Валентин Катаев - Квадратура круга. Пьесы (сборник)
Абрам. Ну да. Факт. Конечно, разыгрывают. Людмилочка, подтверди.
Вася (деланно смеется). Ну да, разыграли… А вы что думали? Хи-хи… Флавий, ловко мы тебя с Кузнецовой разыграли, а? Тонька, подтверди.
Тоня. Товарищи, это все была шутка. И товарищ Людмила может подтвердить.
Людмила. Ой, какие вы все смешные, шуток даже не понимаете! Фи! (Уныло берет Васю за руку.) Это мой законный, зарегистрированный супруг. Даже удостоверение из загса можем показать.
Абрам (уныло идет к Тоне). Это моя законная, зарегистрированная подруга жизни. Кузнецова, а? Рабочий контакт есть? Есть. Сходство интересов есть? Есть. Политическая платформа есть? Есть.
Тоня (печально). Есть.
Абрам. Так в чем же дело?
Емельян. Ша! Четыре строчки. Слухайте. Экспромт. «Всех разыграли, как баранов, за исключением Черноземного Емельяна, а потому, что Емельян умнее всех – он не баран».
Первая. Плохо.
Емельян. Скажи лучше, дура.
Флавий. Что вы скажете? Как поддели! Но главное, кто меня удивил, так это наша Тонечка Кузнецова. Кто б мог подумать, что такая серьезная девица, с таким солидным общественно-политическим стажем способна на такие игривые штуки? А? Как вы скажете, ребята? Молодец, Кузнецова, ты меня искренне радуешь. Не все же гранит грызть, можно и повеселиться. Правильно?
Первый. Так в чем же дело? Товарищи, заседание продолжается. Вынимай закуску.
Гости вынимают приношения.
Второй. Пятьсот граммов краковской.
Первая. Четыре булки. Четыре яйца.
Первый. Севрюга.
Вторая. Четвертка масла. Две селедки.
Емельян (ставит три бутылки пива). «И-эх, сглодал меня, парня, город!»
Тоня. Товарищи, я категорически протестую против алкоголя в комсомольской среде.
Емельян. Подумаешь, алкоголь… паршивое пиво. Флавий, на твое заключение. Три бутылки пива можно?
Флавий. Ради такого случая? Три бутылки? Валяй.
Емельян. Есть! (Открывает пиво.)
Первый. Товарищи, внимание. Ну-ка, хором!
Песня.
Абрам. Прощай, Людмилочка.
Вася. Прощай, Тоня.
Людмила. Прощай, Абрамчик.
Тоня. Прощай, Вася…
Занавес.
Действие третье
Та же комната, но в несколько хаотическом состоянии.
Явление I
Абрам и Людмила. Каждый на своей половине. Некоторое время прислушиваются и осматриваются – никто их не видит. Потом бегут друг к другу и на середине авансцены поспешно и страстно обнимаются. После некоторой паузы.
Людмила. Что мы делаем?
Абрам. А я знаю, что мы делаем?
Людмила. Нет, нет, не целуй меня больше! У меня есть муж.
Абрам. Легко сказать – муж! Легко сказать – не целуй!
Людмила. Не целуй меня, котик. Не мучь. С ума сойти! Нет, нет!
Абрам. Так одно из двух – надень на меня намордник.
Людмила. Я жить без тебя не могу!
Абрам. А я могу жить без тебя?
Людмила. Что ж это будет?
Абрам. В загс!
Людмила. С ума сойти!
Абрам. Или не этично? А?
Людмила. А Васька?
Абрам. Не говори мне про Ваську. Когда мне говорят про Ваську, я ему хочу голову оторвать. Что Васька?
Людмила. Не вынесет. В один счет жизни себя лишит. Безусловно.
Абрам. Любит?
Людмила. Ой, Абрамчик, горе мое, до того любит, что прямо обожает. Просто невозможное дело.
Абрам. Все равно, одно из двух: или я, или Васька. В загс? А? Людмилочка, будьте сознательным товарищем. Ну?
Людмила. Как же так… котик? Сегодня записалась с одним… Завтра расписалась… Послезавтра опять записалась с другим. Нехорошо. Что скажут люди?
Абрам. Людмила! Только без мещанства. При чем здесь люди, если мы жить друг без друга не можем? И главное, в чем дело? Сходство характеров есть? Есть. Взаимное понимание есть? Есть. Трудовой контакт есть? Есть. Людмила!.. Ну? Так в чем же дело?
Людмила. Ты мне совсем голову закружил.
Абрам. Ну, Людмила, решайся – в два счета.
Людмила. С ума сойти…
Абрам. Это будет такая жизнь, такая жизнь!
Людмила. А, все равно. (Бросается ему в объятия.) Счастье мое!
Поцелуй.
