Александр Куприн - Том 7. Произведения 1917-1929
Прошло три года. Звездная ночь. Стадо спит. Иаков смотрит на небо. «Еще три долгих года». Разводит костер. Ложится у огня. Иногда Иаков спускается с гор. Стрижка овец. Иаков идет по поселку. На крыше дома Лаванова — Рахиль. Обмениваются страстными взглядами. Выглядывает из двери Лия. Иаков ее не замечает. Юноши к нему враждебны. Но молча дают дорогу. Встречаются на улице с Симеоном. Останавливаются друг против друга. Симеон пылает ревностью и злобой. «А, это ты, брат мой Симеон. Помнишь, как я тебя принял за овцекрада и уже хотел пустить тебе вдогонку камень из моей пращи?» Симеон, сконфуженный, отводит взор. Уходит.
Прошло 7 лет. Семь лет работает Иаков за Рахиль, и показались они ему за семь дней, так как он любил ее. Последний день.
Рахиль среди ночи проснулась в своем доме. Засветила светильник. Одевается в лучшее платье. Вынимает из потаенного места подвески и запястья. «Подарок возлюбленного моего, жениха моего. Сегодня я буду принадлежать тебе, милый мой». Выходит. Идет в горы легкими танцующими шагами.
Иаков проснулся. Молится, простирая руки к разгорающейся заре. Приход Рахили. Радостная, бурная встреча. Ласки. «Оставь меня, возлюбленный. Семь лет мы ждали. Подожди еще только семь часов».
В селении. Лия приходит к отцу. «Отдашь ли ты Рахиль Иакову?» — «Да». — «Но разве ты не помнишь закона страны нашей, по которому нельзя выдавать младшую дочь раньше старшей?» — «Знаю. Но я дал слово Иакову и Рахили». — «Ты не сказал, что дашь ему Рахиль. Ты сказал только: «Дам свою дочь тебе», — но не сказал, какую из двух». (Разговор принял резкий характер. Лия вспыльчива и груба.) «Но в мыслях я думал о Рахили» и т. д.
Лаван разгневан: «Уйди из шатра дома моего, женщина: злоба и зависть на языке твоем».
Иаков и Рахиль спускаются с гор цветущим ущельем. Он обнял ее, она положила ему голову на грудь. Блаженство на их лицах.
Лия вышла из дома. Ищет и находит Симеона. Уводит его в безлюдное место. «Ты любишь Рахиль? Ты ненавидишь Иакова?» — «Да», — «Удовлетворишь и месть и любовь, если послушаешь меня». Говорит ему свой план — настойчиво, повелительно. Симеон убежден. Соглашается.
Лаван у себя в доме. Задумчив. Огорчен.
В селении веселая суета. Готовятся к свадебному празднику. На площади много юношей. Торопливо входит Симеон. Потрясает поднятой вверх рукой. Кричит. Юноши собираются вокруг него. С волнением внимают его горячей речи. «Лаван нарушил древний закон, выдавая младшую раньше старшей. Закон древнее патриарха. Пойдем к Лавану и скажем, что побьем камнями чужестранца, если не выдаст за него Лию». Его слова принимаются всеми горячо. Многие мечтали о Рахили, многие завидовали Иакову.
В горах. У источника. Рахиль и Иаков подкрепляются в дороге. Сели. Откусывают от одного куска хлеба. Пьют из одного сосуда. Смеются радостно.
Толпа перед домом Лавана[27]. Лаван выходит. Требования. Лаван не уступает. Спор. Впереди Симеон: «Закон выше патриарха и клятвы!» — «Преступающий закон — не патриарх».
Лаван. Хорошо, Сохраню закон. Сегодня же прежде брака Рахили я выдаю замуж старшую мою дочь Лию. Кто из вас, храбрые и сильные юноши, возьмет ее в жены?
Молчание. Все поражены.
Лаван. Ты? Ты? Ты? Может быть, ты, Галим?
Галим. (Хромой и горбатый юноша выступает вперед.) Прости, отец. Но сказано прежде нас мудрыми людьми: «Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели со злою женою».
Смех. (Игра Лии.) Лаван поникает головою в тяжелом раздумье. Потом подымает голову.
«Я внял вашим словам. В них есть истина. Но не с мальчиками, лиц которых не отличишь от женских, я буду держать совет. Попросите старейшин прийти в дом мой. А теперь разойдитесь».
Толпа неохотно расходится.
Сцена в горах. Рахиль спит, положив голову на колени Иакову. Он сидит неподвижно, боясь разбудить ее.
Покой в доме Лавана. (Обстановка.) Лаван сидит на почетном месте. Один за другим входят четыре почтенных старца. Приветствия в важном восточном стиле. Садятся. Лаван объясняет им положение дел. Вопрос громадной важности. Покачивают головами, поглаживают бороды. Наконец один старик лукавого вида находит какое-то решение. Сообщает его точно тайну, с видом хитрым и тонким. Старцы удивлены, не могут скрыть едва заметных улыбок. Один Лаван хмурится, пробует возражать. Но доводы всех убеждают его. Деловая сторона окончена. Лаван хлопает в ладони. Появляется Лия[28] с угощением (финики, верблюжье молоко). Обходит всех. Видно, что понимает, что решалась ее участь. Волнуется.
Иаков и Рахиль в дороге. Вдали виден город. Держатся за руки. Городские ворота.
Рахиль. Теперь мы должны расстаться. Нехорошо, если люди увидят жениха и невесту на улице до часа свадьбы.
Нежно прощаются. Войдя в город, идут по разным дорогам. Иаков один идет по улице. Злыми взглядами и улыбками провожают его юноши племени. Он спокоен и радостен. Не хочет уделять им внимания.
