Евгений Даниленко - Дикополь
Лазарев, привалившись лбом к саманной стене, отдыхает на пилотском сиденье. Руки командира, как положено, покоятся на рычагах, из затылка веером торчат кости, из ушей, пульсируя, течет кровь.
Я приподнимаюсь с земли, на которую выпал из салона "Роллс-ройса", видимо, в тот самый момент, когда встречный ледокол имени Ленина неловко задел его накрахмаленной своей манишкой, шарю рукой рядом с собой... Из-под слоя куриного помета выдергиваю СВД. Оптический прицел смят. От приклада остались лишь щепки.
Толкаю дверь сарая плечом... Двор уже полон. Вижу женщин, детей, стариков, мужчин с тяпками, мотыгами, топорами. Пробуя пальцем лезвие своего ножа, пытаюсь припомнить, какая передо мной стоит задача? Кажется... я должен сказать речь этим, с горящими нестерпимой симпатией глазами, мужчинам, а также их женщинам, детям, ну и, разумеется, старикам... Старики - самые благодарные слушатели! Один из таких, помнится, заслушавшись лекцией, пырнул напильником Костанжогло... Пытаюсь сделать выпад вперед. Но нет сил...
Выпустив нож, под градом ударов, я валюсь на камни кавказского дворика.
Вначале слышится доносящийся издали рокот вулкана. Потом ко мне возвращается зрение, и я обнаруживаю, что нахожусь в просторном, с низким потолком помещении, скорей всего - подвале. Меня окружают выкрашенные зеленой масляной краской стены, бликующие в свете забранной стеклянным колпаком в металлической сетке лампы.
Дальнейший осмотр позволяет установить, что я распростерт на нижнем ярусе двухэтажных, сваренных из металлического уголка нар, выкрашенных в тот же приятный глазу цвет, что и стены. Подо мной обычный солдатский черный тюфяк. Парочка таких же, в свернутом виде, лежат на верхнем ярусе нар...
Ну, и что все это означает? И где, черт побери, извергаются вулканы?!
Я попытался привстать...
Кто-то сидящий внутри меня приложил к моему сердцу раскаленную добела кочергу, и вот теперь нужно ждать, пока кочерга остынет...
Когда она приобретает малиновый цвет, мне... начинает сниться довольно покойный и сладостный сон о девушке с милым лицом и русою челкой. Отдувая с глаз эту челку, незнакомка нестерпимо блестящим пинцетом зондирует рану в моем бедре. Вдруг наши взгляды встречаются.
- Вот мы и очнулись, - воскликнула девушка. - Давно бы так! Третьи сутки без памяти... Ну, давайте знакомиться. Я - Оля Остащенко, медсестра. А вы?
"Я, - хочется мне сказать, - рейнджер спецназа Серега Иванов". Но потом я вспоминаю, что сказать этого не могу.
- Простой мирный житель, собирающий в вашем лесу ананасы... Кстати, где мое сплетенное из ивовых прутьев лукошко? Перочинный ножик? Компас, без которого грибнику заблудиться в лесу как дважды два?..
- Шутник, - усмехается медсестра и... вдруг выдергивает из меня пинцетом черную извивающуюся гадюку.
- Ай... Оля, где грохочут вулканы?
- Это не вулканы, миленький, это ваша армия штурмует наш город...
- Оля, который сейчас час? Какое сегодня число?
- Тридцать первое декабря, миленький. Без пяти минут ноль часов... - и, после паузы: - С Новым годом!
Ко мне приходят какие-то люди. Рассаживаются вокруг принесенных с собой, видать, из соседней комнаты, стульях, но один из гостей остается стоять. В камуфляже, черной вязаной шапочке, с редкой русой бородкой, он выкрикивает юношеским тенорком:
- Фамилия?!
- Не помню.
- Звание?!
- Не помню.
- Номер части?!
- Не знаю.
- С каким заданием прибыл?!
- Забыл.
В это время остальные пришедшие, их трое или четверо, молча сидят, курят.
- Фамилия?!!
- Не помню.
- Звание?!
- Не помню.
- Номер части?!
- Не знаю.
- С каким заданием прибыл?!
Посидев, покурив, прислушиваясь к нашему диалогу, неизвестные встают и удаляются, всякий раз забирая с собой стулья. Последним покидает помещение юноша со светлой бородкой. В дверях он оглядывается на меня, делая рукой жест, словно перерезает себе горло.
Я лежал на черном тюфячке, думая о стране, кажущейся такой далекой... Наутро после Нового года ее, конечно, тошнило, она была улита блевотой, моя страна, усыпана конфетти, китайскими хлопушками и стеклом вдребезги разбитых бутылок из-под шампанского "Вдова Клико".
- Фамилия?!
- Чапаев.
- Звание?!
- Легендарный начдив.
- Фамилия?!
- Отвали.
- Специальность?!
- Сапожник...
- С каким заданием прибыл?!
- Покорить Кавказ. Отсель грозить мы будем шведу...
В дверях ведший допрос оборачивается, встречается со мной взглядом и проводит ребром ладони по своему кадыку. Этот юноша, как мне известно от Оли, является сыном Бугаева, зовут его Эльбрус. У него такой вид, будто он плохо кончит...
