Елизавета Михайличенко - И-е рус,олим
Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Лея? Но это была другая "отдельная и дорогая духовная единица" по имени Ортик... вернее, по имени Миша ака Ортик. Он был навеселе, но слегка. Внимательно оглядев меня, покачал рыжей всклокоченной башкой:
-- А где борода? Переживаешь? А зря. Все равно все, что ни делается -все к худшему. Давай-ка лучше это дело отметим. Сбежал от алиментов -- беги за бутылкой!
Бутылка у меня была. И даже не бутылка, а почти полная бутыль "Немироффки", текущая медом и перцем. Что я и сообщил Ортику. Это его даже не обрадовало, а скорее успокоило. Я вытащил стаканы и взял себе ломоть хлеба с хумусом, ожидая, что Ортик по обыкновению выложит на стол свой кошерный сэндвич и пойдет омывать руки. Но Ортик сразу плюхнулся за стол и потянулся за моим хлебом, который не стал по-русски намазывать, а по-мароккански зачерпнул им хумус. Зато он вполне по-русски пощряюще кивал, пока я не наполнил стакан почти до верха и лишь тогда сделал протестующий жест рукой, и даже взглянул укоризненно, мол кто столько льет в цивилизованном еврейском обществе:
-- Ну что, кого вы там не родили в итоге?
-- Да никого. Но ты не беспокойся, ты очень помог. Все стало на свои места.
-- И?
-- Я полностью свободен.
Ортик шумно всосал хумус и поднял палец с грязноватым ногтем:
-- Полностью быть свободным нельзя. Полная свобода достигается лишь при достижении комнатной температуры.
-- Оказывается можно.
-- За иллюзии! -- ответил Ортик, и мы выпили.
-- Иллюзии -- это самый ходовой товар,-- сказал я, зачем-то вторя этому новообретенному Ортиком стилю -- афористично-циничному, что ли.
-- Да,-- кивнул Ортик, глядя на бутыль, явно примеряясь как ее взять, потому что ручка была повернута ко мне,-- ничто не приобретается так дешево и не обходится так дорого, как иллюзии. Как наши иллюзии.
-- Иллюзии надо убивать в себе и создавать для других. Так учил меня наш общий друг Гриша,-- кажется, мне начало нравиться говорить не теоремами, но аксиомами.
-- Никогда я от него такого не слышал. Со мной он не откровенничал... И я с ним тоже.
Мне стало смешно.
-- На самом деле никогда мне Гриша такого не говорил. Но тот виртуальный образ Гриши, который существует во мне, эту фразу произнес.
-- А,-- кивнул Ортик.-- Знаешь что, для таких разговоров мы слишком трезвые... Ну давай, за полет шмеля фантазии!
-- Нет, это был не шмель фантазии, Ортик. Это был Нетнеизм. Он тоже мохнатый, но на душистый хмель не летает. Потому что -- Кот. Хмель ему приносят. Или он сам создает его из ничего в промышленных масштабах.
Меня повело -- недосып, нервотрепка, да пили мы почти полными стаканами, так что бутыль опустошалась со скоростью поллитровки.
-- Давай,-- согласно кивнул Ортик и погрозил пальцем "перцовке",-- еще по душистому хмелю... по пушистому перцу, то есть... подожди... почему я сказал "пушистому"? Я еще не настолько пьян!
-- Потому что. Из-за меня. Я рядом с "душистым хмелем" сказал "кот". Кот -- пушистый. Хмель -- мы пьем, он перцовый. Вот тебе и пушистый перец. Вот и ты начал вовлекаться в сферу Кота, с чем тебя и поздравляю.
Ортик отрицательно помотал головой:
-- Мне лучше перцовки! На медовом пуху... Ладно, что ты там сказал, какой-то термин... Неленинизм?
-- Нетнеизм.
-- Во. Что это?
-- Ты читать еще можешь? Буквы не двоятся?
-- Не. Не двоятся. Но уже ползут. Ты мне тахлес расскажи.
-- Нет, там и так все очень конспективно,-- я решил отогнать его от перцовки хоть ненадолго,-- вон у меня на экране про нетнеизм.
Ортик послушно встал. Перешел к компьютеру. Недоуменно осмотрел экран:
-- "Русский журнал"? Хмммм... А что это ты читаешь "Русский журнал"? В Интернете что, еврейских журналов нет?.. Ну ладно... "Постмодернизм? Нет, нетнеизм!"... Давид, а ты уверен, что это надо читать?.. Кот Аллерген? Не, ну я это не хочу... Приколов много, а я один!
Тогда я подошел и прочитал ему вслух седьмой пункт, про Создателя и творение. И предложил:
-- Хочешь, прямо сейчас создадим Адама?
-- А,-- отмахнулся Ортик,-- это тамагучи называется, да? У меня знакомый еврей хорошо на них заработал. Привез из России кучу деревянных пеналов... Помнишь такие были, длинненькие? Так он в своем дворике открыл кладбище для тамагучей. В пеналах хоронил. Музыка, детки, конфетки, то да се...
-- Смешно.
