваторию порта и подходит к причалу, заполненному встречающими.