Из-за стены, слева, не такие уж они здесь толстые, время от времени доносятся крики снегурочки, веселящейся возле елки. От этих криков меня мороз продирает по коже, и я пытаюсь откусить себе язык. Для чего? Да для того, чтоб вызвать бурное кровотечение с последующим летальным исходом. Но я слишком слаб. Я лежу, прислушиваясь к снегуркиным воплям, слезы катятся у меня по лицу. И вдруг наступает тишина...
"Нет, - мысленно умоляю я (кого?). - Нет же... Не на..."
- Я... ОФИЦЕР... РУССКОЙ А-А-АРМИИ!!! - вырывается из-за стенки вопль человека, проснувшегося в могиле. - Я!.. РУССКИЙ!.. ОФИЦЕ-Е-ЕР!!!
Голос мне совершенно незнаком.
- Фамилия?!
- Кропоткин.
- Звание?!
- Революционер.
- С каким заданием прибыл?!
- С секретным.
- С ка-ким?!
- Ходить по городу и плевать в урны...
Оля делает мне очередную инъекцию.
- Оленька, ты наркотики колешь мне?
- Да вы что! Это всего лишь глюкоза...
И смерив меня неподражаемым взглядом:
- Это, может, у вас там... А у нас не гестапо.
- "У нас"... Но ты ведь русская.
- Я родилась - здесь. Видели бы вы, что они сделали с городом... Как фашистов в Берлине бомбят!
Вопль снегурки.
- Так, говоришь, не гестапо?..
Оля молчит. Потом поднимает глаза. В них такая усталость...
- А вы?.. Вы - пришли их убивать. Им жалеть вас трудно.
- Я-А-А!.. РУССКИЙ!.. ОФИЦЕ-Е...
Я не могу откусить себе язык! Я покрываюсь холодным потом и, полязгивая зубами, дрожу.
Ах, как я слаб... Я могу лишь тихонько глотать слюну и шепотом отвечать на вопросы.
- Фамилия?!
- Гагарин.
- С каким заданием прибыл?!
- Запустить... кое-кого... в космос...
...Характерный жест, ставший, похоже, тиком.
- Оля...
- Что?
- Оля, яду дай мне.
- Еще чего! Вам жить да жить...
- Дай мне яд! Падаль, мразь, подстилка!.. Да-ай!!!
- Что, что? Говорите громче...
Но уже входят, расставляют стулья, садятся. Среди знакомых замечаю несколько новых лиц.
- Фамилия?!
- Попандопало.
- Ну, достаточно, - неожиданно говорит один из новоприбывших, с усиками а-ля Бугаев, пожилой, в новеньком, как все они, камуфляже, и продолжает, наклонившись ко мне: - Я - Салман, заместитель начальника шариатской безопасности... А ты - Сергей Сергеевич Иванов, кличка Нож, лейтенант диверсионной группы из ГРУ... Как видишь, нам все известно. Мы только одного не знали - откуда вас ждать. Поэтому пришлось пропустить до дворца группу. Никто не думал, что это будет таких жертв нам стоить. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Лучшие сыны республики в это самое время, как мы тут с тобой говорим, гибнут на улицах города, пытаясь остановить врага. Города мы, скорее всего, не удержим. Придется отступить. Мы уйдем в горы, чтоб продолжить борьбу. Лейтенант, боевая выучка вашей группы не может не вызывать восхищения... Должны признать: подобных специалистов у нас нет. Да, у нас много ребят, прошедших Афганистан, имеющих боевой опыт, но в спецподразделениях вашего уровня никто из них не служил. Кадровая, знаете ли, политика и все такое.
Тем временем у нас возникла большая нужда в подрывниках, снайперах, бойцах, подготовленных по типу рейнджерских подразделений. Короче, моим командованием поручено сделать тебе следующее предложение...
И было сделано предложение.
- Нет.
- Нет?
- Так точно.
- Твой ответ, лейтенант, вызывает у меня как у офицера уважение... Но подумай хорошенько. Ты - профессионал. Убийство - твоя работа. Мы за твою работу платим деньги. Ты работаешь у нас три года. Потом, если захочешь, сможешь остаться, не захочешь, сможешь уехать в Россию, купить там квартиру и жить. Мы дадим тебе настоящие документы. Контракты нам с тобой, сам понимаешь, заключать смешно. Мы даем тебе наше слово. У нас слово значит больше, чем у русских... Хочешь послушать одну запись? Послушай.
Щелчок клавиши магнитофона.
...Длинные телефонные гудки. Щелчок. Мелодичные электронные трели...
- Алло?
- Генерал Косяк?
- Слушаю!
- Аслан беспокоит...
- Какой еще Аслан? Э-э... послушай, откуда у тебя номер моего телефона?!
- Товарищ генерал, я по другому поводу...
- Ну, ты, Чечен-Оола, даешь... Ф-фу... Аж в жар бросило. Подумать только, начальник бугаевского штаба как ни в чем не бывало звонит ко мне домой!