-- Нет, не смешно. Мода прошла, пеналы остались. А по ночам, знаешь, он боится в свой дворик выйти... После того, как один раз мертвый тамагучи ожил и из могилы запипикал...
Когда я отсмеялся, то все-таки решил проверить нетнеизм на Ортике, а заодно и самому дочитать. Не люблю, когда меня прерывают на середине.
Я читал ему вслух, как еврейская мама. А Ортик, покачиваясь, внимал.
-- 10. НЕТНЕИСТАМИ виртуальные личности рождаются, а люди -становятся.
Есть много способов определить, стал ли ты нетнеистом. Один из них -прямо сейчас прислушаться к себе и понять, мешает ли неповерхностному восприятию этой статьи тот факт, что ее автор -- виртуальный кот. Если нет, то "процесс пошел". Еще немного, и ты, дорогой, отречешься от своего уныло-последовательного существования и подаришь сам себе новые параллельные жизни.
Ортик, тебе мешает, что автор статьи -- виртуальный кот? -- спросил я.
-- Мне? Да не знаю даже... А тебе?
-- Мне сам этот Кот мешает. А как автор -- нет.
11. НЕТНЕИЗМ - это полное освобождение и торжество духа над плотью. Это возможность одновременного проживания нескольких полноценных и дорогих жизней в любой их форме и в любых проявлениях, это полный улет от паспортных данных и прочих данностей.
-- Не-не-не,-- запротестовал Ортик.-- Не надо проживать одновременно несколько таких жизней! Мне бы все-таки одну, но не такую, как сейчас... Хорошую... А когда она кончится, вот тогда, если понравилось, можно и повторить... Ладно, извини что встрял... Что там дальше?
-- Отношения между создателями и виртуалами неисчерпаемы так же, как отношения родителей и детей. То есть по мере созревания виртуала -усложняются:
12. НЕТНЕИЗМ предполагает любые отношения создателя со своим созданием, дорогим,-- от любви до ненависти, включая любовь без взаимности или творческое соперничество.
-- Я, знаешь, раньше все переживал, что у меня детей нет... Жена у меня один раз была, недолго... Переживал, стеснялся... А сейчас вот даже не знаю... Ну что я могу им дать? Что мы с тобой, Давид, можем им дать? А про неисчерпаемость отношений... это твой кошак врет. Какие они неисчерпаемые? Они, наоборот, более примитивные и схематичные, чем любые другие... Родители детям -- все, дети -- родителям ничего... Нет, не жалею что детей нету... И ты не жалей... Но вообще-то я так думать не должен. Все?
-- Тут уже мало.
Вот только завидовать собственному виртуалу не надо, это разрушает вас обоих. Вернее, зависть тоже легитимна, но она должна быть "белой", а не "черной". Попытки виртуализировать свое творчество предпринимались многими незаурядными личностями и до появления нетнеизма. Истинному нетнеисту дороги эти героические попытки тех времен, когда железный комп еще не пришел на смену гусиному перу. Мы чтим, как предтеч и широко известных Козьму Пруткова, Черубину де Габриак, и менее популярных, но не менее дорогих: поэта Василия Шишкова ака Набоков, предтечу Пушкина Василия Травникова ака Ходасевич, детективщика Салливана ака Борис Виан, английского поэта Джемса Клиффорда ака Владимир Лифшиц, певца японской эротики Рубоко Шо ака Олег Борушко, персидского поэта Нирузама ака К.Мазурин, французского прозаика Эмиля Ажара ака Ромен Гари. А чего стоила нетривиальная игра поэта начала ХХ века Муни ака Самуил Киссин в виртуального Александра Александровича Беклемишева! Мистификации Борхеса и Ко - это вообще особая история.
-- Давид, пощади... Кончай. Этот кот... слишком для меня... умный. Сыплет именами. Мне не интересно -- я мало кого знаю...
-- Ладно, все. Дай полминуты, я досмотрю... Нет, ну вот это тебе должно быть интересно.
... Поэзия, да и серьезная проза потерпели кораблекрушение. Мы, выжившие, разбросаны по маленьким компьютерным островкам в информационном океане или нас, цепляющихся за киборды, носят волны. Текст стал запиской в запечатанной бутылке, брошенной в море из последней надежды. Нетнеисты имеют мужество бросать свои бутылки и Сеть, чтобы вылавливать чужие. Нетнеизм неиерархичен, поэтому он вряд ли принесет кому-то славу, но многим даст свободу, прежде всего от самих себя.
Ортик вдруг обиделся:
-- Думаешь, меня кроме бутылки уже ничего... не интересует?.. Ты же не знаешь... ты ничего не знаешь. Я почему запил -- потому что... потому что...
Ортик сидел на краю дивана в позе утомленного кучера, упершись локтями в коленки, смотрел в пол, кисти рук вяло свисали. На перекрученном вороте белой рубашки видна была широкая грязная полоса. На левом ботинке подошва переломилась. Хотелось как-то повлиять на этот уход в алкогольный штопор. И я осторожно сказал:
-- Миш, я понимаю, что ты начал пить после этой истории с Линем... Я тебе и так очень обязан... Но у меня к тебе еще одна просьба...