Идем…
Абрам. Идем!
Людмила. Солнышко! (Берет его об руку.) Дорогой супруг! И тебе ни капельки не жаль Тоню?
Абрам. Стой! В самом деле, Тоньку я не учел… Хорошенькое дело: приходит Тонька сегодня после бюро ячейки домой, усталая, и вдруг замечает, что ее муж уже не ее муж, а чужой муж. Это этично или не этично?
Людмила. Идем, котик, идем…
Абрам. А Тоня?
Людмила. Что Тоня?
Абрам. Не вынесет.
Людмила. Любит?
Абрам. Ого! Прямо обожает.
Людмила. Все равно. Одно из двух: или я, или Тоня. Надевай куртку, а то загс закроют. Будь же сознательным товарищем, ну!
Абрам. Сегодня записался… Завтра расписался… Послезавтра опять записался. Что подумают ребята из райкома? Что скажет товарищ Флавий?
Людмила. Ф… ла… вий… (Тихо рыдает.) Не этично?
Абрам. Определенно.
Людмила (рыдая). Солнышко мое… Или… может быть… эт-тич-но?
Абрам. Безусловно. Принципиально неправильно заниматься построением личного семейного счастья на базе семейного несчастья других товарищей.
Людмила. Значит… нам… нельзя.
Абрам. Нельзя.
Людмила. А я думала… А я… Абрамчик… А я… так… (Рыдает.)
Абрам. Людмилочка… Я тоже… Ты видишь, я взял себя в руки. Возьми тоже себя в руки. Будь мужчиной.
Людмила. Значит, прощай, Абрам!
Абрам. Прощай, Людмила!
Людмила. Хорошо… Тогда я знаю… (Порывисто.) Прощай, котик.
Объятия сквозь слезы.
Скажи… своей кошечке «аму»…
Абрам. Аму! (Почти рыдает.)
Расходятся.
Людмила. Абрамчик!
Абрам. Да.
Людмила. Прощай, прощай!
Объятия.
Абрам. Прощай!
Объятия. Расходятся.
До чего ж это выходит не этично, когда все этично!
Разошлись по своим половинам. Абрам в печали углубляется в книгу, правая часть занавеса задергивается.
Людмила (одна на своей половине). Хорошо… Тогда я знаю… Не могу я больше… (Решительно начинает собирать свои вещи. Вдруг в изнеможении садится на пол и роняет голову на узел.) Не могу… я… Не могу…
Явление II
Грохот велосипеда. Входит решительно Вася.
Вася. А ну его к черту с этим проклятым велосипедом! Тоже мне семейное счастье, чтоб оно пропало! Вот. Все слова из головы высыпались… Людмила… Мне с тобой надо серьезно поговорить. Дальше так продолжаться не может… Дело в том, что я… Дело в том, что мы… Дело в том, что наши с тобой отношения… в корне… Только ты, главное, не сердись и постарайся меня понять. Как бы тебе объяснить… Видишь ли, я хочу быть по отношению к тебе до конца порядочным человеком. Может быть, тебе это будет неприятно и даже больно. Но лучше сказать прямо и честно… Зашей мне штаны. (В сторону.) То есть что я такое говорю?
Людмила. Только без мещанства.
Вася. Чего? Чего?
Людмила. Без мещанства. Это не этично…
Вася. Вот как! (С долгим изумлением смотрит, насвистывая, на Людмилу. После некоторого молчания, горячо.) Нет, нет, Людмилочка! Ты напрасно говоришь, что это не этично. Если бы я тебя обманывал, лгал, притворялся… Ты меня понимаешь? Тогда это было бы, конечно, гнусно и не этично. Но ведь я же хочу с тобой поговорить просто, честно, по-товарищески.
Людмила. Я тебе не раба, а свободная подруга. Сам разорвал штаны, сам и зашей.
Вася. А при чем здесь штаны? Не о штанах речь.
Людмила. А о чем же речь?
Вася (раздраженно). Совсем о другом. Видишь ли… (В сторону.) Прямо язык не поворачивается… Она не перенесет этого, жизни себя лишит, безусловно. А… (Преувеличенно резко.) Речь идет о тебе и… ну, конечно, ну и об Абраме… О вашем…
Людмила. Ой, боже мой! Все знает. С ума сойти…
Вася. Не перебивай меня. Я говорю… о вашем… то есть о… выпей. Ты меня понимаешь?
Людмила. Ой, котик! Ничего не понимаю. Вот истинный крест – ничего не понимаю. (Про себя.) Факт, что не перенесет, жизни решит, и глаза у него ненормальные… (Ему.) Ничего я не знаю, котик, ничего не понимаю… Об одном только умоляю, котик, не расстраивай себя ты… Сердце мое не мучай… И так оно… (Роняет голову на узел.)