В доме Лавана. Старики и Лаван беседуют о делах домашних. Едят, пьют. Лаван печален. Входит Лия. «Сюда идет Рахиль». — «Позови ее, а сама уйди».
Иаков идет по улице. Один из юношей бросает вслед ему камень и тотчас же прячется за выступ стены.
Рахиль вошла в комнату. Вся светится радостью. Приветствует отца и старцев. В эту минуту она так хороша, что у всех на лицах умиление и восторг. «Ты звал, я пришла, отец мой».
Лаван (лукавому старику). Говори ты.
Тот говорит долго, убедительно, умно.
Она: «Нет, нет. Ни за что».
Говорит отец.
Рахиль. Никому не отдам его!
Вбегает Лия. Притворяясь испуганной: «Выйдите наружу, посмотрите, что делают с Иаковом» (или «Поглядите в окно, что делают с Иаковом»). Все смотрят.
Иаков на улице. Толпа сзади него гуще и смелее. Однако никто не смеет подойти ближе. У некоторых в руках луки. Камни летят чаще. Наконец один камень попадает Иакову в плечо. Он быстро оборачивается, озлобленный болью. Нагибается. Вырывает из земли огромный межевой камень и с силой бросает его в толпу. Юноши разбегаются. Иаков продолжает путь. Видно, как один из юношей положил стрелу и натянул тетиву.
Pахиль. О, спасите его! Я на все согласна, всему подчинюсь. Возьми его себе.
Лия. Сохраните только его жизнь.
Старцы выходят к толпе. Успокаивают ее. Толпа расходится.
В доме. Рахиль плачет у ног Лавана.
Лаван: «Они убили бы его, а может быть, и тебя».
Она: «Пусть меня, но только не его!» Плачет горестно.
Лаван. Потерпи еще немного. Что это для истинной любви?
Рахиль, плачущая, уходит.
Девушки украшают цветами и гирляндами площадь перед домом Лавана. Иаков стоит перед овечьим загоном, куда приходит стадо, и считает овец и коз.
Свадьба. Костры, гирлянды, факелы. Музыканты. Сходятся почтенные старцы и приглашенные. Сзади толпа. Лаван с родственниками.
Комната Рахили. Ее одевают к брачному торжеству. Она печальна и безвольна. Лия (издали) наблюдает со злобным торжеством.
Подруги ведут Рахиль. Лицо ее, по брачному обычаю, закрыто чадрой. Видны только глаза.
Место свадьбы. Входит Иаков и преклоняет колена перед Лаваном. «Отец мой, ты назначил мне выкуп и испытание… и т. д. Отдай же мне в жены дочь твою Рахиль». Лаван. «Да, ты сдержал и т. д. И я сегодня отдам тебе в жены одну из моих дочерей». Иаков несколько встревожен, но не догадывается. Входит Рахиль. Жертвоприношение. Рахиль танцует перед гостями (зная заранее, что не она будет женою Иакова). Лаван соединяет их руки и возлагает свои руки им на головы. Лаван. Ты, Иаков, иди в свой дом (шатер) и ожидай невесту. Вы, девушки, отведите Рахиль к ней, чтобы она, по обычаю, простилась с родным домом. Рахиль и Иаков расходятся. Пир кончен. Дорога к дому Лавана.
В доме Лавана, на женской половине. Лия, Рахиль, их мать и подруги. Лия велит подругам уйти. Лия снимает с Рахили ее свадебные украшения. Надевает на себя. Рахиль покорна, печальна, молчалива (дрожит). Лия хочет взять у сестры ее золотые запястья и ожерелья. Но Рахиль не дает, «я буду кричать». Лия уступает. Мать уводит Рахиль в другую комнату. Входят подруги, окружают Лию и ведут. Дорога. Последние гости с любопытством глядят на процессию.
Иаков в шатре. Слабый свет светильника. Подруги подводят Лию к входу в палатку, прощаются с нею. Уходят.
Шатер Иакова внутри. Вход шатра распахивается, входит Лия. Иаков кидается навстречу ей. Хочет обнять, снять чадру. Она указывает ему на светильник. Иаков гасит его.
Лаван сидит внутри своего дома с печальными мыслями.
Рахиль притворилась спящей. Встает, прислушивается. Потихоньку уходит из дома. Идет по улице. Луна так ярко светит, что все в свету кажется ярко-голубым, а в тени — темно-зеленым. Останавливается невдалеке от дома Иакова, прислонясь спиною к дереву (к стене), опустив руки, склонив голову.
Подходит Симеон. Заговаривает с Рахилью. Сначала Симеон издевается над нею. Рахиль молчит. Но когда он начинает вновь говорить о своей любви, девушкой овладевает гнев. «Это ты сделал? Ты?» Теперь Симеон молчит, поникнув головой. «Уйди от меня! Ненавижу! Уйди!» Жест ее так повелителен и страшен, что Симеон отворачивается и уже делает несколько шагов от Рахили. Она вдруг подзывает его. «Подожди. Еще два слова. Ты любишь меня?» — «О да!» — «Ты сделал мне зло из любви?» — «Да». — «А если я попрошу тебя сделать мне во имя этой любви благо, ты сделаешь?» — «Да, да». — «Все, что я ни попрошу?» — «Да». — «Поклянись мне в этом перед всевидящим и страшным богом». Симеон клянется. «Симеон, ты мужчина. У тебя у пояса меч. Обнажи его». Симеон повинуется. «Помни же, клятву твою слышал бог». Разрывает одежду на своей груди. Указывает рукой на сердце. «Рази!»
